Аромат гибискуса (СИ) - Кутузова Елена - Страница 20

— Хочешь дать своему ублюдку богатенького папочку?

Стакан выскользнул из ослабевших пальцев. Я переводила взгляд с Виктора, на осколки на полу и не могла понять:

— Ты… о чем сейчас? Какой… Что…

А понимание уже ледяными пальцами сжало сердце. Руки метнулись к животу:

— Нет. Этого не может быть… Это…

Язвительный взгляд стал насмешливым:

— Вот не надо этого спектакля! Не ты первая…

— Уходи! — только и смогла выдавить.

Новость обрушилась каменной лавиной. Стало трудно дышать. Но сначала следовало разобраться с мужчиной, что сидел на моей кухне и обвинял меня во всех смертных грехах разом. Ну, разве что кроме убийства.

— Убирайся. Сейчас же! Я действительно не знала, что беременна. Но я никогда не унижу своего ребенка, сделав его сыном проститутки. Тем более что у него есть отец.

О том, что Артем не узнает о моей беременности, я сообщать не собиралась.

— Уела, — кивнул Виктор. — Какой срок?

Сил осталось только плечами пожать. И повторить:

— Уходи. Знала бы об этом, — провела ладонью по животу, — о твоем приезде и не заговорила.

Ледяной взгляд потеплел. Но мне было уже все равно: сердце трепыхнулось и застыло. Предстояло решить, что делать. И в это время чужие мужики рядом мне как-то не сдались. Хотя… разве можно так назвать — Виктора? Это же…

… Чужой мужик! — оборвала стон собственной души. Мужик, который только что обвинил меня в том. что я хочу свалить на него свою беременность!

— Похоже на правду, — послышалось растерянное.

Виктор принес тряпку, веник и принялся за уборку.

— Я сказала уходи…

Он не ответил.

— Не слышишь? Убирайся!

Блюдце со звоном расколотилось о стену. Туда же полетела ложка, вилка, что-то еще, что лежало на столе.

А потом я не смогла даже пошевелиться. Руки оказались прижаты к телу, но я не сдалась, постаралась достать противника ногой. Шипение сообщило, что один из пинков достиг цели.

— Убирайся! И отпусти! Сейчас же!

— Как скажешь!

Но кольцо его рук осталось таким же крепким. Виктор держал меня, пока ярость не утихла и не вылилась горькими слезами. Рыдая, я жаловалась судьбе на несправедливость: разбежаться с парнем, потом узнать, что беременна… И получить в итоге по башке ни за что! Ведь я на самом деле не собиралась ничего никому предъявлять! Тем более — Виктору. Вешать на мужчину чужого ребенка… До такого я еще не опустилась!

— Успокоилась?

Я вытерла слезы. Дышать ровно пока не получалось, всхлипы так и рвались наружу.

— Что делать думаешь?

— Для начала к врачу схожу. А там… посмотрим.

Виктор кивнул и налил в чайник воды:

— Главное, не паникуй.

— А ты… разве не уходишь?

Ему шла даже кривая усмешка! И обида сжалась, стараясь стать как можно меньше.

— Прости. Ляпнул не подумав. Ведь должен был догадаться…

— О чем? — всхлипнула в последний раз и собралась.

— Ты не похожа на охотницу. Те своего не упустят. Я на них в «Раю» насмотрелся во! — Виктор ребром ладони провел по шее. — А ты другая. Вся в себе, в своих ощущениях… а до остального мира словно и дела нет. Я даже удивился, когда ты меня сразу в постель не потянула.

— Честно? Сама не знаю, почему.

Слышать похвалу было приятно. Но проблем это не отменяло.

— Ты куда? — вскинулся Виктор.

— За тестом.

Результата ждала с замиранием сердца. Виктор тоже волновался, словно это был его ребенок. И когда появились две полоски, резко выдохнул:

— Что планируешь дальше?

— Еще не знаю.

Я действительно не знала. Вариантов немного. Или рожать, или… О втором думать не хотелось, но нужно взвесить все варианты просто необходимо.

— Поразмыслить надо.

Работа всегда помогала этому процессу. И я заперлась в кабинете.

16

Руки дрожали. И наверное, из-за этого лепестки выходили чуть кривоватыми. Психанув, я собрала цветок из того, что получилось. И удивилась результату: гибискус казался живым!

Дальше, не останавливаться! И почему так медленно грузятся фотографии? Ноут сломался? Не в силах дождаться, я закрыла глаза.

В темноте медленно, словно на старинной фотографии, засунутой в реактив, проявлялось дерево. Оно парило в пустоте, но при этом я могла разглядеть каждый листочек, каждую веточку, каждый изгиб или трещинку на коре. Снимки подтвердили, что запомнила я правильно.

Полет карандаша по бумаге… Казалось, он едва ползет, но рука не успевала за мыслью. Наконец, я прикрепила на магнитную доску эскиз: куст, усыпанный алыми цветами. Чуть ниже — другой, из тех, что вдохновили Артема. И еще: полураскрывшийся бутон, выглядывающий из витой раковины.

— Гениально! — послышалось за спиной. — Ты это… сделаешь?

— Да. Если кое-кто не будет мне мешать!

— Кое-кто не будет. При условии, что ты не забудешь о собственном здоровье! Ева, нужно поесть!

На стол, рядом с застывающим цветком встал стаканчик с йогуртом.

— Попробуй, может, хоть от этого тошнить не будет!

Я принюхалась. Пахло клубникой.

— Что же их с киви не делают? — поинтересовалась, зачерпывая краешком ложечки.

Первая порция усвоилась неплохо. И только после этого решилась попробовать еще и печенье. И в этот момент проснулся голод.

— Я что, теперь только на йогуртах и печенье сидеть должна? — перспектива подобной диеты не прельщала.

— Я что-нибудь придумаю. Но и ты обещай позаботиться о своем здоровье! Все же выносить ребенка — дело нелегкое!

С момента, как Виктор поверил, что я не пытаюсь его подставить, его отношение изменилось. Во взгляде появилось что-то… непонятное. А в глубине пряталась боль.

Хотелось подойти, обнять, успокоить… Но жизнь завертела в бешеной круговерти, и сделать шаг не хватало сил. Одна поликлиника чего стоила!

Правда, с врачом повезло. Пожилая женщина провела осмотр и грустно спросила:

— Что планируете?

Я прикусила язык. Действительно, времени мало, нужно решать здесь и сейчас. И само вырвалось:

— Как что? Рожать!

Врач выписала стопку анализов и дала пояснение по каждому: что натощак, что с утра, а с какими лучше не затягивать:

— Талоны, как видите, имеются. Но у вас поджимают сроки. Если есть возможность сдать платно…

Что такое талоны, я знала не понаслышке. И согласилась:

— Если экстренные…

— Этих два. Остальные можно в порядке очереди. И вот, направление на УЗИ. Следующий прием через две недели.

Токсикоз не отступал. Виктор с ног сбился, пытаясь накормить меня хоть чем-то. А я уходила в мастерскую и работала, пока двигались пальцы. Понимала, что таким образом бегу от проблем, но ничего не могла с собой поделать.

— Ты решила рожать? — вопрос прозвучал неожиданно.

— Решила, — кивнула не оборачиваясь.

Шаги пересекли комнату, скрипнул диванчик, когда Виктор тяжело на него опустился.

— А отец ребенка?

— Танцор. Чертовски хороший танцор и постановщик. И он ничего не узнает.

— Что же, — Виктор выдержал паузу. — Не смею вмешиваться, это твоя жизнь. Но так нечестно!

— Возможно!

Я формировала очередной лепесток. Занятие, требующее предельной концентрации. И конечно, порвала заготовку!

— Чтоб тебя! — выругалась зло и с размаху швырнула тесто на стол.

Успокоиться! Нужно успокоиться.

Я сосчитала до десяти. Потом до двадцати. И только после этого оглянулась Виктора уже не было в комнате.

Отлично!

Дерево понемногу поднималось над основанием. Мне хотелось передать цвет коры, её структуру, показать каждый узелок, каждый изъян живого растения. К вечеру глаза уставали от калейдоскопа красок и я выключала ноутбук, чтобы хоть немного отдохнуть. В конце концов просто распечатала фото — все не на экран смотреть.

Но, вообще, я любила такие моменты. Когда задача кажется невыполнимой и приходится забыть обо всем, кроме работы. Окунуться в неё с головой, пропускать завтраки, обеды и ужины, а потом с гордостью смотреть на то, что получилось в результате.