Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 37

— Рассказывает остальным о ваших предпочтениях, госпожа.

— А он их знает? — Анне стало любопытно.

Комнаты мелькали одна за другой, но анфилада вывела её в большой зал. Ветки цветущей глицинии загораживали вход, и Анна осторожно отвела их, заглянув в помещение.

Между вазонами с цветущими деревьями удобно устроились наложники. Все их внимание занимал Тайкан, медленно прохаживающийся туда-сюда. О чем он говорил, Анна не слушала, вглядываясь в тех, кого пророчили ей в пару.

Разные. От юношей до зрелых мужчин. Смуглые и белокожие. Светловолосые и жгучие брюнеты… Но все — безумно красивые! Анна, вопреки желанию, залюбовалась их движениями. Не заученными — естественными.

Двое привлекли её больше всех. Молодой человек с длинными, волнистыми волосами, и мускулистый мужчина, на вид лет тридцати пяти. Что-то было в них отличное от остальных. То ли поворот головы, то ли манера держаться, то ли…

— Ох! — не сдержалась Анна, когда поняла.

Вскрикнула она довольно громко, так, что остальные услышали. И повалились носами в подушки.

Анна не обратила на это внимания. Почти подбежала к мужчинами и заставила поднять головы.

— Вы… люди?

Мысли метались в голове, как пойманные в сеть куропатки. Значит, она не одна здесь? Есть еще люди?

— Да, Наири, — они снова ткнулись носами в пол.

— Откуда вы? Да встаньте же! Пойдемте. Идемте со мной!

Они повиновались и, переглядываясь, заторопились за Наири.

Анна привела их в свою комнатку. И остановила Эйра, готового последовать за ней:

— Я хочу поговорить с ними наедине. Ты слышал? Не мешай нам. Пожалуйста.

Поклон дался Верховному рорагу с трудом.

Дверь бесшумно закрылась, и Анна обернулась к мужчинам. Они стояли посередине комнаты, и в помещении сразу стало тесно.

— Присаживайтесь! Да не столбейте же памятниками самим себе! Ну!

Юноша робко взглянул на товарища и опустился прямо на пол.

— Э, нет! Вот, на стул садись. Или на кровать.

Кровать оказалась ближе, и юноша осторожно уселся на краешек, зажав коленями ладони.

— А ты? — поинтересовалась Анна у второго.

Мужчина тут же последовал примеру товарища.

— Чаю хотите? Или может быть, есть? — суетилась Анна.

— Нннет, Наири.

Наконец, Анна поняла, что мужчины нервничают не меньше её самой и уселась в кресло у столика.

— Вы откуда?

Манера речи мужчин подсказывала, что русский учить они стали не очень давно. Но понимали и могли высказать, что хотели.

Оказалось, оба родились в этом мире. Старший — в Эстрайе. Младшему не повезло, его родиной стали земли Саритов. Хотя он утверждал, что на самом деле — счастливчик. Остаться в живых там считалось почти невозможным. А он еще и в гарем Наири попал!

В общем, Тассан казался по-настоящему счастливым. Его зеленые глаза словно в душу заглядывали и умоляли не отсылать прочь. Парен был готов абсолютно на все, лишь бы не возвращаться к саритам.

Фанум тоже поведал много интересного. Сбиваясь, переходя на язык Эстрайи, он сообщил, что родился в специальном питомнике. Для того, чтобы попасть в гарем, ему пришлось выдержать большую конкуренцию Но он — лучший, пусть Наири не сомневается!

Анна задумалась. Ровная ткань лжи, которую ей подсовывали инкубы, расползалась на отельные нити.

— Хорошо. Ступайте к себе, — отпустила обоих.

Но наложников этот простой приказ привел в ужас. Наири недовольна! Анна едва их успокоила:

— Вы угодили Наири. Теперь идите. Может быть, я позову вас еще.

Клепсидра монотонно отсчитывала секунды. Пропустив сто ударов капель о поверхность воды, Анна распахнула дверь. Эйр, как и тогда, стоял навытяжку.

24

— Зайди, пожалуйста.

Инкуб повиновался. И замер у кровати.

Сейчас он очень напоминал тех двоих. Такой же нерешительный.

— Ты чего-то боишься?

Эйр не ответил. Наири сама не себя не походила. Вернее, напоминала себя прошлую, из другого мира. Холодная решительность сменила плаксивую панику. Такая женщина не будет крушить мебель, закатывая истерику. Она просто добьется своего. Методично и неотвратимо.

— Что желает Наири? — голос рорага не дрогнул, но Анна отметила его нарочитое спокойствие.

— Для начала — кофе. И поговорить.

Клепсидра отмерила десять минут, и на столике появилась дымящаяся чашка. Анна пригубила. Сливки. Сахар. Все, как она любит.

Молчание затянулось, но Анна прервала его не раньше, чем допила. А потом, глядя в глаза вытянувшемуся инкубу, тихо спросила:

— И что это за бред, что без меня Эстрайя погибнет?

— Наири? — Эйр на самом деле не понимал.

— Ты говорил, для инкубов необходима прана, и только я могу её вам дать. И утверждал, что все люди здесь погибли!

— Нет! Я говорил, что погиб Дом Наири. Про всех людей не было сказано ни слова.

— Когда ты врал? Тогда, или сейчас?

— И тогда, и сейчас я говорил вам только правду.

— Тогда поясни. В Эстрайе есть люди. А значит, и прана. То есть гибель вам не грозит!

— Вы не так меня поняли!

— Вот я и пытаюсь понять — почему.

— Эти люди… чтобы суккуб смогла зачать, необходима прана семи пар. А если оргазмы будут слабыми, то и этого не хватит. Да к тому же, не всем она подойдет. Это как группа крови. И только прана Воплощения Великой Праматери и её рода обладает достаточной силой, чтобы возродить страну.

— Ты мне опять лапшу на уши вешаешь?

— Никак нет, госпожа. Это правда. Подумайте, иначе зачем нам такие сложности? Организовать для людей заповедник, и все!

— А вы и организовали, — пробормотала Анна, — Ладно. Ступай. Мне надо подумать.

В этот раз дверь чуть скрипнула. Анна долго смотрела на неё, а потом сжала кулаки: один врет, как дышит, второй королеве стучит. Где-то глубоко мелькнуло воспоминание о ясных глазах Хона… и тут же пропало: Анна запретила себе верить. По крайней мере, пока во всем не разберется.

Эйр стоял, подпирая дверь. Подошедший Тайкан долго буравил рорага взглядом, но тот не замечал.

— Эй! У тебя сейчас Наири из-под носа уведут…

Эйр вздрогнул и обернулся на голос. Тайкан испугался:

— Что стряслось? — прошептал побелевшими губами, — Наири? Пусти!

— Да стой ты! Все с ней в порядке. Только…

— Да не тяни! Что случилось?

— Она узнала, что в Эстрайе есть еще люди. Поговорила с наложниками.

— И? Погоди, — опешил Тайкан, — ты хочешь сказать, что раньше ей об этом не говорили?

— Да как-то… к слову не пришлось.

— Разозлилась? — сочувствие разлилось ядовитой патокой.

— Хуже. Тайкан, она сама на себя не похожа. Вернее, похожа, но на другую себя. На женщину, которую я увидел в другом мире.

— Так, и чем это грозит?

Эйр промолчал, и Тайкан встревожился:

— Что, все так серьезно?

— Понимаешь, я не знаю, что она сделает. Точно не будет скандалов, истерик. А вот действия… Тайкан, ты же лучше меня знаешь человеческих женщин! Что делать?

— Прятаться! — отрезал посерьезневший инкуб, — Я не шучу!

— Ох…

— Слушай, а что она делала, когда бывала в таком состоянии? Что её могло отвлечь?

— Не поверишь — работа. В своем мире она была врачом.

— Знаю… Ты вот что… Лети к королю. Делай что хочешь, упрашивай, как знаешь. Королеву в союзники возьми, но добейся разрешение на открытие больницы!

Эйр задумался:

— А может, и получится. Еще есть мысли?

— Кажется, она тому мальчику благоволила? Хону?

— Нет! — отрезал Эйр, — Пока не пойму, что там с ним творится, к Наири не подпущу. Даже ради Эстрайи. Эй, ты чего?

Тайкан уставился на что-то за спиной рорага. Эйр обернулся. По стене мчались вороные и серые лошади, и всадники на их спинах заливались счастливым смехом.

— Что увидел? — рораг снова и снова осматривал фреску.

— Вспомнил. Что-то такое… неуловимое. Понимаешь, словно когда-то, где-то, давным-давно я читал об инкубах-оборотнях…