Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 13

– Грустно, – вздохнула девочка.

– Угу, и скажу тебе, раз дети в лес за ягодой пошли, в наших семьях тех дружинников нет, – нахмурился Фил, – Сейчас дед перечисляет названия стран, океанов и городов, но местный ничего не знает. Теперь старик перечисляет известные ему места, но ни одного названия теперь уже я не знаю. Мы все-таки в другом мире.

– А едем мы куда? – шепнула девочка так, чтобы глава группы услышал.

– У барона деревенька, да мельница на реке. Вот от мельницы та дорога идет, в деревню, и мы туда же едем, – перевел Фил, – В большом мире в ходу медь и серебро. Деревня живет обменом, кроме барона. Тот берет, что приглянется. Зря они ушли, надо было королю на прежнего барона пожаловаться. Король бы обязательно помог, король очень добрый, да вот далеко он. В общем, как всегда все.

– Слезаем с телеги, – распорядился архимаг и первым скинул поклажу на землю, – скоро ворота в эту их деревню будут, нам с нашим грузом не следует через них проходить.

Без лишних вопросов, троица легко и быстро сгрузилась, чтобы продолжить путь пешком, чуть в стороне от дороги – по заросшей по грудь траве. Деревни все еще не было видно, но с местными извивами пути, она могла появиться уже через пару поворотов, что совсем не устраивало путников.

Телега же со стариком продолжила путь. Скрипели несмазанные колеса, меланхолично ступала старая лошадь, сгорбился старик на облучке. Смешно сказать, но было ему всего сорок, а уже – седина и маска из морщин на лице. В очередной раз он остался жив – отметил разум, легко забывая странности сегодняшнего пути. Возле леса всегда было много жуткого.

Поворот сменяется поворотом, пока на очередном из них лошадь не спотыкнулось. Смирное животное покачнулось, шагнуло вперед и упало набок, не в силах удержаться на подламывающихся ногах. Верный друг помер от старости, до последнего мгновения оставаясь кормильцем старику.

Хозяин и друг буквально сполз с телеги и на коленях, помогая себе руками, подполз к морде верного товарища. Сухие руки обняли шею павшей лошади. Старик рыдал, оплакивая своего друга, свою жизнь, свое прошлое и незавидное будущее.

– khraaal /поднимайся! – язык 4го уровня бездны, прим/ – шептал он снова и снова, пока не закричал от отчаяния, – KHRAAL!!!

Нечто волной прошлось по торсу павшего животного, глаза окрасились багровым цветом, в цвет потемневшей шкуре. Лошадь слитным движением поднялась с земли, поднимая вместе с собой и старика.

– Errto kheee /ты мой хороший!/, - старик поцеловал животное в сухой нос и просеменил на свое место, по пути подхватывая упавшие вожжи.

– Wrra!

Телега вновь заскрипела по колее…

Глава 5

С высоты могучего дерева, а именно с того уровня, где еще были ветви, способные выдержать вес двух десятилетних мальчишек, селение выглядело праздничной открыткой. Чистые и опрятные домики с собственными огородами были расставлены на пологом холме двумя рядами, парадными калитками друг к другу. Меж одного ряда, дома разделялись заборами разной высоты и опрятности, некоторые хозяйства были объединены общей оградой, указывая на большое семейство. Чем выше был дом, тем явственнее был виден труд по выравниванию земли под огороженной территорией; дома у самой вершины выглядели будто бы на отдельном ярусе, да и смотрелись куда зажиточнее нижних как размахом построек, так и узором на выбеленных оконных ставнях. Над крышами некоторых строений еле заметно вился дым из печных труб, но людей на улице видно не было. Не мудрено – начало осени, день, все в поле.

Дома образовывали центральную улицу, что еле заметно изгибалась от подножия холма, где размещались центральные ворота в деревню, до вершины, с двумя крупными постройками, первую из которых можно было условно назвать храмом, судя по размещению и нефункциональному виду – шестиугольная деревянная башенка вытянулась к небу на добрых четыре этажа и двухметровый трехгранный шпиль крыши. Другое строение вполне походило на дом барона – двухэтажные хоромы выгодно отличался от одноэтажных построек обычных селян, выглядел куда как богаче и основательней, как и положено месту присутствия власти. Постройка была окружена деревянным частоколом метра три вышиной – точно такой же, что окружала все поселение.

Вся растительность вокруг стен была основательно повырублена, то ли при строительстве или пущена на отопление домов, то ли так было сделано специально, благодаря чему на две сотни метров вокруг не было и кустика, чтобы незаметно приблизиться или спрятаться. Само дерево, с которого маги проводили разведку, было в трехстах метрах от цели, однако из-за размещения села давало вполне приемлемый обзор. Не видно было только обратную сторону холма, да и незачем – группа уже успела обойти селение вокруг и полюбопытствовать – кроме огромной, судя по всему, общей для всех деревенских, пашни с садом, ручья и озерца, в которое тот самый ручей втекал, с той стороны не было ничего примечательного. На полях обнаружились местные жители – на первый взгляд, их было несколько сотен. В далеких силуэтах – а близко они подходить остереглись – угадывались мужчины, женщины и дети, от самых малых, что лежали возле мам спелёнатыми, до подростков, работавших наравне со всеми. Рядом с полем меланхолично паслись несколько лошадей, а чуть дальше угадывались люди с оружием, предававшихся любимому занятию всех известных народов – наблюдением за работой других.

В деревню было два входа, главный из которых охраняли два дружинника лет тридцати, в кожаных накидках и при копьях, что скорее служили опорой для притомившейся охраны, чем грозным оружием. Со вторым входом все было куда перспективней. Вел он как раз на огороды и не охранялся практически никак, словно хозяева уверились, что если беда и придет, то вежливо постучится в парадную калитку. Сложно было назвать охраной парня четырнадцати-пятнадцати лет, уныло пинавшего время от времени заостренную деревянную палку.

– Может, с той стороны, через стену? – предложил Фил, скидывая с руки особо назойливого муравья. Дерево прямо таки кишело жизнью и норовило включить людей в свой круговорот, желательно, в качестве еды – желтые крупные насекомые ощутимо кусались. И это им еще повезло с выбором – деревце в трех метрах от них нервно жужжало, скрывая в кроне деревьев осиный рой.

– Три метра в высоту? При свете дня? – хмыкнул архимаг, подразумевая отрицательный ответ.

Двое медленно и осторожно, чтобы не свернуть себе шею, спустились на землю. Там уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Аркадия – лезть вверх она отказалась категорически, но вот любопытства меньше от этого не стало. Рядом с ней притворялся спящим волчонок, однако стоило людям спуститься – моментально проснулся и молча закружил вокруг. Демон, наконец, понял свою миссию и был готов вцепиться в глотку любому, кто осмелится причинить вред госпоже. Старая волчья память осталась на месте и ныне применялась, как маскировка, по невысказанному велению хозяйки, суть же создания изменилась необратимо.

– Что-нибудь интересное? – спросила девочка равнодушным тоном, подразумевая под этой фразой «я хочу знать все, немедленно и в подробностях», но воспитание не позволяло вести себя иначе.

– Захолустье, – ответил Фил, присматриваясь к поведению зверя, – ты ему объяснила, что мы друзья?

– Нет, – Аркадия гордо вздернула подбородок.

– Умная девочка, – улыбнулся архимаг и зашагал вперед, не оглядываясь, – Мы пойдем со стороны второго входа. Шкуры оставим где-нибудь поблизости, с собой возьмем только ягоды. Вернулись с промысла, обычное дело.

– А как свой дом найдем? – уточнила девочка, подхватывая корзины. Уж кому, но ей на физическую силу жаловаться не приходилось – достаточно было захотеть, и вес поклажи становился неощутимым. Родословная давала свои преимущества, даже в новом теле.

– Спросим, – уклончиво ответили ей.

Шкуры спрятали в гуще кустов, предварительно прошагав минут пять от деревеньки, остерегаясь случайного обнаружения. Там же оставили волчонка. Найти захоронку не представлялось сложным – на память маги не жаловались. Сложно жаловаться на оптимизированную, упорядоченную структуру, что каждый маг воспитывает в себе за десятилетия совершенствования – слишком велика цена ошибки, спутанного заклинания или неверного ритуала. Проще говоря, маги с плохой памятью просто не доживают до определенного возраста и уровня способностей, либо убивая сами себя, либо их убивают более способные и талантливые конкуренты – никто во время боя не станет ждать, пока враг станет уточнять что-либо в записной книжке. Во всяком случае, если совсем заплутают на новом месте, можно будет положиться на способность девушки ощущать местоположение волка. Правда, высказал эту мысль архимаг, а Аркадия лишь нехотя подтвердила.