Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия - Страница 28

Вся деревня шла в сторону реки, перекриваясь друг с другом, желая: доброго дня, здоровья и просто болтая, о том о сем. Благо, что капище находилось примерно в трехстах метрах от крайних домов и идти, было не так уж и далеко. Добравшись до места, все жители расположились вокруг одной из статуй. Она оказалась третьей, после самого большого идола, изображавшего Бога-творца Земибора, выполненного, как и все остальные из дерева. Идол Игельда был примерно три метра в высоту, вид он имел: немного кривоватого, неузнаваемого, молодого, мужчины с бородой, рельефными мышцами и луком в руках. Когда подошли все, кто смог прийти сегодня на капище, вперед вышел один из старейших жителей деревни, которого звали — Болет. Он жил в нескольких домах от нашего и часто возился с детьми, рассказывая сказки, пока они играли у колодца. Он подошел к подножью статуи, вознес руки к идолу, со словами:

— Всемогущий бог Игельд, покровитель юношей, героев и храбрецов, будь благосклонен к нам в этом месяце и одари своею благодатью, всех детей твоих, почитающих тебя и силу твою, и мудрость! Возносим Дары мы тебе те, что имеем сами! Прими их! — после его слов, к статуе подошел тот самый, Мстишко и первым возложил к ногам Бога, жертву. За ним, все стали по очереди, подходить к идолу и класть Дары.

Если честно, я ожидала от этого ритуала, чего-то большего, но реальность и происходящее вокруг меня абсолютно разочаровало. Хотя, может, еще не все потерянно, и Боги проявят свою силу, а я увижу настоящее чудо? Продолжая, стоять, дожидаясь своей очереди, прямо, как в юности за унитазом, я спросила шепотом у батьки, державшего меня на руках:

— Батя, а что с Дарами дальше будет, ну как мы уйдем… — Может они чудесным образом исчезнут, на наших глазах… — размышляла я.

— Да ничего не будет, что зверье растащит, что само от дождей да жары, рассыплется. Так боги подношения забирают. — ответил он тоже шепотом, продвигаясь ближе к статуе.

— Нет, вы только подумайте, какое расточительство! — возмутилась я про себя. — Здесь же, еды на пару месяцев вперед. Со всей деревни, а ее просто оставляют, чтобы она пропала! Темные люди!

Батюшка дойдя до идола, поставил меня на землю рядом и забрал у Отомаша один из мешков, а у него их было, оказывается два… Нагнувшись, он положил его к подножию, выпрямился, достал из кармана мешочек поменьше и дал его мне в руки, со словами:

— На ка, порадуй Игельда, а то, что же ты с пустыми руками… — тепло улыбаясь, сказал он.

Забрав мешочек, я на ощупь определила, что в нем было немного зерна. Подойдя поближе к идолу, держась за отцову руку, я отпустила батькину ладонь и придерживаясь ручкой за статую, нагнувшись, возложила свой Дар Богу. В этот момент, когда моя рука коснулась идола, я почувствовала, как по всему телу, будто пробежал разряд тока и меня окатило теплом, но ощущение не было неприятным, а наоборот, стало очень радостно и меня будто переполняла какая-то энергия. Стараясь, не сильно шататься с непривычки, я потихонечку, сама не заметив, как, подошла на ногах, а не ползком, как обычно, к отцу и взяв его за руку, стала вместе с ним, отходить в сторону. Он тоже не предал этому факту особого значения. Когда вся наша семья возложила жертву и собралась вместе. Мы, никого больше не дожидаясь, двинулись в сторону деревни, где сейчас будет, готовится праздник. Идя по дороге, нас с батькой нагнал, староста Юско:

— Здорово Гоймир. — хлопнув по плечу отца, сказал староста.

— Здрав будь Юско, давненько не виделись… Где пропадал? — без эмоционально спросил батя

— Да, вот на ярмарку, недавно ездил… — весело ответил мужчина.

— А, чего с нами, тогда не отправился? — спросил подозрительно отец.

— А-а-а, ходил к Благояру, — отмахиваясь, сказал Юско, — Дочку его, Цветанку, за Мстишко хотел, сосватать… — раздосадовано проговорил староста.

— А он чего? — не особо интересуясь, спросил отец

— Так ничего, девку свою спрашивать, стал, представляешь? — зло и обиженно проговорил мужчина. — Дитю, такое решение доверять, да еще и девке… А она, нос кверху задрала, — изобразил, ерничая староста, — И говорит, не мил он мне батька. Не пойду за него! Так Благояр, плечами пожал и говорит мне, мол ничего не поделаешь… Ты представляешь! Девку свою дурную послушал! Да, коли б моя дочь, чего такого выкинула, я б ее…

— Да уж, — подумала я, не слушая дальше. — И хорошо, что Цветанка отказалась, такой свекор и "даром не нать и за деныи не нать", как говорится…

Вернувшись в деревню, мы увидели, как уже освободившиеся от ритуала соседи собрались на самой широкой улице рядом с домом старосты. И выставляли около него: столы и длинные лавки. На некоторых столах, уже были расстелены скатерти, на которые, женщины со всей деревни накрывали праздничный обед. Матушка с Боянкой отправились домой за угощениями от нас. Деревенские мужчины тащили, на привязи подальше, животных, чтоб заколоть и приготовить мясо. Неподалеку разводили в стороне костры. Над некоторыми, из которых уже были, подвешены котелки и варился суп. Над другими подвешивали, жариться тушки: поросей и кур. Все были при деле. Вокруг, всюду по деревне бегали дети. Парни, откуда-то, доставали свирели и другие музыкальные инструменты, похожие: на гусли, ложки, гитары и принимались на них играть. Девушки и девочки сбились в кучки, тут и там и весело щебетали, обсуждая парней. Вернувшаяся Боянка, присоединилась к подругам. Заиграла веселая музыка, и вся молодежь принялась: играть в ручеек, водить хороводы, петь частушки, смеяться, веселиться и плясать. Меня, вся эта атмосфера праздника, наполнила, каким-то, чувством эйфории. Я будто, впала в транс и бегала, вместе со всеми танцуя и смеясь. Даже не задумываясь, на тот момент, как у меня на это хватало сил и сноровки.

В какой-то миг, я выбежав из хоровода, остановилась в сторонке и продолжая смеяться, пыталась немного прийти в себя и отдышаться. В поле моего зрения попали батька и что-то говорившая ему матушка, смотревшая на меня. Я улыбаясь, помахала ей ручкой и в следующее мгновение, рухнула лицом в землю. Последнее, что я услышала, был матушкин крик: — Ведара!

Глава 10. Часть 2. Пробуждение…

Приходила в себя, я очень тяжело, голова была словно чугунная и звенела будто колокол на колокольне, того и гляди разобьется. Сознание находилось в полудреме и некотором смятении, но это все же, не помешало мне понять, не открывая глаз, что я лежу на спине на чем-то очень жестком. Лежать было неприятно и весьма прохпадно.

To место, в котором я очнулась, пахло гарью, копотью и еще какими-то травами. С трудом приоткрыв тяжелые веки, я наткнулась взглядом на черное нечто перед собой, приглядевшись получше, поняла, что это деревянный потолок — весь покрытый копотью. Пролежав какое-то время и прислушавшись к своим ощущениям, я пришла к выводу, что точно не дома, а вот где придется выяснить. Приподняв голову и оглядевшись вокруг первое, на что наткнулась взглядом, была: большая, беленая печь, с такой же черной, как потолок верхушкой. Всюду на стенах перевязанные, между собой веревкой, висели пучки трав и полки с посудой. Следом за печкой вдоль стены разглядела большой стол со стоящей возле него лавкой, на которой ко мне спиной, сидела женщина в черном платке на голове и покрытыми точно таким же платком, плечами. За ней, прямо напротив меня, в стене была открытая настежь дверь и сейчас в нее пробивались закатные лучи, заходящего за лесом солнца… В избе было довольно темно и дверь была единственным хорошим источником света, окон здесь не было вовсе. Что-то это место мне напоминало… Кажется, я здесь уже была до этого. Точно! Это лесная избушка знахарки — Сении, а что я здесь делаю, пожалуй, уточню у самой хозяйки. Чтобы привлечь к себе внимание, я тихонько за кашляла. Старушка прекратила свое занятие за столом и обернулась на меня. Осмотрела своими сияющими из-под платка глазами, так неподходящими ее внешности и спросила:

— Что Ведка, очнулась? — сказала, ухмыляясь старушка и повернулась обратно к столу, вновь занявшись своими делами.