Эндора (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 11

Это была не знакомая ей унылая физкультура. Далеко нет. Огненный шар в животе содрогнулся и лопнул, и от нахлынувшей волны наслаждения у Кати потемнело в глазах.

Шторм закончился, и волны мягко вынесли Катю на берег.

Потом она в изнеможении обмякла на диване и, когда Эльдар опустился рядом, еле слышно промолвила:

— Пожалуй, мне надо умыться…

Ей просто надо было хоть что-то сказать: хранить молчание сейчас казалось невозможным, просто физически невыносимым. Задумчиво наматывая на палец длинную прядь ее волос, Эльдар ответил:

— Не спеши, успеется еще. Торопиться некуда.

Но невесомые минуты блаженства утекли без возврата, и реальный мир по контрасту с ними показался неуютным и холодным. Освободившись от руки Эльдара, Катя встала с дивана и принялась одеваться. Жалко сломанную молнию — ходить зимой с расстегнутой ширинкой как-то некомильфо, но что поделать… Не говоря ни слова, Эльдар с изумленным молчанием смотрел, как она натягивает белье, и Катя откуда-то знала, что он не должен ничего говорить, кроме, возможно, вялого и равнодушного «давай, пока». Однако Эльдар потянул к себе рубашку, брошенную на спинку дивана, и с искренней заботой в голосе спросил:

Глава 3

То, что Катя, которая каких-то полчаса назад таяла в его объятиях, словно кусочек масла на сковороде, и исцарапала ему всю спину, умоляя не останавливаться, внезапно обернулась припадочной фурией и впала в такую ярость, что едва не выдавила Эльдару энергетический узел на переносице, его, мягко говоря, удивило. Сейчас она сидела, затаив дыхание, и всеми силами старалась занимать как можно меньше места в машине.

Ну ничего. Потерпит. Можно считать это воспитательными мерами.

Камень меречи едва ощутимо вибрировал, залатывая разбитый нос. В организме Эльдара артефакт отвечал и за регенерацию тканей тоже; теперь господин Смирнов — воскреснув из мертвых, Эльдар решил взять девичью фамилию матери, чтобы лишний раз не отсвечивать ненужным людям — не испытывал никаких проблем со здоровьем, да и выглядел как раз на те тридцать два года, которые значились в его новом паспорте. А Катя ударила его со знанием дела, так, будто всю жизнь только тем и занималась, что метала энергетические шары в недругов. Сейчас, старательно создавая вокруг себя тяжелую ауру гнева и неприступности и глядя, как в свете фар мечутся снежинки, словно рой растрепанных насекомых, Эльдар вспомнил, как его убили семь лет назад — размазали по стенке одним ударом примерно с такой же легкостью, с какой сегодня отличилась Катя Дубцова. Та самая Катя, в которой еще осенью не было ни крупицы магии.

Неудивительно, что она понравилась книге. Не могла не понравиться — артефакты никогда не выбирают владельца просто так, повинуясь порыву или капризу. Мягкая, отзывчивая, искренняя и всегда идущая на компромисс Катя словно собрала в себе все те черты, которых изначально были лишены маги. Искоса глядя в сторону пассажирки, Эльдар думал о том, что она действительно хороший человек — но, к сожалению, всего лишь человек, а книге это было не по душе.

Неудивительно, что она пришлась по сердцу и ему тоже — в Кате была та легкая чистота души, которой отчаянно недоставало в мире Эльдара. Тогда, осенней ночью, когда она все-таки заснула, он лежал рядом, едва дыша, и не сомкнул глаз до рассвета, думая о том, как ему хочется присвоить эту девушку, и прекрасно понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя.

Вот и доигрались.

— Я умру? — жалобно спросила Катя.

Эльдар вопросительно поднял бровь: он действительно удивился такому вопросу.

— Нет. С чего ты взяла? — поинтересовался он, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Не знаю, — откликнулась Катя. — Эльдар, прости меня. Я сама не знаю, что случилось.

Человек, который, спотыкаясь, приблизился к машине, был очень грязен, очень пьян и очень зол. Похоже, к вопросу заливания глаз он подошел давно, основательно и проявляя невероятное рвение: молодое и когда-то привлекательное лицо уже успело приобрести неприятную багровую одутловатость знатного литрбольщика, одежда, изначально недешевая, была загажена до такой степени, что и на пугало жалко надеть. Всмотревшись в пассажирку, парень вдруг саданул кулаком по капоту и заорал так, что во дворе все кошки разбежались:

— Катька, шалава! Вылазь, тварь!

«BMW X6, - как-то отстраненно подумал Эльдар. — Хаманновский тюнинг. Только месяц назад расплатился».

Он ощутил невольную брезгливость. Машина ему очень нравилась, и теперь, когда какая-то расплескавшаяся синева колотила по ней грязными лапами, Эльдар почувствовал растущий гнев. Катя медленно сползала с кресла куда-то вниз, словно хотела спрятаться.

— Вылазь, давай! Весь вечер звоню, а ты бл*дуешь там! Не пойми с кем! Вылазь!

Он стукнул по капоту еще раз, но в сторону пассажирской двери не двинулся. Видимо, в их отношениях было заведено так, что, несмотря на все привороты, Катя послушно шла к нему сама — либо парень все-таки не пропил ум настолько, чтобы не бояться водителя.

— Выходи, — равнодушно процедил Эльдар. — Видишь, человек надрывается.

Отчасти это было его маленькой, но приятной местью за разбитый нос — но все-таки больше всего Эльдару хотелось посмотреть, как книга, дергавшая Катю за ниточки, будет реагировать на прямую агрессию со стороны привороженного.

— Вылазь, бл*дища!

В нескольких окнах вспыхнул свет. Любопытные соседи прильнули к окнам. Эльдар подумал, что на таком краю географии, как этот, подобные номера давным-давно включены в квартплату. Катя потянулась было к ручке двери, но потом обернулась и с мольбой посмотрела на Эльдара. В ее глазах стояли слезы.

— Пожалуйста… — едва слышно прошептала она.

Эльдар вздохнул.

— Иди, прикрою.

Катя послушно выскользнула в ночь и приблизилась к буйному Кириллу, который, не тратя времени даром, влепил ей такую оплеуху, что Катя свалилась на капот и сползла вниз. «Хаманновский тюнинг», — устало подумал Эльдар и отправился заступаться.

— Эй, родной, — окликнул он Кирилла тем самым тоном из своей прежней жизни в Турьевске, который и не таких людей заставлял вытягиваться во фрунт и трястись от страха. — Ты ничего не попутал, нет?

Как и следовало ожидать, домашний боксер предпочитал отрабатывать навыки ближнего боя только на женщинах. Увидев Эльдара прямо перед собой и правильно оценив выражение его лица, он совершенно благоразумно задал стрекача — вот только далеко убежать ему не удалось.

Сидевшая на дороге Катя заливалась слезами — и Эльдар увидел, что ее правая рука выброшена вперед и пальцы сведены в идеальном по технике исполнения жесте Хаармин, несущем быструю и мучительную смерть. Эльдар бросился к девушке и стиснул в кулаке ее скрюченные ледяные пальцы — какой бы сволочью ни был Кирилл, но выжигания внутренностей он точно не заслужил. Однако было поздно — бегущий человек издал душераздирающий крик и рухнул на землю.

Во дворе воцарилась тяжелая глухая тишина. Эльдар держал ревущую Катю, чувствовал, как ладонь медленно наливается огнем — останавливать чужие боевые заклинания, тем более, такой силы, как Хаармин, это вам не шутки — и думал о том, что девчонку надо прятать, да подальше и понадежнее, и не только от человеческой полиции, но и от собратьев-магов. Катя захлебывалась в рыданиях, уткнувшись лбом в его плечо. Эльдар осторожно поставил ее на ноги и произнес:

— Кать, уезжать надо.

Темный силуэт лежащего Кирилла был настолько неподвижен, настолько лишен любого признака жизни, что Эльдар впервые за сегодняшний вечер ощутил дуновение настоящей тревоги — понимания того, что случилось нечто необратимое.

— Больно, — прошептала Катя.

Она осторожно прикоснулась к лицу, опустила руку, снова подняла к щеке и медленно провела по ней кончиками пальцев, словно сомневалась, ее ли это щека. Этот простенький жест почему-то заставил Эльдара поежиться от неприятного предчувствия. Он аккуратно, однако очень быстро усадил ее в машину, застегнул ремень безопасности и сказал: