Железный замок - де Камп Лайон Спрэг - Страница 2

— Я же сказал, что это не побег, — сказал Ши. — Располагайтесь, будьте как дома.

Он пока единственный поступил подобным образом. Полячек безостановочно вертел головой, так что казалось, будто она у него вот-вот отвалится, Байярд уставился на Ши с выражением полного обалдения на лице, а полицейский все щелкал своим пистолетом, зачем-то уклоняясь в сторону после каждого щелчка.

Вслед за арапами из полумрака колоннады выступила еще одна сверкающая маслеными физиономиями процессия, нагруженная всевозможными цитрами, медными гонгами и еще какими-то диковинного вида струнными инструментами, которая скучковалась в сторонке.

— Ничего тут не поделаешь. Честное слово! — изрек Ши и добавил, обращаясь к Байярду: — Уолтер, ты же знаешь, на каком это принципе! Сядь.

Байярд нерешительно погрузился в груду подушек. Полячек с выпученными глазами и Пит-полицейский последовали его примеру. Один из евнухов с важным видом прошелся перед музыкантами и похлопал в ладоши. Те тут же грянули, производя немыслимую комбинацию визгов, ворчаний, стонов и рева, от которой уши у слушателей начали сворачиваться в трубочку. Да еще бородатый солист завопил на такой высокой ноте, словно кто-то тянул из него кишки.

Одновременно с этим где-то во тьме за колоннадой будто открылась какая-то дверь. Под дуновением свежего ветерка затрепетали одеяния музыкантов, и на фоне устроенного ими кошачьего концерта явственно послышался отдаленный шум падающей воды.

— Выше нос! — воскликнул Ши. — По-моему, сейчас нас обслужат.

К ним торопливо подкатился темнокожий карлик с огромным плюмажем, пришпиленным к чалме изумрудной застежкой, и полной охапкой подушек. Он сбросил их на пол в футе от четверки, поклонился, прижав ладони к груди, и был таков. Взвизги и завывания музыкального сопровождения резко переменились, все инструменты дружно испустили семь пронзительных нот. Среди колонн, там, где только что скрылся карлик, наметилось какое-то смутное движение, которое становилось все отчетливей, пока в конце концов не превратилось в семерых девушек.

По крайней мере, можно было догадаться, что это действительно девушки.

Одеты они были в восточные наряды, сходство которых с картинками в календарях, однако, ограничивалось разве что покроем и расцветкой. Длинные, похожие на пижамы, свободно спадающие одеяния из толстенной шерсти надежно упрятывали девичьи тела от подбородка до пят. На виду оставались только семь пар глаз да семь темноволосых причесок. Музыканты задудели с новой силой, и девушки принялись выделывать какие-то диковатые па, которые можно было бы назвать танцем разве что от великой учтивости.

— А варьетешка у них тут аховая, — заметил Полячек. — Но я все равно снял бы вон ту, с краю.

— Не хватало еще, чтоб он тут набуянил в гареме, — пробурчал Байярд.

— Да ладно тебе! — надулся Полячек. — Да потом они все равно вряд ли говорят по-английски.

— Ты и сам сейчас вряд ли по-английски говоришь, — сказал Ши. Увянь.

Наряды девушек не позволяли судить с полной определенностью, но почему-то он твердо решил, что Бельфебы среди них не было.

Полицейский, пнем возвышаясь над подушкой, разложил между колен разобранный на части пистолет. Более того — он собрал и все патроны, и теперь с выражением искреннего изумления изучал следы от бойка на капсюлях.

Наконец он поднял взгляд.

— Не знаю уж, как вы, парни, все это устроили, — выдавил он, — только говорю вам: поехали обратно, не то сидеть будете дольше, чем Рузвельт был президентом!* [2]

— Законное желание, — согласился Ши. — Но и доктор Байярд объяснит вам, что мы тут совершенно не при чем. Никого мы никуда не тащили.

— Так кто же тащил? Может, вы чего повредили у меня в башке, и начались глюки? Или мы все умерли? Но тут явно не похоже на те небеса, которые мне расписывали в пресвитерианской воскресной школе!

— Не совсем так, — отозвался Ши, — но уже теплее. Знаете, как бывает: видишь сон и гадаешь, сон это или нет?

— Ну?

— И когда не спишь, а случается что-то такое из ряда вон выходящее, тоже думаешь: а не сон ли это? Так вот, мы открыли, что вселенная представляет собой нечто в этом роде. Существует целое множество различных миров, занимающих одно и то же пространство, и чисто мысленными операциями можно переноситься из одного мира в другой.

Пит помотал головой, словно отгоняя мух.

— Ты что, хочешь сказать, будто можно улететь на Марс или еще куда, только подумав об этом?

— Не совсем. Это не Марс. Это мир совершенно другой вселенной, со своими собственными закономерностями, отличными от наших. А что мы делаем это просто концентрируем свои мысли на этих закономерностях.

— Закономе... О боже, если ты так выражаешься, придется тебе на слово поверить. Я-то думал, ты мне и взаправду объяснишь, да...

Семерка девушек, по-прежнему пританцовывая, скрылась между колонн. А с противоположной стороны показалась еще едва группа танцовщиц. На этих были доходящие только до лодыжек штаны и вышитые свободные платья с чем-то вроде пары кофейных чашечек поверху.

— Привет, куколки! — выкрикнул Полячек на пробу.

Суетливо вскочив на ноги, он сделал два шага и попытался ухватить ближайшую, но та ловко увернулась, даже не сбившись с шага в танце.

— Да сядь ты, придурок! — рявкнул Ши. Танцовщицы, ритмично покачиваясь, продефилировали мимо и перешли к отступлению.

— Как, по-твоему, долго нам тут куковать! — поинтересовался Байярд.

Ши пожал плечами.

— Понятия не имею. Честно.

Словно в ответ оркестр переменил ритм и мотив, напористо забренчали струны, заухали барабаны. Из-за уходящих танцовщиц выступила вперед еще одна пара евнухов. Они отвесили поклон четверым гостям, после чего повернулись лицом друг к другу и поклонились вторично. Между ними возникли четыре девушки, каждая с небольшим медным подносом, на котором стоял разукрашенный кувшин. Байярд поперхнулся, Полячек присвистнул. Полицейский воскликнул: «Матерь божья!» На наряды всей четверки пошла, видно, целая уйма ткани, но была она такой тонкой, что лучше бы ее вообще не было. А их обладательницы, надо сказать, вполне определенно относились к млекопитающим. Девушки деликатно, бочком приблизились к клиентам, с синхронностью марионеток поклонились и плюхнулись на подушки по соседству.

— Вы меня не подкупите! — заревел Пит-полицейский. — Заработаете еще одну статью, ребятки! За нарушение норм приличия на театрализованных представлениях!

В такт музыке каждая из девушек сдернула со своего кувшина крышку, окунула в него палец, вытащила его вымазанным чем-то желтым и клейким и поднесла к лицу подопечного. Ши открыл рот и получил изрядную дозу налипшего на палец меда. Заслышав придушенный, словно из-под кляпа, вопль Байярда «Не-ет!» — он обернулся и увидел, как тот судорожно уворачивается от предложенного пальца. Пит-полицейский вытирал перемазанную медом рожу платком, в то время как его гурия была полна решимости ввести свое средство если уж не внутрь, так хотя бы наружно.

— Лучше не отказывайтесь, — посоветовал Ши. — Они для того и явились.

— Меня вы не подкупите! — тупо повторил Пит, а Уолтер простонал:

— Да не люблю я сладкого! Мне бы сейчас пивка с прецелями!

Уголком глаза Ши углядел Полячека, одна рука которого обвивалась вокруг шеи девушки, а другая методично переправляла одну дозу меда за другой прямиком к девичьим устам — в обмен на тот мед, который он от нее получал.

Уж он-то быстро сориентировался.

Сам Ши тоже получил следующую порцию.

— О луна восторга моего! — взмолилась девушка, ответственная за полисмена. — Отчего стесненье в груди твоей? Знай же, что такую любовь вселил ты в сердце мое, что скорей утону я в океане из собственных слез, нежели увижу повелителя своего в печали. Что же предпринять недостойной рабыне его?

— Попросите ее чего-нибудь выпить, — шепотом подсказал Байярд, в порядке эксперимента лизнув протянутый ему палец и содрогаясь от ненавистного вкуса.