Я спас ссср! том i - Вязовский Алексей - Страница 38

— Что ты, что ты! — я поднял руки — Вы отличная пара. Были бы…

— Если?

— Если бы не ее высокомерие. Гонор. Заносчивость. Апломб. Спесь.

— Все, все, я понял. Словарь синонимов, страница 46-я.

— Тебя жалко. Три года ты за ней гоняешься. Как в том анекдоте.

— В каком?

— Бежит петух за курицей и думает "не догоню, дак хоть согреюсь! " — Курица бежит и думает: "не слишком ли быстро я бегу».

Димон грустно улыбнулся.

— Только вот Юлечка похоже вообще ни о чем таком не думает. Это такой тип девушек — ёлок.

— Как ты сказал?

— Ёлок. Все вокруг нее должны водить хоровод и складывать у корней подарки. Ты и правда, хочешь всю жизнь так прожить? — я оглянулся убедиться, что нас никто не слышит — Ты приоделся после экса, ведешь себя уверенно, вечеринка наметилась… Вот она и среагировала.

Димон задумался.

— Ладно, пошли к нашим — я хлопнул «богатыря» по плечу — Может я и не прав. Время покажет.

В квартире мы сначала осмотрелись. Вика потрогала никелированные шары на кровати, Лева достал пару книг по ботанике из шкафа, полистал.

— Как-то все странно — Юля провела рукой по слоникам из белой кости на бюро — На мебели инвентарные номера, чистота и порядок как в гостинице…

— Друг моего отца — человек особенный — я со значением посмотрел на парней, те незаметно кивнули мол «поняли, не дураки» — Он тут и раньше особо не жил, а теперь и вовсе надолго уехал. Оставил ключи.

— Ой, проигрыватель! — Лена первой заметила неплохой черный Грюндиг в углу на журнальном столике — И пластинки.

— Ого! — Лева отложил книги, взялся за конверты — Чак Бэрри! Марк Бернес!

Пластинки в квартире были на любой вкус. Хочешь рок-н-ролл танцуй, хочешь хоровым пением с Зыкиной занимайся. Лева включил «Джонни Би Гуд» и под задорное «Гоу Джонни Гоу» мы начали накрывать на стол. Скатерть нашлась среди постельного белья в комоде, посуду и бокалы достали из серванта.

Девушки отправились на кухню резать салаты, мы открыли бутылки — дать вину «подышать». Поболтали про учебу, зачеты…

— Парни, тут Муслим Магомаев есть. "Лучший город Земли"! — Димон вытаскивает из кучи пластинок одну с большим скрипичным ключом на конверте и фотографией Муслима.

— Оу, йе! — Лева выскакивает на середину комнаты, делает пару зигзагообразных движений ногами — Мы танцуем твист!

Входят девушки с салатами и Лева тут же всех организует. Мы встаем в круг и дальше как в «Кавказской пленнице» — «Носком правой ноги вы давите первый окурок, теперь носком левой ноги вы давите второй окурок. А теперь обеими ногами».

Муслим заходит хорошо, девушки раскраснелись и становятся еще более очаровательными. Особую пикантность танца придает пара Коган-Антонина, которые твистуют рядом. Подруга Вики на полголовы выше Левы и это создает некоторую комичность.

Наплясавшись, мы садимся за стол. Тут пока только салаты и закуски — но нам хватает. Первый тост поднимаем за прекрасных дам. Между первой и второй — перерывчик небольшой. Лева поднимает тост за меня и за поэзию в целом. Друзья хвалят, Юля с любопытством на меня посматривает. Черт! Как это не вовремя. Мне еще не хватало ревности Димона. Переключаюсь на Вику, та смотрит просто влюбленными глазами. Просит почитать стихи. Выдаю Высоцкого.

— Но как!! — Лева просто стонет — Почему раньше не говорил, что пишешь такие стихи!

— Стеснялся — я пожимаю плечами — На до мной в армии старослужащие смеялись. Надолго отбили желание читать свои стихи.

Народ объяснением удовлетворен. Но тут же вспыхивает спор. Его провоцирует… да, я даже не сомневался… Юля.

— Далеко пойдешь. Есть в тебя какой-то бунтарский дух. Но сейчас многие стали бунтарями. Посмотрела бы я на вас в 37-м…

— Поэт в России больше чем поэт — я дипломатично пожимаю плечами, не желая поддаваться на эту примитивную провокацию.

— Отец рассказывал про 20-й съезд Партии — Лева тоже понимает момент и уводит разговор в сторону — Когда Хрущев дочитал свой доклад о культе личности Сталина и о репрессиях, из зала крикнули: «А вы почему молчали?»

— Кто спрашивает?

Тишина.

— Еще раз — Хрущев покраснел — Кто спрашивает? Встаньте!

Никто не встает.

— Молчите? Боитесь? Вот и мы молчали».

Лева смотрит на нас с толикой сокровенного знания в глазах.

Нет, надо срочно менять тему! Вика тонко улавливает момент, встает и ставит в проигрыватель какой-то медляк.

— Белый танец! Дамы приглашают кавалеров!

Умничка! Не хватало нам тут еще политических споров.

Я обнимаю девушку, мы начинаем покачиваться в легком танце. Другие пары тоже разбились ожидаемо — Юля с Димой и Лева с Леной.

— Я практически ничего о тебе не знаю — шепчет мне на ухо Вика. От нее приятно пахнет духами, я млею.

— У тебя до меня ведь кто-то был?

Перед глазами вспыхнуло большое табло. На нем было написано огромными буквами "Тревога".

— Это важно?

— Важно!

Черт! Я не то, что под огнем, я под артиллерийским обстрелом!

— Ты единственный человек, который меня интересует. К которому у меня… серьезные чувства!

Вика испытующе на меня посмотрела.

— Это не ответ, Леша.

Тут к моему счастью медляк закончился. Девчонки пошли на кухню готовить второе блюдо — запечённую курицу с картошкой. Димон же сразу ткнул меня кулаком в боком — Колись, что случилось? На тебе лица нет.

— Вика во время танца про моих бывших спросила — я упал на стул, махнул рюмку коньяка.

— Это она еще про нынешних не знает! — хмыкнул Лева.

Я покрутил пальцем у виска. Дверь в коридор была закрыта — но кто знает… Так и сыпятся агенты. Да что там, даже судьбы страны могут зависеть от того услышали тебя под дверью или нет. Что далеко ходить — заговор против Хрущева, который прямо сейчас зреет, чуть не провалился из-за того, что охранник и доверенное лицо Игнатьева курил под открытым окном дачи шефа.

Мало кто знает, но секретарь ЦК КПСС Игнатьев — один из ключевых людей во всей интриге. В 57-м году, когда Маленков, Каганович, Ворошилов и Молотов и «примкнувший к ним» Шепилов решили снять Хрущева с 1-х секретарей Президиума ЦК (к чему имели все шансы — у них было большинство), именно Игнатьев первым придумал обзванивать членов ЦК. Ведь не Президиум, а ЦК назначало Хрущева первым секретарем на Пленуме.

Дальше все было делом техники. Жуков военными самолетами привез членов ЦК в Москву (большая их часть была в Ленинграде на праздновании 250-ти летия города). В столице цэковцев встречал Игнатьев и Фурцева. Показывали им компромат на Молотова с Маленковым. Дескать, они во времена Сталина подписывали расстрельные списки. Вот, посмотрите документы. А кто не подписывал? Хрущев на Украине? Замазаны были все. «Если главой страны станет сталинист Молотов» — запугивали они первых секретарей обкомов — «Вы все опять под нож пойдете, как в 37-м». Пленум проголосовал за Хрущева, а Маленкова, Кагановича и Молотова исключили из Партии. Шепилова — одного из наиболее образованного людей во власти — вообще сослали в Киргизскую ССР работать в архивах.

Что же сделал Хрущев после победы над антипартийной группой? Через 4 месяца снял с должности министра обороны Жукова. Он по сей день фактически сидит под домашним арестом. Убрал Фурцеву из Президиума. Она даже вены себе резала. Игнатьев тоже прозябает на второстепенной должности (хотя ожидал минимум назначения в Президиум). Что же удивляться, что соратники предали Никиту? И первым, кто побежал в заговор — был Игнатьев. Чей охранник куря под открытым окном услышал опасный разговор. Игнатьев, Брежнев и Семичастный обсуждали как половчее снять Хрущева.