Обреченная на удачу (СИ) - Круть Саша - Страница 37

— Да, понимаю, мне не ясно как это делается, но понятна суть.

— В общем, в жизни человека есть ключевые дни, перекрестки, узлы. Их можно вычислить. Что в эти дни будет происходить и какие решения будут правильными предсказать фактически нельзя. Мы этого не знаем и пока не смогли догадаться, как можно узнать правильное направление движения. Но твой отец обладал интуицией или каким то знанием, позволяющим ему принимать правильные решения. Так вот, когда ты должна была родиться, он работал над этой темой уже около пяти лет. И он создал для себя теорию, что влияя на события в ключевые моменты, можно менять судьбу человека. Если говорить конкретно, он предположил, что можно наделять определенного человека удачей. И он принялся воплощать свою теорию в жизнь. Его друзья, Петров и Запорожский, поддерживали его, но они не верили в возможность осуществление такой теории на практике, они не видели путей осуществления всего этого.

— Кстати, а почему они друзья? Они же жили в разных городах и не должны были, по идее, знать друг друга.

— А я думал, ты догадалась. Они вместе служили в армии, там и подружились.

Вот мы три женщины — дуры. Очевидный вариант, который сразу бы всплыл, если бы с нами был какой мужичок. Один год рождения, один год призыва в армию. Да, простой вариант. Никаких феечек, никаких вселенских заговоров, а мы не смогли догадаться.

— Так вот, Петров тогда мог пользоваться вычислительной машиной, он и считал для твоего отца все цифры, без вычислительной техники это было бы очень проблематично. Так, что там я говорил? Вот, он решил, что для влияния на твою судьбу, надо просто делать добрые дела в узловые дни твоей жизни. В дни-перекрестки. И начал это делать. Но делал это он сам, ты была малышкой. Запорожский вообще не верил во все это, что как-то можно сторонними действиями изменить судьбу человека к лучшему. Но твой папа был настойчив. И они тоже поверили ему.

Пока он говорил, был приготовлен мне кофе, налит. Помолчал, собираясь с мыслями. Я ждала. На сердце было стыло и пусто. Я не понимала, зачем мне нужна вся эта правда.

— Так вот, вычислив узловые дни твоей жизни, он принялся делать в эти дни добрые дела. Просто про запас, еще не понимая, как это может повлиять на твою дальнейшую жизнь. Подожди, я сейчас, у меня есть записи, ты просто их посмотришь.

Он метнулся из кухни, почти сразу вернулся с ноутбуком, подключил, запустил.

— Вот, после того как твой отец пропал, Запорожский был у вас дома несколько раз. Разговаривал с твоей мамой. Он пытался узнать и понять, как же все это происходило, все эти добрые дела, каким образом твой отец понимал, что же именно надо сделать. Скажу сразу- это так и осталось тайной, мы не поняли алгоритма действий.

— Ты работаешь в фонде «Наследие»?

— Да, в научной группе, я занимаюсь всякими вычислениями. Вернее, я сейчас занимаюсь только генератором удачи. А раньше то я занимался проблемами обработки и сортировки неструктурированных объемов данных.

БУМ. Сердце встревожено стукнуло. Егор тоже говорил что то про обработку каких то данных, вроде именно неструктурированных.

— Как Егор, да?

— Да, вроде Егор что-то подобное делал, я точно не знаю. Это не так и важно сейчас. Мы не пересекались. Я просто знаю, что нам порой не хватает своих штатных программистов, и он был одним из привлеченных к работе над какими-то программами. Про Егора потом, ладно?

Так, значит он все же в курсе про Егора. Вот сволочь, вот гаденыш, потом он, значит, про Егора, наплевать, значит, не важно все это. Я злилась, я была растеряна, я пыталась понять то, что он мне сейчас рассказывает. Тем временем он запустил программу на компьютере.

— Слушай, Запорожский разговаривал с твоей мамой про дела отца, делал аудиозапись. Теперь она на флешке, оцифрована для удобства. Просто послушай, тут, конечно, не все, но чуть- чуть тебе станет понятнее

Я слушала. Голос мамы. Знакомый, довольно спокойный, короткий рассказ, прерываемый длинными паузами. История про те времена, когда я была несмышленым ребенком, рассказ про то, что я не успела сама услышать.

«Сергей (это имя моего отца) был одержим своими идеями. Он постоянно что-то считал, постоянно пытался найти какие то данные, цифры. Привлекал к этому своих друзей. Он уверял меня, что может сделать нашу дочку счастливее. Верила ли я в это? Конечно нет, у каждого человека своя судьба, свой путь в жизни и никто не застрахован от горестей и потерь. Но он был уверен, что в состоянии что-то сделать важное для Оленьки. Я не мешала, я даже старалась помогать ему. Кто знает? Может быть, что-то могло и получиться. Но я не верила.

Как все было? Я всего и не помню. В какой-то день мы гуляли с ним по городу, и внезапно он купил пять лотерейных билетов. Купил и тут же отдал какой-то бабушке, что проходила мимо. Она еще брать не хотела, совала их ему назад. Мне он просто пояснил, что так надо было. Я не спорила, очередное чудачество, сколько их уже было и будет? Он всегда в таких случаях говорил: «Надо давать людям шанс на удачу, надо давать людям возможность стать счастливее».

Он верил в это, что так можно принести кому-то удачу. Однажды вечером он вытащил меня во двор, мы ходили вокруг дома и внезапно нашли котенка. Маленького, голодного. Он тот час же взял его домой, сказал, что добрые дела никто не отменял. Мы накормили малыша, он всю ночь отсыпался. А на утро Сергей заявил, что отдаст котенка друзьям, мол, они как раз хотели завести кошку. Я не была против, мне всегда нравились собаки.

Или вот еще помню, мы ходили в магазин, выбирали одежду для Оленьки. И в какой-то момент я почувствовала, что у меня в сумке кто-то шарит. Я схватила человека за руку, это был подросток- воришка. Уже было начала звать милицию. Но Сережа попросил отпустить паренька. Мы тогда даже поссорились, но он умел быть убедительным. Карманник в итоге убежал, отпущенный на волю. Я не понимала, почему это было сделано, зачем вора отпускать, если ему место в милиции? «Просто так надо, поверь, пусть это будет его удачный день», — вот что он мне твердил в тот день.

Я еще несколько дней злилась на него. Иногда он просто с довольным видом говорил: «Ну вот, одним добрым делом больше!» Я не расспрашивала обычно, я не верила в его теорию. Как могли это добрые дела сделать нашу дочь счастливее? А потом он пропал. Просто ушел и не вернулся. Куда и зачем ушел? Я не знаю, у меня не было привычки контролировать каждый его шаг. Ничего необычного в поведении, никаких признаков тревоги. Ушел и не вернулся».

У меня из глаз капали слезы, я, всхлипывая, их утирала. Мамочка, мамочка, моя мамочка, мы с тобой так и не нашли время о многом поговорить, я так ничего тебя и не спросила про папу. Вова подал мне салфетку, я отмахнулась от его руки как от злой осы. Мама продолжала говорить.

«Я не знаю, почему он все это делал, как принимал решения, для чего все это было. Верил он в добрые дела, а по какому принципу их делал сам — я не знаю. И почему именно в какие-то дни ему непременно надо было что-то сделать хорошее, я тоже не знаю. Он вообще любил помогать людям, но было очевидно, что в какие-то конкретные дни ему непременно надо было сделать что-то хорошее. Не знаю, он никогда со мной это не обсуждал, да я и не пыталась понять».

Запись оборвалась, я продолжала всхлипывать. Лысый молчал, давая мне успокоиться. Потом налил воды и поставил стакан передо мной. Я залпом выпила.

51.

— А вы всерьез верите, что я стала жить счастливо? Мне прямо везде помогает удача? Вы, взрослые мужчины, считаете, что я везучая, потому что была выполнена программа удачи? Как она была выполнена, вы не знаете, но что она сработала, вы уверены?

— Да, мы уверены. Мы же смотрели и анализировали. Вернее, сначала этим занимался Петров, потом подключился и Запорожский, потом подключили меня, сняв с меня раз забот и обязанностей, поручив только работать над темой программирования удачи.

— С чего вы все это взяли то?

— Ольга, слушай, может быть, ты поймешь из дальнейшего моего рассказа, я не все рассказал.