Рождественское предложение миллиардера (СИ) - Джеймс Виктория - Страница 16

— Определенно не пьяна.

— Какой сегодня день недели? — он снова поцеловал ее, молясь, чтобы она правильно ответила на вопрос.

— Рождество? — она нахмурилась.

Он застонал.

—Элли, пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — он прислонился своим лбом к ее на секунду. Он почувствовал, как ее руки соскользнули вниз, и поднял голову. Она отключилась.

Телефон Элли завибрировал на тумбочке.

Медленно отделившись от самой сексуальной женщины на его памяти и пытаясь не заплакать, он заметил лицо Дани на экране телефона. Он поднял его и нахмурился. Была почти полночь, почему она звонила? Разве она была не дома?

Он ответил на звонок максимально тихо и встал с кровати.

— Боже, Итан, хвала небесам, это ты, — сказала она. Он нахмурился из-за паники и намека на слезы в ее голосе и, быстро накрыв Элли одеялом, вышел из комнаты.

— Где ты? — он закрыл дверь спальни и пошел к главному входу.

— Элли убьет меня, пообещай, что не скажешь ей.

— Скажи мне, где ты, и я заберу тебя.

За глубоким вздохом последовала длинная пауза. Потом она назвала пригород, не самый приятный район по любым меркам.

— Как ты, черт возьми, там оказалась? — его желудок сжался.

— С одним парнем. Мы должными были пойти здесь на вечеринку, но это в какой-то глуши, здесь нет ни метро, ни другого транспорта. Я никак не смогу вернуться в город, а от этой вечеринки у меня мурашки по коже.

— Назови мне адрес, и я приеду за тобой, — он не собирался ругать ее за абсолютный идиотизм и безрассудство, пока она не окажется в его машине. У него будет возможность прочитать ей получасовую лекцию по пути домой, как только он убедится в ее безопасности. Он записал сказанный ей адрес и надел обувь. Подростки. Как Элли справлялась с этим? Он вышел за дверь, говоря ей оставаться на связи.

— Все не так плохо.

— Ты знаешь там кого-нибудь?

— Нет, — ответила она тихо.

— Где придурок, который привез тебя туда?

— Я не знаю, — ее голос терял энтузиазм, и она казалась все более и более уязвимой с каждой минутой.

— Ладно, что ж, поболтай про что-нибудь, пока я сажусь в машину. Только не бросай трубку, милая, я уже еду, — он забил адрес в GPS и выбрал самый короткий маршрут по шоссе.

Он мысленно репетировал лекцию, которую собирался прочитать, пока Дани рассказывала, какие у нее глупые друзья. И каждые несколько минут она умоляла его ничего не говорить Элли.

— Окей, Дани, я уже в твоем районе. Выйди на крыльцо, не разговаривай ни с кем и не сворачивай ни на какие темные улицы.

— Как будто я бы так поступила. Я же не полная идиотка. Итан, это ты едешь по улице?

— Вижу тебя, я отключаюсь, — он был шокирован силой облегчения, которое он почувствовал, когда Дани истошно замахала ему с обочины. Он остановился рядом с ней и наклонился, чтобы открыть дверь.

Она опустилась на сидение и обняла его.

— Я так рада тебя видеть. Спасибо, Итан, — она крепко держалась за него, и он почувствовал пробегающую по ней дрожь. Она отстранилась и пристегнулась. Она выглядела юной и напуганной, когда обняла себя, трясясь. Он включил обогреватель на полную, отъехал от тротуара и решил, что лекция может немного подождать.

Он посмотрел на нее, как только они выехали на шоссе. Она не сказала ни слова, что, скорее всего, было для нее рекордом.

— Ты же не скажешь Элли, да?

Он не знал, что ему с этим делать, ему не казалось правильным скрывать от Элли то, что произошло с Дани. Она не была его ребенком. Он не мог скрывать подобное от нее.

— Почему бы тебе не рассказать мне, что именно произошло?

Она застонала и закрыла глаза.

— Это взрослое вмешательство, не так ли? Ты скажешь ей все.

— На твоем месте я бы перестал волноваться об этом и просто радовался, что ты больше не в этой дыре.

— Хорошо. Ты прав. Ну, этот парень, который мне нравился вечность и который никогда не замечал меня до этого, пригласил меня на свидание.

— Так почему он заметил тебя сейчас?

— Потому что я выгляжу намного лучше во всех крутых вещах, которые купила. Может быть, он случайно услышал, как я хвасталась тем, где мы сейчас живем... и может еще немного твоим Порше.

— Звучит похоже на правду. С чего тебе вообще идти на свидание с таким парнем?

— Тебе не понять, ты не девочка.

— Элли девочка, почему бы тебе не спросить ее?

— Это не смешно. Кроме того, она никогда не делает ошибок и думает, что я должна быть такой же идеальной, как и она.

— Я так не думаю. Я никогда не слышал, чтобы она говорила такое. Я лишь вижу женщину двадцати с лишним лет, которая зарабатывает не так много денег, взяла под свое крыло младшую сестру, мирится с ее высокомерными комментариями и платить за все, что ей нужно.

Раздавшиеся всхлипы не вызвали у него вины. Он смотрел прямо на дорогу, думая об Элли, которая пыталась сделать все правильно.

— Ты прав.

Он посмотрел на нее краем глаза. Она сидела сгорбившись, скрестив руки и надув губы.

— И то, что я сделала, даже хуже.

Его руки сжались с силой на кожаном руле, и он внутренне приготовился.

— Что еще ты сделала?

Она застонала и скользнула еще ниже по сидению. Он подумал о том, может ли она полностью слететь с треклятого сидения.

— Я очень разозлилась дома у нашей мамы.

Его сердце упало. Он не так много знал об их матери, за исключением того, что ему удалось прочитать между строк.

— Вы ездили к своей матери?

— Она притащила меня туда. Она приготовила подарки для нее, сказала, что это Рождество, и мы должны хотя бы попытаться простить и помириться, или что-то в этом роде.

Он включил дворники, когда снег усилился.

— Так что произошло?

— Именно то, что я и ожидала. У мамы не было для нас даже Рождественских открыток, а она барахольщица. Как бы, в чем смысл быть барахольщицей, если у тебя нет вещей, когда они нужны тебе? Оу, но она дала мне какую-то жалкую упаковку Рождественского M&Ms, и потом Элли отдала ей подарки. И самая худшая часть этого? Наша мама попросила у нее пять сотен, потому что Мужлан Билл спустил их деньги в казино.

Итан тихо выругался. Все это было абсолютно ново для него.

— Как раз этого я и ожидала.

— Элли дала ей деньги?

— Ага! Конечно! Потому Элли жалко ее.

Он глубоко вдохнул и выдохнул.

— Так что теперь Элли должна где-то половину городских денег. Тебе. Банку.

Он сжал руль в ладонях, чувствуя себя абсолютной задницей, при этом сочувствуя ей.

— Элли не должна мне денег.

— Не мог бы ты предоставить это в письменном виде, потому что она уже сделала какую-то таблицу с планом возврата денег.

Улыбка изогнула уголок его губ. Он должен был уважать это, хотя не примет от нее ни цента.

— Конечно. Послушай, мне жаль. Ситуация с вашей мамой — настоящий отстой. Я не очень близок со своими родителями, поэтому понимаю чувство... разочарования.

— Дело было не в этом. Мне не поэтому было так... грустно.

— Тогда почему?

Она закрыла лицо руками. Он неловко погладил ее по голове.

— Я не Крюк, Итан.

— Что ж, говори.

— Я накричала на нее.

— На твою маму?

— Нет, — прошептала она тихим голосом, который сорвался. Он приготовил себя к тому, что она собиралась сказать, и к волне слез. — Я накричала на Элли перед мамой. Я назвала ее слабой и бесхребетной и сказала, что нисколько не уважаю ее.

Боже, он едва ли понимал мысли женщин, но разум девочки-подростка был еще более запутанным. Он прочистил горло и снова погладил ее по голове, пока она не хлопнула по его руке.

— Ты извинилась?

Она покачала головой.

— Значит, ты накричала на свою сестру, которая забоится о тебе, предоставляет дом, еду и одежду. Потом ты отказалась помочь ей с упаковкой подарков ради кучки бездомных детей и сбежала с парнем, с которым она запретили тебе видеться.

— Это еще не все.

Он сдержал порыв выругаться вслух.

— Что еще?