Волк ангела (СИ) - Сингх Налини - Страница 6

Она немного покраснела, но налила ему кофе твёрдыми руками.

— Спасибо.

Кивнув, она пошла к столу, на который поставила графин. Никто не обращал на неё внимания, и — не считая потенциального соучастия в покушении — это заставило Ноэля задуматься, как много слуги слышали, как много помнили.

Нимра пристально смотрела на Августуса через библиотеку, где занималась своими повседневными делами.

— Ты же знаешь, я не передумаю, — сказала она, — и всё равно настаиваешь.

Огромный мужчина с кожей цвета тёмно-красного дерева расправил крылья глубокого красновато-коричневого цвета с белыми прожилками и скрестил руки на огромной груди.

— Ты женщина, Нимра, — прогремел он. — И неестественно, что ты одинока.

Другие женщины-ангелы уже сделали бы что-нибудь плохое Августусу. В их обществе власть принадлежала не только мужчинам. Самая могущественная из архангелов — Ли Дзюань, и она очень похожа на женщину. Вполне возможно она и впрямь женщина. Никто не знал, кем она стала после своей «эволюции». Нимре тяжело сознавать, что Августус — друг её детства и старше её меньше чем на два десятка лет.

Ерунда, учитывая продолжительность жизней у ангелов.

— Дружба, — сказала она Августусу, — никуда тебя не приведёт.

Идиот-мужчина широко улыбнулся, отчего Нимра всегда чувствовала себя так, словно выглянуло солнце.

— Я буду обращаться с тобой как с королевой.

Опустив руки и сложив крылья, он пересёк комнату.

— Ты же понимаешь, что я не Эйтриэль.

Её сердце забилось сквозь тугой узел боли в груди. Прошло столько лет, а боль никуда не делась. Она больше не скучала по Эйтриэлю, но скучала по тому, что он украл у неё, ненавидя шрамы, которые оставил.

— Как бы то ни было, — сказала она, проворно отступая, когда Августус хотел заключить её в объятия, — я приняла решение. Не хочу снова связывать свою жизнь с жизнью мужчины.

— Тогда кто же я? — раздался грубый мужской голос от двери. — Бессмысленное развлечение?

Глава 4

Вздрогнув, Нимра посмотрела в ледяные глаза вампира, которого тут не должно быть.

— Кто, — прорычал Августус, — он такой?

— Мужчина, которого выбрала Нимра, — сказал Ноэль с преднамеренным неуважением.

Августус стиснул кулаки　

— Я сверну твою тощую шею, кровопийца.

— Уж лучше голову оторви, иначе, я исцелюсь, — протянул Ноэль, вставая в боевую позу.

— Довольно. — Нимра понятия не имела, что творил Ноэль, но они разберутся в этом после того, как она разберётся с Августусом. — Ноэль мой гость, — сказала она ангелу, — как и ты. Если ты не можешь цивилизованно себя вести, дверь вон там.

Августус зарычал на неё, предавая годы, проведённые в рядах воинов Титуса, завоёвывая и забирая.

— Я ждал тебя, а ты кинула меня ради миленького вампирчика?

Нимра понимала, что должна разозлиться, но чувствовала лишь раздражение.

— Ты серьёзно считаешь, что я не в курсе о гареме в твоём замке?

У него хватило такта немного склонить голову　

— Они не ты.

— Прошлое осталось в прошлом, — прошептала она, положив руку ему на грудь и приподнявшись на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. — Эйтриэль был другом нам обоим, и предал нас обоих. Ты не должен себя наказывать.

Он крепко её обнял.

— Нимра, ты не наказание.

— Но и не твоя путеводная звезда. — Она провела рукой по его правому крылу — дружеская ласка, но не интимная. — Иди домой, Августус. Твои женщины будут тосковать по тебе.

Ворча, он уставился на Ноэля.

— Разобьёшь ей сердце, и я разобью тебя. — С этими словами он ушёл.

Ноэль смотрел вслед ангелу, пока тот не скрылся из виду.

— Кто такой Эйтриэль?

Взгляд Нимры был наполнен гневом.

— Это тебя не касается. — Дверь библиотеки с грохотом захлопнулась, демонстрируя холодный нрав. — Ты здесь с одной целью.

«Тонко подмечено», — подумал Ноэль, наблюдая, как она подошла к раздвижным дверям в сад, и распахнула их. Любой слушатель пришёл бы к очевидному выводу.

— Как я уже сказала, Ноэль, — продолжала Нимра, — постарайся не заходить далеко. Меня не нужно защищать.

Он молча вышел в сад с Нимрой, и они подошли к ручью с прохладной и чистой водой.

— Нет, — согласился он, понимая, что перешёл черту. И всё же он не должен извиняться… ведь не жалел, что вмешался. — У тебя занятный двор, — сказал он вместо этого, когда убедился, что они одни. В воздухе стоял тяжёлый запах жимолости, хотя он не видел и признаков виноградной лозы.

— Разве? — Нимра села на ту же кованую железную скамью, на которой он сидел раньше, расправив позади себя крылья — в солнечном свете мерцали нити топаза.

— Фен — твои глаза и уши, и был ими долгое время, — сказал он, — а Амарию обратила лишь потому, что, мысль, что она будет жить даже после его смерти, грело сердце.

Ответ Нимры не имел ничего общего с его выводами.

— Ноэль, пойми. Я не могу показаться слабой. Никогда.

— Понимаю. — Слабость её убьёт. — Однако нет никакой слабости в том, что рядом с тобой волк.

— До тех пор, пока этот волк не попытается перехватить поводья.

— Волк такого не желает. — Опустившись на корточки, он принялся перебирать пальцами гладкий камешек, возвращаясь к теме Фена и Амарии. — Ты всегда была добра со своими людьми?

— Фен получил гораздо больше, чем заслужил, — сказала Нимра, гадая, действительно ли Ноэль способен стать её волком, не цепляющимся за власть. — Я буду скучать по нему, когда его не станет.

Она видела, что удивила Ноэля признанием. Ангелы, особенно достаточно старые и могущественные, чтобы удерживать территории, создания ни эмоциональные и без сердца.

— По кому ты будешь скучать? — спросила она, глубоко заинтересованная тем, что скрывается за непроницаемым щитом его личности. — У тебя есть знакомые или друзья среди людей?

Она не ожидала, что он ответит, поэтому, когда он заговорил, пришлось скрыть удивление. Только десятилетия опыта сделали это возможным — Эйтриэль научил её.

— Я родился на английских болотах, — сказал он, и в его голосе послышались еле заметные нотки давно стёртого акцента.

Это захватывающе.　

— Когда тебя обратили? — спросила она. — Ты был взрослым. — Вампиры старели, но так медленно, что изменения незаметны. Морщины зрелости на лице Ноэля появились ещё при человеческой жизни.

— В тридцать два, — сказал он, не сводя глаз с большого шмеля, который с жужжанием летел к пышно цветущему кусту ежевики справа от Нимры. — Я думал, что у меня будет другая жизнь, но когда понял, что та дорога закрыта, решил, что, чёрт возьми, я мог бы попытаться стать Кандидатом. Я никак не ожидал, что меня выберут с первой попытки.

Нимра склонила голову набок, сознавая, что ангелы боролись бы за право претендовать на этого мужчину, обладающего силой и интеллектом.

— Эта другая жизнь была связана с женщиной?

— Разве не всегда так? — В его словах не было никакой горечи. — Она выбрала другого, а я никого другого не хотел. После обращения, я присматривал за ней и её детьми и где-то на этом пути я стал другом, а не бывшим любовником. Её потомки называют меня дядей. Я оплакиваю каждого из них после смерти.

Нимра подумала о дикой, продуваемой всеми ветрами красоте земли, где он родился, и поняла, что она идеально ему подходит.

— Они так и живут на болотах?

Он кивнул, и волосы отразили свет солнца.

— Они гордые люди, и сильно гордятся землёй, которую называют своей.

— А ты?

— Болото завладевает твоей душой, — сказал он, и акцент его родины сгустил голос. — Я возвращаюсь, когда она зовёт меня.

Вынужденная заглянуть в прошлое этого сложного мужчины, она обнаружила, что шире расправляет крылья, а солнце Луизианы ласкает её перья.

— Почему в обычном разговоре у тебя нет акцента?

Он пожал плечами.

— Я провёл много лет вдали от болот, но время от времени приезжал туда. — Отбросив камень, он поднялся, выпрямившись во все сто восемьдесят сантиметров роста, мускулистый мужчина с выражением, которое внезапно стало деловым. — Фен, Асирани, Кристиан и Амария, — сказал он. — Лишь у них доступ на таком интимном уровне?