Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 100

— Играешь в войнушку, Лицедей?

Ширен опешил: скрипучий голос принадлежал тому самому чудовищу, что вылезло из кустов Цветочной Топи. Длинная, вытянутая фигура в балахоне опиралась сложенными в замочек бледно-серыми руками об огромный меч, поигрывая зубами зажённую трубку. Он взглянул на Ширена, ужасно осклабился, запустил руку под балахон, вытаскивая стрелу:

— Твоя, Гробовщик?

Ширен застыл от страха с вытянутой ладонью, в которую дух вложил древко без наконечника.

— Не пугай Ширена, — впервые появление Лицедея успокоило старика. Он отошёл на пару шагов, отвёл взгляд. — Что ты тут делаешь, Цитиар?

— Хочу ещё раз напомнить тебе, — проскрипел дух, — что Цветочная Топь — моя земля, и я не потерплю в неё вторжения. Не подводят ли меня глаза одного из твоих недоумков? Ты вправду штурмуешь Святилище Террамы?

— У меня нет времени уговаривать её выдать мне беглецов, — прошипел Лицедей. — Которых ты, кстати, отпустил.

— Они мне заплатили, я их отпустил, — с безразличием ответил Цитиар. — Да и я не помню, чтобы мы с тобой были в сговоре.

— В таком случае, — Лицедей сжал глефу и угрожающе взглянул на собрата, — тебе следует убираться отсюда, пока твои русалки не разбежались прямо в моё войско…

— Я бы хотел ещё раз выразить тебе своё недоверия к Культу, — проворчал Цитиар, проглотив угрозу. — Этот их пастор… он мне совершенно не нравится.

— Кажется, мы с тобой не в сговоре, ты так сказал? — прошипел Лицедей.

— Я ещё разберусь с ним, Лицедей, — Цитиар с тем же безразличием усмехнулся, закинул меч на плечо и ушёл в ущелье.

— Скоро Террама окажет защитникам помощь, — повернулся к Святилищу Лицедей. — Надеюсь, ты готов, Ширен?

— Готов, — Гробовщик крепче прижал лук к плечу.

Лицедей взмахнул руками, метка на теле обожгла Ширена. Задыхаясь, старик упал на колени, хватая левой ладонью амулет аромерони. Боль сменила странная лёгкость, тело рассыпалось в тёмную дымку. Лицедей повёл руками, будто разгоняя стаи мошек, и Ширена понесло по воздуху над Святилищем. В разрушенных залах и террасах, словно муравьи, копошились сотни дриад, но их было даже не вполовину меньше проклятых.

Дымка спикировала вниз, облетела по террасе мимо лучниц и сорвалась в бездну. На мгновение Ширену показалось, что Лицедей решил от него избавиться, но дымка резко сбавила скорость и направилась к каменным выступам.

— Удачи тебе, Ширен, — произнёс дух у него в голове.

Гробовщик с облегчением ощутил твёрдую землю под материализовавшимися ногами. Любопытный и полезный фокус, но Ширен жутко не любил, когда к нему применяли какие-либо чары. Он взял лук, наложил на тетиву обычную стрелу и побрёл по выступу. Впереди горели синие огни, освещая нечто чешуйчатое и огромное. Ширен остановился, присмотрелся — сбитый Лицедеем дракон не подавал признаков жизни.

Гробовщик спустился по ступенькам, удостоверяясь в том, что все выступы рукотворны и вели в какие-то подземелья под Святилищем. Сейчас дорога приближала бывшего мортуса к телу дракона вокруг догорающего пламени. Ширен двигался осторожно, отмеряя каждый шаг.

У зверя оказалась распорота шея прямо под окровавленной широко раскрытой пастью. Синие глаза смотрели в пустоту, веки вздёрнуты: дракон умирал в мучениях. Ширен остановился и сжал зубы так, что чуть не сломал их — из пасти выбрался человек в грязной, покрытой слизью мантии и серповидным мечом в вытянутой руке. Его глаза сверкнули в драконьем пламени, и Ширен возвёл лук.

— Вот так встреча, кровавый чародей!

***

Ринельгер пустил светлячка, разгоняя тьму катакомб. Тайный ход то ли для побега, то ли для спуска к сокровищнице, какие имелись во всех храмах Лерона и Заласа в Ригальтерии. Чародей спускался по тёмным коридорам, абсолютно одинаковым и пустым, и в их стенах глухо звучала битва, развернувшаяся на поверхности. Лишь бы его соратники не оказались в самой гуще сражения. Эсса, быть может, и восстановила силы, но Вирра, лишённая дома, и Михаэль, переживший смерть, были сильно уязвимы.

Светлячок проплыл в длинный прямой туннель, в конце которого в синем свечении поигрывали языки тени. Ринельгер снял чары, вынул меч и уверенным шагом преодолел расстояние. Он вздрогнул, когда наткнулся на раскрытую зубастую пасть: из неё до сих пор разило теплом, а запах вокруг отдавал нотками хорошо прожаренного мяса. Не наступая на горячие лужи крови, Ринельгер обошёл голову зверя — под челюстью зияла огромная рана: толстая чешуя напоминала спёкшуюся гнойную корку, пластами сошедшую с мощной шеи. Перед тем, как испустить дух, дракон широко раскрыл глаза, и веки парализовало от болевого шока: воронам, если они сюда добрались бы, было бы намного проще.

Ринельгер раскрыл пасть зверя с помощью чар. Энергетическая железа располагалась в месте соединения верхней и нижней челюстей: исследователи, писавшие трактаты о драконах, подробно описали и даже изобразили эту самую, наверное, изумительную для зельеваров часть его тела. То была толстая красноватая трубка, шершавая на ощупь, напоминающая человеческую тонкую кишку. Ринельгер наложил защитные чары на себя, молясь, чтобы они сдержали жар крови, и полез в драконью пасть. Искать долго не пришлось, чародей хорошо знал теорию, а она имела огромный практический опыт. Трубка тянулась из шеи, поддерживая толстую головку с плотным клапаном — оттуда дракон пускал чары, эта особь — в виде синего пламени. Ринельгер осторожно подцепил шейку железы серпом, дёрнул, отделяя от общей системы, и вогнал меч между пастью и трубкой. Пришлось поднажать, чтобы разрезать крепкую мышечную ткань, и железа упала в руку чародея. Ринельгер перевернулся на спину, сворачивая трубку в тряпку — крови железа не содержала, а, значит, была неопасна — и спрятал свёрток в сумку.

— Дело сделано, — удовлетворённо прошептал сам себе чародей.

Он ухватился за зубы зверя, подтянулся и вылез, глубоко вдыхая свежий воздух.

— …кровавый чародей!

— Хм… — Ринельгер удивился своему спокойствию. — Гробовщик, так?

Ширен не ответил. В руках чародея серп отражал на тёмной стали языки пламени — за этим мечом охотился Лицедей, за неудобным, по мнению Ширена, оружием, ради которого дух выбрался из укрытия и посылал на гибель некросициаров и ради которого чуть не попал на ужин к упырице сам Гробовщик.

— Послушай, кровавый чародей, — сказал Ширен. — Нет нужды убивать друг друга. Лицедею нужен твой меч, и только он…

— И за ним дух послал тебя? — Ринельгер не шевелился, а формула барьера уже давно собралась у него в голове. Старик не успел бы спустить тетиву. — Кригаален приходил за мечом тоже, а теперь он далеко внизу, Гробовщик. Я не собираюсь ничего отдавать, да и остановит ли моя уступка твоего хозяина?

— Ты либо дурак, либо безумец, чародей, — фыркнул Ширен. — Отдай духу то, что ему нужно, и забудь обо всём. Живи дальше и держись от этих дел подальше.

— С такой-то философией ты пришёл сюда, Гробовщик? — гнусно ухмыльнулся Ринельгер.

Ширен со злостью спустил тетиву, и чародей отбил стрелу. Он взмахнул мечом, взывая безмолвной энергией к пламени дракона. Гробовщик кинулся к нему, блеснул нож, но Ринельгер с лёгкостью ушёл от атаки. Старик вынул второй кинжал, сжал их до хруста костяшек пальцев и бросился вновь. Чародей подцепил серпом лезвие левой руки и врезал гардой ему в челюсть. Второй кинжал поцарапал лицо Ринельгера, но не добрался до шеи. Ширен, сплёвывая кровью, перекатился к краю выступа, бросая ножи и готовя к выстрелу лук. Что-то парализовало его: Гробовщик с ужасом заметил, что кровь с разбитой губы потянулась чародею, и тот зажёг меч синим пламенем, а в его глазах играли безумные огоньки.

Земля затряслась, но нет, не недра стали источником — дракон вдруг расправил крылья, цепляя ими скальные породы. Ринельгер и Ширен с ужасом оглянулись на него — синие глаза исчезли, теперь они стали серыми с голубыми точками-зрачками. Чародей махнул серпом, бросая все чары в раскрытую пасть, полную бледного пламени, и побежал в катакомбы. Дракон выдохнул, и его жаркое дыхание обрушило подземный ход. Выступ занимали трещины, куски камня откалывались и летели в бездну. Зверь расправил крылья, потянул окровавленную голову наверх, готовясь к взлёту. Ширен долго не раздумывал, закинув лук на плечо, схватил одной рукой колчан так, чтобы не растерять стрелы, а второй — за шип на золотистом чешуйчатом хвосте. Дракон оттолкнулся, и выступ рухнул, стремительно скрывшись в бездонной темноте. Со страшным рёвом он вынырнул из бездны, полыхая огнём. Ширен дождался, пока зверь махнул хвостом в сторону руин, и прыгнул.