Злодей и Паинька (СИ) - Мелоди Ева - Страница 28

Это просто огненный поцелуй, ощущение что сейчас расплавлюсь от этих горячих требовательных губ. Этим поцелуем Злодей будто заявляет свои права на меня. В нем ни капли нежности, лишь страсть. Никогда в жизни меня так не целовали… Да что там, даже в книгах такого не встречала. Упираюсь ладонями в мужскую грудь, вот только оттолкнуть хочу, или прикоснуться? Сама себя не понимаю… Руки мнут, дергают мужскую рубашку, расстегиваю пару пуговиц, после чего Громов издает низкий смешок. Чувствую под пальцами его кожу – она обжигает. Смущенно убираю руки. Собрав остатки воли отталкиваю Германа, тот отпускает мои губы, но отстраняться не спешит. Снова погружает пальцы в мои волосы, берет лицо в ладони, притягивает к себе и снова целует, теперь с языком.

Инстинктивно выгибаюсь, откинув голову назад, но это не помогает, и я снова в плену его губ, сотрясаюсь от дрожи, отвечаю, ласкаю, впитываю, умирая от внезапно возникшей потребности в этом мужчине.

Волна стыдливого жара обдает с ног до головы. Что я творю? Потеряла саму себя, отвечаю на поцелуи как обезумевшая самка, безрассудно, отчаянно цепляюсь за мужчину… быть с которым не могу, не должна, нельзя. НЕ получится. Я же это понимаю… Но тело не слушает доводы разума, ведет себя самостоятельно, как живое трепещущее существо, готовое с радостным безумством сорваться с края и упасть в таинственную пропасть…

Герман ослабляет наступление на мои губы, и я отстраняюсь, но не бегу… утыкаюсь лицом ему в грудь, позволив себе на секунду расслабиться и слиться воедино с его телом. Черные вьющиеся волоски щекочут щеку, и прежде чем осознаю что делаю, касаюсь их губами в совершенно безотчетном порыве. Меня вдруг охватывает неистовое желание попробовать на вкус каждый сантиметр этого великолепного, могучего тела…

Герман, до этого терпеливо и стойко сносивший мои касания не делавший ни малейшего порыва… чем придал мне смелости, сейчас издает низкий стон и обхватывает меня за бедра, начинает задирать платье… Что оказывается непростой задачей. Подсознательно я выбрала самое закрытое платье, его просто так не снять, это почти пояс верности.

- Ты меня убиваешь, - рычит Громов.

- Что я делаю? – спрашиваю дрожащим голосом.

- Чертово платье… Сними его.

Но я не готова, события разворачиваются слишком стремительно. Поняв, что я не собираюсь выполнять его приказ и снимать платье, Злодей хватает меня за талию, закидывает на плечо и начинает подниматься вместе со мной по лестнице. Пытаюсь вырваться, но платье сковывает движение ног.

Поднявшись на второй этаж, Злодей быстро и безошибочно обнаруживает мою комнату, открывает дверь ногой, входит и я оказываюсь на своей постели….

- Я с радостью помогу тебе снять это платье, - наклоняется надо мной, нависает, опираясь руками на постель.

Нет сил ни слова произнести в ответ, просто смотрю завороженно в его темные глаза с золотистой радужкой и понимаю, что теряюсь в черном омуте гипнотизирующего взгляда.

Не дождавшись ни согласия, ни сопротивления, Злодей с какой-то яростью прижимается губами к моим губам, его язык нетерпеливым толчком врывается в мой в рот, сильные руки обхватывают мои бедра и притягивают ближе, давая ощутить возбуждённую, твердую как камень плоть.

- Ты же понимаешь, Огонек, что обратной дороги нет?

О, я понимаю. Последний поцелуй снес все преграды, впиваюсь пальцами ему в спину и начинаю жадно отвечать на его поцелуи. Герман прикусывает мою нижнюю губу, хрипя от страсти, в ответ тоже кусаю. Падаем на постель, Герман перекатывается на бок, шаря по моему телу в поисках застежки.

- К-крючки… на спине… - подсказываю смущенно и Злодей бросается с утроенным энтузиазмом лишать меня последнего барьера перед его неистовой страстью…

Раздается звук рвущейся ткани, Громов не церемонится ни с крючками, ни с платьем, снова и снова дергая, буквально сдирая с меня… еще один громкий треск и прохладный ночной воздух касается моей воспалённые кожи. Мне жаль это платье, его подарила сестра - привезла из одной из поездок за границу. И вот теперь, похоже, чудесная вещица в японском стиле не подлежит восстановлению. Герман продолжает с энтузиазмом обнажать меня, и я забываю о платье, да и вообще обо всём на свете, потому что вскоре на мне не остается ничего кроме лифчика и трусиков. В этот момент радуюсь, что надела сегодня лучший свой комплект, самый дорогой. Надела, подсознательно ожидая подобного развития вечера? Неужели это так?

Ну уж нет, все произошло спонтанно, а нарядилась я в это платье и белье только потому что обожаю красивую одежду, нижнее белье – особенно. Никогда не могу устоять, если забредаю в любимый бутик на главной улице. Даже когда с деньгами совсем туго, мне проще отказаться от ужина, чем от нового красивого комплекта. Одела, чтобы чувствовать себя во всеоружии…

Герман возвышается надо мной, дышит часто, разглядывает меня жадно, прямо кожей ощущаю горящий взгляд, смущающий меня до невозможности. Сейчас мне кажется, что всё это какой-то безумный сон…

Смотрю как он отстраняется, начинает срывать с себя одежду, сбрасывает джинсы, наполовину расстёгнутую рубашку. Все о чем могу думать в этот момент, то как он красив: невероятно мощные и широкие плечи, по груди волнами перекатываются мускулы. Залипаю на нем, впитываю, словно хочу выучить до деталей, каждую частичку совершенного тела...

- Ты настоящее сокровище Огонёк, - произносит усмехнувшись. - Напускаешь на себя такой неприступный вид, колючка настоящая, что страшно подойти к тебе, а внутри, оказывается, такая страстная… Смотришь так, словно съесть меня хочешь. И поверь, я тоже не прочь откусить от тебя сладкий кусочек…

Вспыхиваю от его слов, не знаю что ответить, как отреагировать на его мнение обо мне. Не думала, что он такой меня считает… Колючей и неприступной.

- И совсем нет у меня такого вида, неприступного, - удается мне наконец пробормотать.

Но кажется Герман меня не слышит, в этот момент он зачарованно смотрит на мою грудь. Смущаюсь своих затвердевших сосков, натягивающих тонкое кружево бюстгальтера. Они словно просят, молят этого мужчину о прикосновениях, поцелуях. Герман сдвигает кружево вниз, обнажая мои груди. Наклоняет голову и проводит губами по соску, начинает его слегка покусывать, и я снова задыхаюсь от страсти, от невероятного наслаждения, которое дарят его ласки. Забываю обо всем на свете, мозг просто отключается, остается только безумное желание.

– Сдаешься? – шепчет через несколько томительных минут.

Мне становится трудно дышать. Никогда еще такой горячий и жаждущий мужской взгляд не касался меня.

- Не дождешься, - шепчу упрямо.

Хоть это и неправда. Я уже целиком в его власти. Меня охватывает трепет, безумное желание нарастает с каждой секундой. Кажется, даже воздух становится густым от страсти, плотным, полным желания. Герман берет мою руку и притягивает к себе, принуждая коснуться своей твердой как камень плоти, натягивающей трусы.

- Мне больно, Эми, - произносит хрипло. – Только ты можешь унять эту боль. Отстраняется, стаскивает с себя последнюю деталь одежды и предстает передо мной обнаженным. Я почти ослеплена, нет сил смотреть на эту мощь и красоту. Его член очень большой, как и все в этом мужчине. Он прекрасен, достоин скульптора… Провожу рукой по всей длине потрясающего своей красотой органа, сжимаю, наслаждаюсь его жаром и бархатистостью.

- Теперь моя очередь. Покажи мне себя, малышка…

По телу пробегает дрожь. Руки Германа, сантиметр за сантиметром продвигаются по моему животу, и достигнув трусиков, проникают под них. Делаю глубокий вдох и инстинктивно приподнимаю бедра. Его палец находит клитор и начинает нежно ласкать. Дергаюсь от прострелившего тело наслаждения. Цепляюсь руками в простыню, выгибаюсь дугой...

- Тс-с, тихо, малышка. Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо. Скажи, тебе приятно?

- Да-а… босс…

Боже ну почему это вырвалось? Как стыдно… умираю от наслаждения, и все равно мучаюсь от стыда. Слово «босс»… прозвучало неприлично, за гранью. Сейчас Громов посмеется надо мной. Но он, кажется, вздрогнул от моих слов всем телом.