Кинжалы Джезма - де Камп Лайон Спрэг - Страница 15

Сумерки накрыли ущелья и повисли над гребнями, когда Конан двинулся вниз по правому проходу. Через сорок шагов левая ветка снова соединилась со своей правой сестрой. По мере его продвижения стены становились все гуще усыпанными пещерообразными норами, в которых стоял сильный обезьяний запах. Он подумал было, что здесь может быть еще несколько этих созданий, но понял, что это мало вероятно, так как крик первой привлек бы всех остальных.

Наконец впереди завиднелись горы. Ущелье, по которому он шел, уменьшило глубину и Конан обнаружил, что уже карабкается по сыпучему скату. Наконец он взобрался на вершину и смог посмотреть через впадину на Янаидар. Он прислонился к утесу, такому гладкому, что и мухе трудно было бы найти на нем точку опоры.

— Кром и Митра! — проворчал он.

Он спустился по склону, усыпанному обломками породы, и стал пробираться вдоль основания утеса к краю чаши.

Здесь плато отвесно падало. Можно было двигаться или прямо вверх или прямо вниз; другого выбора не было.

Он не мог точно определить расстояние в сгустившейся темноте, но рассудил, что до низа длина в несколько раз больше чем его длина его веревки. Чтобы убедиться в этом, он размотал ее и опустил один конец на полную длину вниз. Крюк на конце веревки свободно качался.

Тогда Конан развернулся и пошел вдоль основания утеса к другому краю плато. Здесь стена не была такой крутой. Опустив свою веревку, он удостоверился, что около тридцати футов внизу был уступ, который шел между разбитых скал и заканчивался на склоне горы. Казалось, есть шанс спуститься по нему, если хорошенько постараться. Это была не безопасная дорога — любой неверный шаг мог привести к падению скалолаза по каменному склону на несколько сот шагов — но он думал, что такая сильная девушка как Нанайя сможет это сделать.

Он все еще хотел попробовать проникнуть обратно в Янаидар. Нанайя должна была прятаться на потайной лестнице во дворце Вираты, если ее еще не обнаружили. Была возможность проникнуть туда, спрятавшись у двери в Ад и дождаться, когда езмиты откроют ее, чтобы вынести пищу для обезьяны. Возможно и то, что люди из Кушафа, поднятые Тубалом, уже находятся на пути в Янаидар.

В любом случае Конан должен был попытаться. Он слегка вздрогнул и пошел обратно по направлению к городу.

7. СМЕРТЬ ВО ДВОРЦЕ

Конан ощупью двигался обратно сквозь ущелья, пока не добрался до наружного ущелья и не увидел стену и утес на другом его конце. Огни Янаидара мигали в небе над стеной и он услышал приятную мелодию играющих кифар. Женский голос зазвучал в заунывной песне. Он мрачно улыбнулся в темноте, на дне усыпанного скелетами ущелья.

На скалах перед дверью не было никакой еды. Он никак не мог узнать, как часто кормили животное и собираются ли кормить этой ночью.

Приходилось рисковать, что с ним часто бывало. Мысли о том, что могло случиться с Нанайей, сводили его с ума от нетерпения, но он уравновешивал себя стоя у скалы напротив двери и ожидая, неподвижный как статуя.

Спустя час, когда даже его терпение истощилось, послышался грохот цепи и скрежет открываемой двери.

Кто-то всматривался в темноту чтобы убедиться, что ужасающего охранника ущелий нет поблизости перед тем, как открыть дверь сильнее. Лязгнули остальные засовы и наружу вышел человек с большой медной чашей, наполненной овощами. И когда он поставил ее, то произнес магическое заклинание. И пока он стоял нагнувшись Конан ударил его ножом. Человек упал, его голова покатилась вниз по ущелью.

Конан всмотрелся в открытую дверь и увидел, что освещенный лампой коридор был пуст; зарешеченные камеры были вакантными. Он оттащил безголовое тело вниз по ущелью и спрятал его между скал.

Затем он вернулся и зашел в коридор, закрыв за собой дверь и задвинув засовы. С ножом в руке он пошел к потайной двери туннеля, ведущего к спрятанной лестнице. Если спрятаться в тайном проходе не удастся, он может забаррикадироваться здесь с Нанайей в этом коридоре и продержаться, пока не придут кушафцы… если они придут.

Не успел Конан достигнуть потайной двери, как скрип петель за его спиной заставил его обернуться. Основная дверь на противоположном конце коридора открывалась. Конан помчался к ней, когда оттуда вышел вооруженный человек.

Это был гирканец, похожий на того, которого он убил раньше. При виде несущегося к нему Конана крик застрял у него в губах и он потянулся за своей кривой саблей.

В прыжке Конан набросился на него и прижал спиной к закрывшейся двери, приставив к груди нож.

— Молчи! — прошипел он.

Охранник замер, его желтоватая кожа побледнела. Осторожно он убрал свою руку с рукоятки сабли и развел свои руки, показывая, что сдается.

— Здесь есть еще часовые? — спросил Конан.

— Нет, клянусь Тарумом! Я здесь один.

— Где иранистанская девушка, Нанайя? — Конан думал, что он знает где она, но надеялся таким образом узнать, известно ли о ее побеге и не была ли она вновь схвачена.

— Одним богам известно! — сказал охранник. — Я был в отряде часовых, которые вели зуагирских собак в тюрьму, где мы обнаружили нашего товарища в камере с наполовину перебитой шеей, а девушка исчезла. Во дворце поднялись страшные крики и беготня взад и вперед! Но мне было приказано охранять зуагирцев, так что я больше ничего не знаю.

— Зуагирцев? — спросил Конан.

— Да, тех кто позволил тебе спуститься по Лестнице. Завтра они умрут.

— Где они сейчас?

— В другой группе камер, за той дверью. Я как раз пришел оттуда.

— Тогда разворачивайся и иди обратно через эту дверь. И никаких уловок!

Охранник открыл дверь и шагнул в нее, словно ступая по обнаженным бритвам. Они вышли в другой коридор с рядами камер. При появлении Конана в двух из них пронесся шепот. Бородатые лица припали к решеткам и худые руки схватились за прутья. Семеро заключенных молча смотрели на него с ядовитой ненавистью в глазах. Конан выставил своего пленника перед этими камерами и сказал:

— Вы были преданными фаворитами; почему вас заперли здесь?

Антар, сын Ади, фыркнул ему в ответ.

— Из-за тебя, чужеземная собака. Ты захватил нас врасплох на Лестнице и Маг приговорил нас к смерти еще до того как узнал, что ты был шпионом. Он сказал, что мы либо мошенники либо дураки, заснувшие на посту, так что завтра на рассвете мы умрем от ножей убийц Захака, да проклянет Хануман его и тебя!

— В таком случае вы попадете в Рай, — напомнил им Конан, — так как вы преданно служили Магу Сынов Езма.

— Чтоб кости Мага Езма грызли собаки! — выругался от всей души один из них.

— Чтоб тебя и Мага сковали вместе одной цепью в Аду! — добавил другой.

— Плевали мы на Рай! Это все ложь и обман, вызванные наркотиками!

Конан отметил, что Вирате не достает той преданности, которой похвалялись его предшественники, чьи последователи с радостью убивали сами себя по приказу.

Он взял связку ключей у охранника и глубокомысленно взвешивал ее в своей руке. Глаза зуагирцев были прикованы к ней, как смотрели бы люди в Аду на открытую дверь.

— Антар, сын Ади, — сказал он, — твои руки запачканы кровью многих людей, но когда я знал тебя раньше, ты никогда не изменял своей клятве. Маг забыл про вас и отбросил вас от себя. Вы больше не его люди, вы — зуагирцы. Вы ничего ему не должны.

Глаза Антара стали как у волка.

— Если бы я мог послать его в Араллу себя, я бы умер спокойно!

Все напряженно смотрели на Конана, который сказал:

— Клянетесь ли вы, каждый человек честью своего клана, следовать за мной и подчиняться мне до тех пор, пока не свершится мщение, или пока смерть не освободит вас от клятвы? — он спрятал ключи за спину, чтобы не слишком щеголять ими перед беспомощными людьми. — Вирата не дал вам ничего, кроме собачьей смерти. Я предлагаю вам возможность отомстить и в худшем случае умереть с честью.

Глаза Антара загорелись, а мускулистые руки задрожали, когда он взялся за прутья решетки.