Пансионат "Уютный дом". Побег (СИ) - Чеп Инна - Страница 33

— Нет.

Юноша практически не задумывался над ответом. Потому что никогда не задавался подобным вопросом? Или наоборот?

— Почему?

— Отсюда невозможно уйти. Да и некуда. Там, за Лихой дорогой меня повесят на первом же дереве. Или распотрошат.

Аня вцепилась в его руку.

— Ты видел Лихую дорогу???

Он усмехнулся. Вышло лучше, чем предыдущие разы. Губы изогнулись почти по-человечески.

— Лет шесть или семь назад.

Разочарованная Аня отпустила чужую кисть. На мгновение рука юноша дернулась следом за ее ладонью, словно хотела подольше чувствовать чужое тепло, но парень тут же опомнился и чинно сложил руки на коленях. Аня же некоторое время пыталась понять последнюю фразу собеседника.

— Как выпотрошат? За что?

— Есть за что, — уверенно и мрачно произнес Чер. — К тому же лес, что растет за стеной, полон чудовищ. Там любого ждет смерть.

— Здесь тоже смерть, — буркнула Анна. — Так какая разница, где умирать?

Чер промолчал.

— Ты сам говорил, что иногда смерть — это благо, разве нет? — решила докопаться до истины Аня. — Лучше умереть, чем жить… — девушка увидела Упыря, сосредоточенно шагающего в неведомые дали. — Одиноким нелюдем!

Чер вздрогнул от злости, прозвучавшей в ее голосе.

— Ну да… Возможно… — растерянно проговорил он. — Поначалу так и кажется… А потом становится все равно.

Прозвенел колокол. Внутри Корпуса шумели воспитанники, спеша из столовой в классные комнаты. Аня вернула чужой плащ и встала.

— Ты сердишься, — проницательно заметил Чер. Девушка обернулась.

— Нет. Скорее недовольна тем, что не могу найти правильного решения. Все…очень сложно.

Он ничего больше не сказал, и Анна ушла на занятия. Весь день ее не оставляла чувство двуликости и абсурдности всего происходящего. Она не знала, во что ей верить дальше.

В семью. В семью! Медальон касался кожи, напоминая, что ее любят и ждут. Это хоть немного успокаивало пожар, горевший в груди. Ей нужно терпение. И сила. И упорство.

И информация.

Плащ действительно высох к вечеру. Чер сидел на том же месте, что и в полдень. Аня не знала, бояться ей или радоваться вниманию этого юноши. Он казался ей то раненой одинокой собакой, то бездушной и безликой машиной, наподобие тех станков, что закупал недавно для фабрик отец. Она боялась его, не понимая ход его мыслей, и — тянулась к нему. Как не странно, он был самым искренним в этом проклятом месте. И самым скрытным при этом. Но по крайней мере он не врал. Молчал — но не врал.

Он протянул ей плащ. Она одела его и села рядом. Просто уйти показалось ей невежливым. Спешившие к жилому флигелю воспитанники обходили их стороной. Интересно, из-за него? Или из-за нее? Или по двум причинам сразу? Аня вдруг почувствовала себя прокаженной, нечаянно встретившей другого такого же изгоя.

— Почему тебя не любят?

Удивительно, но этим вопросом она умудрилась поставить юношу в тупик. Изрядно удивившись теме ее любознательности, он однако честно задумался над ответом.

— Наверно, по разным причинам, — выдал от через несколько минут. — Я в пансионате самый "старый". Даже дольше Матвея здесь живу. Кто-то вроде старожила, который не стремится помочь остальным выжить, делясь с ними некоторыми секретами. Меня не родители направили или родственники, я подобран, как они считают, «из жалости", и хотя семьи у меня нет, я, однако, не был в ней лишним элементом. К тому же, не смотря на достаточно презренное происхождение, я у наставников как бы на особом счету. Думаю, этого более чем достаточно для враждебности. Особенно здесь.

— Тебя это не тяготит? — задала Анна сокровенный вопрос. Чер не задумавшись ни на мгновение ответил кратко и однозначно:

— Нет.

Хотелось бы ей быть такой же непоколебимой в своем одиночестве.

— Здесь есть один человек, который мне помогал. Хотя иногда мне кажется, если бы я умер, было бы лучше. Всем. И потом, теперь у меня есть ты.

Она посмотрела на него изумленно и в глазах Чера вдруг промелькнул испуг.

— То есть нет… Не так… Просто я…

Он запинался и не смотрел ей в глаза. Не смог подобрать слова — и замолчал, хмурый и настороженный. Все это было очень-очень странно.

— Ты меня ждал?

Вопрос с летел с языка легко. Анна испугалась уже после того, как его задала. Но собеседник просто сказал: "Да", — и опять замолк. Ни вопросов, ни пояснений.

— Зачем? — расхрабрилась Анна.

— Хочу сохранить.

— Мою веру? — вспомнила девушка их давний разговор.

— И тебя. Здесь умеют обижать.

Анна поежилась. И от последней фразы и от пристального взгляда своего незваного защитника.

— Замерзла? Или испугалась?

— Возможно…все сразу?

Он отвернулся.

— Я не то сказал, — сообщил он тихо. — Неправильно. Это я у тебя есть. Ну, если тебе надо. Если обидит кто или еще что. В общем, говори. Если захочешь. Если надо будет. Вернуть что или другое такое… Ну…поняла, да?

Аня не хотела отвечать, ее несколько напугали эти фразы, но сгорбленная спина юноши была так напряжена, что Анна невольно коснулась ее ладонью. На одно мгновение.

— Я учту.

Она тоже старалась быть предельно честной.

Юноша не обернулся.

— Иди. Тебе, наверно, пора.

Воспользовавшись удачной возможностью завершить разговор, Анна быстро попрощалась и поспешила к жилому флигелю. Но, завернув за угол, не пошла к дверям, а прислонилась спиной к стене. Как-то в ее жизни так складывалось, что у нее то совершенно ничего не происходило, то наваливалось все и сразу. Папа говорит…

Дом! Ей надо думать о доме! Ей надо вернуться домой во чтобы то не стало! Она отошла от стены и пошла в противоположную сторону, к парку.

Отец всегда им говорил, что целеустремленность очень важное для человека качество.

Бочка стояла на месте. Аня перекатила ее немного подальше, до следующих кустов, и только после этого отправилась в комнату. Руки дрожали от напряжения, но на душе было спокойнее. Когда намечен план, который пусть маленькими шажочками, но претворяется в жизнь, когда ты хоть что-то делаешь для осуществления…практически мечты, жить становится легче.

Половина пути до намеченного у стены места было пройдена. Ну или "прокатана". Это вдохновляло. Однако проблема перехода через лес оставалась нерешенной. Нож Аня на кухне раздобыла, но вряд ли он мог сильно изменить ситуацию в ее пользу. Еду она тоже начала припрятывать. Ту, которая могла хранится подольше. Девушка даже тайком пришила к наволочке пояс от платья, чтобы ту можно было перекинуть через плечо и взять с собой как сумку или мешок.

Алина за взволнованной соседкой следила неодобрительным взглядом, но ничего не говорила. Периодически Ане хотелось рассказать девушке о своем плане и предложить пойти с ней, но что-то останавливало. Знание, что идти Алине некуда? Или все-таки страх быть преданной? Возможно, Анна и сама не знала точный ответ. Увы, откровенность — очень острая вещь, об нее крайне легко порезаться, причем обеим сторонам.

А больше Бер звать с собой было некого. Чер сам признался, что никогда о побеге не думал, Михей, скорее всего в больнице. Нашелся бы Федя! Вот с кем не страшно идти по лесу!

Анна засыпала с надеждой на скорую встречу с родными. Конечно, еще многое предстоит сделать, но четкая цель и обозначенный путь к ее достижению, казался хорошим началом дела. Стоит приложить усилия — и все получится! Она будет дома! Ах, как обрадуется семья! Накроют стол в маленькой гостиной, той, которая с пианино с львиными ногами, они с Лизой еще в детстве любили страшилки друг другу рассказывать про инструмент, обращавшийся в полночь зверем. Лизка иногда так громко визжала, что приходила мама и…

Этой ночью ей снились только светлые сны.

Глава 16

Аня заметила, что по парку мало кто гулял. Парочки искали место потеплее, остальным прятаться было не от кого. Она, Упырь, Чер да незнакомая ей высокая тощая девица из другой группы — вот и все постоянные посетители парка. Поэтому особую проблему в задаче "дотолкать бочку до стены" Анна раньше не видела. Однако теперь, как назло она то и дело натыкалась на кого-то в кустах. В итоге за четыре дня она не прошла и половину намеченного пути, что ее очень огорчало.