ПАРМА. В кольце Змея (СИ) - Степаненко Сергей - Страница 58

— Нет, братишка, так дело не пойдет! — говорил Блейком, рубя стол ребром ладони, — Это, знаешь ли, даже не смешно: пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что! Ты, вообще, создатель этих грёбаных карт, или погулять вышел?!

— Я-то создатель. А ты, похоже, вообще не слушаешь. Я карты сделал, а дальше — на всё воля Орлога.

— То есть, слепой судьбы!

— Он гораздо больше и шире, чем просто судьба. Орлог — властитель и игрок, и все, даже боги ему подвластны. Но играет он честно, хотя его понятия о справедливости очень сильно отличаются от наших. В любом случае, если есть трое Говорящих и колода собрана, должна появиться подсказка.

— И сколько её ждать, эту твою подсказку? — впервые подал голос Тимур. — В смысле, она сейчас на голову свалился, или можно вздремнуть пару часиков?

Локи насмешливо приподнял бровь.

— Действительно хочешь спать?

Тим прислушался к организму.

— Нет.

А вот это странно. Действие стимулятора должно было закончиться ещё пару часов назад, а после него откат такой, что ни рукой, ни ногой пошевелить. Но — нет, никаких признаков.

— А то я уже подумал, что ты тоже немного ас, — поддел Локи. — О подсказках. Это может быть что угодно.

— Например, книга, — предположила Женя, и в упор посмотрела на Грега.

— Книга? — удивился Локи.

— Она принадлежала Картежнику, — подтвердил Грегмар. — Очень редкое издание.

***

Каримов стоял у выхода из сокровищницы и наблюдал, как отличающее красным солнце карабкается вверх по небосклону. Гугнир он держал в руке, хотя к копью и прилагалось удобное кожаное крепление. В походе, конечно, придется его туда и убрать, но пока отполированное до блеска ясеневое древко в его ладони нужно, чтобы не заблудиться в себе. О́дин. Надо же!

Даже сейчас, когда к нему вернулись и память, и могущество, Каримов никак не мог до конца осознать произошедшее. Был ты себе простым человеком с не самой простой профессией, и вот, получай: Всеотец! И смотрят на тебя бывшие подчинённые, как на зверя невиданного. А эти двое, сынки новоявленные, ржут как кони и силушку богатырскую друг другу демонстрируют. Впрочем, если что с чередой воплощений и не меняется, так это личностные характеристики. По крайней мере, то, что Один помнил о Тюре мало отличалось от того, что Каримов знал о Ведьмаке: крутой рубака, хохмач и задира.

И всё же намудрил Орлог, ох, намудрил. Это ж как надо было извернуться, чтобы собрать вместе троих асов. Но если уж им вернули память, значит час близок, и надо действовать.

— Серёга! — позвал он Сэта.

Тот сунул в руки извевшемуся Грейсу злосчастный телефон и моментом оказался рядом.

— Да, Каримыч!

Каримов-Один снял с запястья унер и протянул товарищу.

— Отнести в Парму. Там послание для службы безопасности, да и вообще, пусть будут в курсе происходящего.

— То есть, вы меня отсылает? — насупился Сэт.

Каримов поскреб лысину, вздохнул.

— И тебя, и Грейса. Я не имею права втягивать вас в разборки высших сил.

— Каримыч! Ну что мне, в первый раз рисковать?! Ильхамен…

— Сергей! — перебил Каримов. — Это был приказ. И я не просто отсылаю тебя куда подальше. Ты знаешь, что в Парме сейчас нечисто и под всех нас усиленно копают. Ты должен встретиться с Петрушиным, объяснить ситуацию и сделать всё, чтобы… — он запнулся, — чтобы нашим ребятам было, куда возвращаться.

— А вы? — Испытующий взгляд. — Не вернётесь?

Каримов почесал бровь, качнул головой.

— Я больше не принадлежу этому миру. Даже если из затеи с картами снова ничего не выйдет, я останусь со своими и буду искать новый путь, — он положил руку на плечо Сэта, посмотрел в глаза. — Удачи! И осторожнее с Егоровым.

Ещё через полчаса Сэт с возмущенным до глубины души и в корне не согласным с ситуацией Грейсом всё же ушли. Прощание вышло сумбурным и скомканным, а потом новоявленный Тюр, также сдавший прибор связи, махнул рукой и пошёл куда глаза глядят, чтобы ни Тор, ни Всеотец не видели набежавших на глаза слёз. Асгард Асгардом, но расставаться с другом, с которым и водку пили, и спины друг другу от врагов да начальства не раз и не два прикрывали — это больно.

Один придержал за руку увязвашегося было за братом Тора, спросил.

— У тебя как с памятью?

Тот пожал плечами.

— Цельной картины пока нет. Но думаю, если знать, что вспоминать — должно получиться.

— Это хорошо, — Один посмотрел ему прямо в глаза. — Мунин говорил, ты уходил последним. Думаешь, Локи мог нас предать?

Тор передёрнул могучими плечами.

— Я не знаю, Всеотец. Но если и так, я не удивлюсь. В конце концов, именно благодаря ему мы застряли в Кольце Змея.

Один почесал бровь, подбросил и поймал копьё.

— Думаю, он сможет придумать приемлемые объяснения, — заметил он и, приложив ладонь козырьком ко лбу, вгляделся в небо. — Вороны возвращаются.

Сделав круг над головами, вороны спикировали на подставленные Одином руки.

— Локи сбежал! — сходу выдал Мунин.

— Сам сбежал? — уточнил Тор.

— Нет, с говорящими.

— Значит, не сбежал, а ушёл, — поправил Один. — Ладно, хватит прохлаждаться. Пошли глянем, что там есть. Возможно, отследим, куда именно они ушли.

Тор обернулся на открытый вход в сокровищницу.

— А это? Так и оставим?

Один пожал плечами.

— Чужие здесь не ходят. Но чтоб тебе было спокойнее, можно и закрыть.

Сокровищницу всё-таки закрыли. Теперь, когда ко всем троим вернулась память о прошлом, а вместе с ней и прежние силы, всё оказалось проще простого.

Благодаря всё тем же силам, пеший переход через горы совершать не понадобилось. Один, чья связь с воронами изначально была завязана на магии, просмотрел картинку с плененным Локи прямо в памяти Мунина, а потом открыл прямой портал.

— Тор, ты знаешь, как сейчас выглядит твой самый любимый братец? — спросил Один с особой интонацией.

— Превратился в жабу? — хмыкнул тот.

— Нет. Он почти не изменился, — был ответ. — А я всё не мог понять, кого же мне так сильно напоминает Джим Торн.

Как и предупреждал Мунин, ни Локи, ни Говорящих на месте не оказалось. Лишь помятый квадроцикл да разбросанные возле обломка скалы инструменты.

— Здесь был Цой, — уверенно заявил Тюр, осматривая разбитую фару и покореженное крыло квадроцикла. — Интересно, что он умудрился протаранить?

— Сей Говорящий подвиг совершил великий, — сообщил Мунин, устроившись на руле. — Спас деву он от йотуна злого.

— Кстати, тело йотуна где? — спросил Один.

— За камни отнесли, чтоб не зреть картину гадкую эту!

Тюр выпрямился, бросил родичам: "Я быстро", и пошёл проверять. Впрочем, далеко не ушёл. Скрывшись за ближайшим камнем, он присел на корточки, вытащил из заначки сигареты и, щёлкнув зажигалкой, нервно затянулся.

Вообще-то, во Внеземелья он привык обходиться без сигарет. Все так делали, даже Каримов трубку не доставал ни разу. Да, в общем-то, курить на задании, как и пить, по инструкции не положено. И если запрет на алкоголь нарушали через раз, то с куревом всё строго. Но сейчас он просто не мог бороться с потребностью.

Тюр, бог войны, один из сыновей Одина… Да, он всё вспомнил. Но не прочувствовал. Он всё ещё был Ежи Ковальским, пармовским ликвидатором, тем парнем, который любит хорошую драку, скорость, и не дурак выпить — именно в таком порядке. Конечно, память подсказывает, что и в своём изначальном варианте он мало чем отличался от последнего воплощения, но… Вся его жизнь, друзья, работа — всё это там, на Земле, в Парме. А Асгард со всеми его интригами и подковерными играми ему и раньше, после того, как угодили в Кольцо, ни во что не упирался, а сейчас так тем более. Но ведь не откажешься. Не скажешь Каримову, который теперь Один, что предпочитаешь вернуться назад и всю оставшуюся жизнь гонять на мотоцикле с аннигилятором наперевес, охраняя покой родного мира. Интересно, а у Ка-Фаррета, то есть Тора, подобные мысли возникают? А у самого Всеотца?