Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 68

В просторном кабинете буквально плескало светом от трех высоких окон, выходящих во внутреннее подворье с зимним садом, беседкой и декоративными дорожками. Тяжелые шторы были собраны лентами и аккуратно убраны; с высокого потолка спускалась каскадом хрустальная люстра, переливаясь отражением солнечного дня. Возле дальней стены горел очаг в камине, боком к которому располагались хозяева этих покоев.

В роскошном кресле темного дерева, кутаясь в плед, полулежал морщинистый старик. Жар комнаты будто бы не имел на него действия – был он бледен до синевы, лыс и дрожал так сильно, что можно было заметить за три десятка шагов – именно столько отделяло просителей от тех, кто владел их мечтами. За спиной у герцога, одну руку положив на спинку, а вторую опустив вдоль торса, стоял бледный мужчина четвертого десятка лет – аристократически утонченный, скупой в мимике и движениях. Одет он был скромно и явно тяготился близким дыханием камина- брючный костюм был без верха, а сорочка широко расстегнута у шеи. Да еще теплый ковер подогревал ноги…

Место же у дверей было застелено мешковиной в несколько слоев – чтобы грязь с ног не попортила лакированный дуб пола.

– Светлейшие, – изобразил Кеош почтительный поклон, замерев на границе тряпья под ногами.

Второй, моложавый – то ли внук, то ли правнук герцога. Так что с титулованием не ошибется.

– Излагай, любезный, – одобрительно кивнул высокий и тощий.

А старик будто бы и не обратил внимания, продолжая смотреть в огонь костра – словно от этого зрелища ему становилось теплее.

– Я нашел способ заработать для вас много золота, – с уважением наклонил Кеош голову. – И это не карта с кладом и не алхимический камень, – добавил он легкой иронии в голос.

– Говори, – с легкой заинтересованностью кивнули ему.

– Судьба пахаря – возделывать землю во благо светлейших. Судьба лесоруба – готовить доски для нужд светлейших. Смысл жизни камнетеса – заработать для светлейшего, раскалывая горы. Я – маг, уважаемые. Адепт ночи. Я не могу копать землю, валить лес и работать киркой. Но в моих талантах продлить служение ваших преданных слуг. Сделать его вечным.

– Семьи наших слуг рожают достаточно детей, чтобы работы не останавливались. – Терял интерес внук герцога. – Нам не нужны вечные старики, они много едят и мало работают.

– Светлейший, мертвые не едят вообще. – Акцентировал Кеош внимание на каждом слове. – Ни в одном законе нет запрета на служение после жизни. А мертвец с лопатой, топором или киркой – это бесплатный труд. Нулевые расходы на прокорм, пропой и ночлег. Круглосуточная работа во благо уважаемых господ.

Архимаг изрядно насмотрелся на зомби Филиппа – тварь вышла совершенно неутомимая и полезная. Собственно, именно воспоминания натолкнули на полезную мысль, да и профиль факультета просто не оставлял возможности заниматься чем-то иным – приходилось работать, ограничиваясь клятой специализацией.

– Я видел ваших кукол, – досадливо дернул Вайми бровью. – Недоразумение, которое воняет больше, чем приносит денег.

Искусство некромантии тут действительно находилось в отвратном состоянии. Впрочем, чего еще ждать от мира, позабывшего крупные войны? На родине Кеоша, трупы своих и врагов сжигали первым делом, на едином костре.

– Светлейший абсолютно прав. – Покладисто согласился Архимаг. – Кукла довольно тупа, требует постоянного контроля магом и ценна лишь своей невероятной живучестью и силой. Но я нашел способ обойти фундаментальные ограничения. – Скромно добавил он. – Больше нет правила один маг – одна, максимум три куклы. Количество не ограничено! Но более того… – Вобрал Кеош побольше воздуха в легкие. – Не обязательно быть магом для их контроля. С управлением справится сельский староста или ваш доверенный человек, а мертвецы будут понимать разговорный язык. Команды, увы, самые примитивные – копать, рубить, колоть, таскать. Но столь же примитивна и их прежняя жизнь, – развел руками маг.

– Вот как. Вы догадались, а они, значит..? – С иронией оборвал фразу аристократ, указав подбородком в сторону башен Академии.

Отсюда, разумеется, их было не видно, но направление угадывалось. А так же ирония – какой-то мальчишка против мэтров…

– Уважаемые наставники не решились пропускать управление через собственный разум. Все наши куклы лишены рассудка, потому неповоротливы и бесполезны. Я же делюсь своим разумом с каждым мертвецом.

– Вам не жалко своей головы?

– Светлейший, столь примитивные команды никак не способны мне повредить. – Поклонился Кеош. – Спешу уверить, что пришел к вам с готовым заклинанием, проверенным и опробованным лично. Это не миф, мне не нужны деньги на эксперименты и доработки.

– А если вы все-таки умрете?

– Мертвецы падут там же, где стояли, – пожал плечами архимаг. – Так устроено мое заклинание. Так устроены все заклинания, когда маг лишается здоровья или рассудка.

– Вот как… – Задумался внук герцога. – И чего же вы желаете?

– Единоразовый платеж, всего лишь, – поднял ладони Кеош. – Скажем, я могу поднять кладбище. Сотня, а то и две трудолюбивых, почти вечных слуг!

– Ограниченных сроком вашей жизни, – отметили ему.

– Я планирую прожить весьма долго. К тому же, по моим расчетам, плата окупится в же первый год. – Поклонился Архимаг, пряча довольный взгляд.

Клюнут – никуда не денутся.

– И сколько?

– Кладбище сотня на сотню шагов – тридцать золотых, уважаемый Светлейший. Это три сотни вечных слуг, и если обычный слуга работает светлый день, то новая кукла не ограничена ни погодой, ни временем суток.

– Мы можем заменить всех пахарей, – прервав его, задумчиво произнес родич герцога, словно ни к кому не обращаясь.

– Я бы смиренно рекомендовал задуматься о увеличении количества рабочих рук, освоении новых земель и работы там, где неудобно разбивать селение. – Отметил Кеош.

– Не твоего ума дело.

– Все верно, светлейшие. Но вашу еду кому-то нужно будет покупать. – Нервно улыбнулся Архимаг. – Если вокруг будут одни мертвецы, доходы упадут.

– Наши пахари жрут больше, чем добывают, – резковато одернули его.

– Церковь тоже может не понять, – закусился Кеош.

Он пришел сюда не для того, чтобы всех живых пнули под зад и обрекли на нищету!

– Герцог не отчитывается перед церковью!

– Я хотел сказать, это все заслуживает определенной… тайны. Как и всякий способ заработка. – Постарался Кеош привлечь все свое обаяние, вещая примирительно и покладисто. – Церковь не в силах запретить, но вот придумать новые налоги…Ведь кому принадлежит труп? Живой пахарь – ваш верный слуга, все верно, но после того, как тело окажется на церковном кладбище, а душа вознесется? Церковь может сказать, что тело принадлежит ей…

Кеош прервался от резкого звука, донесшегося от кресла. А затем уловил цепкий взгляд старого герцога на себе.

Сухие губы старика каркнули еще раз.

– Что? – Не расслышал Кеош. – Светлейший?..

– Покажи. – голос стал отчетливей.

– Да, разумеется, – смекнул архимаг, и указал рукой на стену, за которой скрывалась вся не обустроенность мерзнущего, нищего города, с толпящимися у входа бездомными. – Я привел с собой пример.

Смотрины мертвеца организовали во внутреннем дворе – спешно, заставив Кеоша изрядно понервничать, когда пришлось откапывать прикопанный возле гостевого дома труп из-под навалившего снега. Ритуал уже был сотворен вчера, простейший зомби функционировал отлично, и вполне мог дожидаться у входа в общей очереди – но в этом городе могли украсть что угодно. Во всяком случае, кому-то могла понравиться одежда – или пьяный дурак полез бы к стоящему молчуну выяснять отношения… В общем, прикопать было проще и надежнее – только навалившие за ночь сугробы дезориентировали, и пару раз лопата Кеоша находила лишь мерзлую землю.

Подняться зомби мог бы и сам – но Кеош особенно напирал, что у мертвецов нет внешнего управления, и они исполняют только услышанные команды. Никому не понравится сотня вооруженных лопатами немертвых за своей спиной – а магические ограничения бывают самые нелепые.