ПАРМА. В кольце Змея (СИ) - Степаненко Сергей - Страница 14

Ну, с одним магом Тиму пить доводилось, и всё было вполне прилично. Но пьяная баба — это, конечно, тот ещё головняк.

— Ладно, пошли. Где она, кстати?

— Я слишком плохо знаю ваш мир, — признался Эрик. — Портал открою, а дальше ты сам смотри.

Через пару минут они стояли напротив очень знакомого кафе. И хотя сам Тимур в этой пиццерии ни разу не был, но свой район знал отлично.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал он под нос, мотнул головой в сторону входа.

— Ну, пошли, что ли?

В кафе царил приятный полумрак, разбавленный приглушенным светом оранжевых и зеленых фонарей над барной стойкой. Играла легкая, спокойная музыка, с которой жутко диссонировал чей-то нестройный дуэт.

Чом ти не прийшов,

Як мiсяць зiйшов,

Я ж тебе чека-а-ала-а-а…

Эрик невольно поморщился, Тим рассмеялся..

— Ну, да. Не слуха, ни голоса. Зато душевно.

Он пошёл на звук, и вскоре обнаружил совершенно пьяную Женьку в обществе не менее трезвой блондинки. Тимур вспомнил, что видел девушку в "ГигаШопе", и ему тогда очень не понравился её излишний интерес к их с Женькой разговору.

Значит, подружка. Та ещё нечисть! И святой водой не отольешь… Это знание он вынес из отношений с бывшей женой, и на любых подружек реагировал крайне неадекватно.

— Оль, гляди! Твой китаец! — резко прервав пение, выдала подружка, от чего Тиму тут же захотелось её придушить. Впрочем, раздражение так и осталось внутри: не самое подходящее время, чтобы показывать недовольство.

— Он не китаец, — устало возразила Женя и только теперь увидела визитеров. — Ой! А у нас тут девичник…

***

За окном серело. Тимур варил кофе, Эрик сидел на табуретке возле кухонного стола и отчаянно тер глаза. Конечно, он вполне мог вернуться в Гардкхаст и выспаться в собственной кровати, но предпочел пока этого не делать.

Сейчас перед ним человек, из-за которого его дочь влезла в авантюру, едва не стоившую глупышке жизни, и Эрик решил не упускать возможности узнать парня поближе. К тому же, есть ещё магические связи, Проклятые боги и иже с ними — то, что ни в коей мере не зависит от его, Эрика, отцовских чувств. Но надо же хотя бы знать, что из себя представляет человек, с которым девочке предстоит отправиться в путь.

Девочка эта сейчас мирно сопит в дальней комнате, и Эрик бы дорого отдал, чтобы никогда больше не видеть её слёз. Собственно, и прошлого раза более, чем достаточно.

— Эрик, алё! — Голос Тимура выдернул из задумчивости. — Сахар в кофе положить?

— Что? А… да. Так это хотя бы можно пить.

— Зато проснешься! — пообещал Тим, поставив на стол перед гостем большую керамическую кружку с ароматным напитком.

Потом они молча пили кофе, каждый погруженный в свои мысли. Тимур, спросив разрешения, закурил, и теперь к горьковатому аромату примешивался терпкий дым. Эрик поймал себя на мысли, что ему нравится сочетание запахов. Может, стоит снова начать курить? Когда-то, во времена бурной молодости, ему нравилось. Правда, компания хиппи, с которыми он тогда кочевал, курили отнюдь не табак.

Тимур затушил сигарету, допил почти остывший кофе.

— Проснулся?

— Не уверен…

— Ничего, ещё будет время вздремнуть. Совещание сдвинули на вечер. У американцев какой-то форс-мажор, мы тут все не в состоянии. Глобус с вашим магистром хором гнут маты, но деваться-то некуда.

— Отлично понимаю магистра, — усмехнулся Эрик. — Ему сейчас не сладко.

— Всем не сладко, — глухо проговорил Тим. — Но с учётом срока давности, сутки туда — сутки сюда погоды не сделают. А Жене надо прийти в себя, чтоб не наделала глупостей.

— Да. Прошлые глупости чуть не стоили жизни ей и серьёзных проблем Гардкхасту. Хорошо, что в конечном итоге всё обошлось.

Эрик прямо посмотрел Тимуру в глаза. Тот почувствовал себя не особо уютно, но взгляд выдержал.

— Рассказывай уже!

Эрик вопросительно приподнял бровь.

— Рассказывать?

— Ну да! — Тим встал, прошелся по кухне, закрыл окно, из которого основательно поддувало. — Ты же за этим здесь? Чтобы рассказать? Всё, чего я не знал о её жизни, об их с Грегом большой любви… А потом сделать сочувственное лицо и попросить отойти в сторону и не путаться под ногами. Так ведь?

— Даже и не собирался, — возразил Эрик. — Люди взрослые, сами разберетесь. Но ты прав, поговорить надо.

Тимур снова плюхнулся на табуретку.

— Говорим правду и только правду? — криво усмехнулся он. — Знаешь, дико устал от вранья и недомолвок. Сначала Каримов, потом Грег… Женя, конечно, врать не станет. Но постарается максимально смягчить… А мне надо как есть! Я ведь всё равно пойду спасать этого гада! Не потому, что Говорящие и какое-то там предназначение, и даже не из-за того, что обязан ему жизнью. Ради неё пойду! Но я должен понимать, что происходит.

Эрик задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Ну, много от меня не жди. Чего-то я просто не знаю: всё-таки отец — не подружка, чтобы делиться тайнами. Некоторые моменты слишком личные, чтобы я имел право о них рассказывать…

— Ох, юлишь ты, папаша…

Эрик шумно выдохнул и от души грохнул кулаком по столу.

— Хамишь, парниша! — Он уже и не помнил, где, когда и при каких обстоятельствах слышал это выражение, но сейчас пришлось к месту: глаза у собеседника, несмотря на экзотический разрез, сделались совершенно круглыми. — Лично я бы предпочел, чтобы тебя и близко около моей дочери не было! От тебя ей, знаешь ли, одни неприятности!

— Даже так…

— Именно так! Сначала, спасая твою жизнь, она заключила сделку с одним прохвостом, в результате чуть не погибла сама. Потом, когда Грег её вытащил, она ещё долго не могла вернуться к нормальной жизни. Ладно, всё вроде бы прошло, но тут она где-то увидела тебя, и всё снова под откос! И под конец именно из-за твоей глупой выходки мы имеем нынешнюю ситуацию! Если бы они только не отправились искать эти карты… — Эрик замолчал, с вызовом глядя на собеседника. Правда, взгляд то и дело соскальзвал к сигарете, которую тот крутил в пальцах.

Тимур подтолкнул к нему пачку.

— Да бери уже, папаша! — встал, отошёл к окну. На душе скребли кошки. — Ты прав, наверное… Если бы мы не полезли на тот гребаный обрыв, ничего бы не было… Но риск — это неотъемлемая часть нашей работы, и мы оба это знали. А на все остальные обвинения мне и сказать-то нечего: я понятия не имею, о чём ты говоришь. Что до карт… — он отчаянно махнул рукой, — да хрен с ними, с картами! Из-за них столько народу погибло, что гори они синим пламенем — в прямом смысле слова. Единственное, о чём жалею — зажигалки с собой не было. Чтоб уж наверняка!

— Не поможет зажигалка, — проронил Эрик и с наслаждением затянулся. — Их разве что в жерло вулкана сбросить, и то никакой гарантии. Всё таки божественные артефакты, а не почтовая бумага.

— Ага! Выходит, ты согласен, что без них было бы лучше! — обрадовался Тим.

— Чисто по-человечески и как отец Эжиенн — да. Но если говорить о вселенной, всё не так однозначно.

— Ага, мировые проблемы, глобальные катастрофы и прочее, и прочее…

— В том числе, — кивнул Эрик. — На самом деле, никто ничего не знает наверняка. Когда оказалось, что Грегмар — Говорящий, Дайна попросила меня собрать всю информацию, какую только возможно. Я искал — долго и в разных мирах. А нашёл такие крупицы, что закрадывается подозрение, будто всё это от нас скрывают совершенно намеренно. Возможно, если за дело возьметесь вы, Говорящие, завеса над тайной приоткроется. Опять же, мне кажется, Грегмар знает гораздо больше, чем говорит нам. Но чтобы расспросить подробнее, его сначала нужно найти.

— Расспросим, — угрюмо буркнул Тим. — Этому партизану много чего объяснять придётся. Лишь бы жив был…

— Магистр утверждает, что жив. У него свои методы, — Эрик поднялся. — Кстати, о магистре. Надо идти, пока он меня здесь не нашёл. Ты не против, если я прямо отсюда? — он неопределенно взмахнул рукой.