Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 10

— И зайди ко мне перед отъездом, есть разговор, — ректор тяжело опустилась на стул и толкнула рукой учебники для Лив.

— Да, мама, — он сгрёб книги и кивнул Оливии на дверь.

Какое-то время Кроу молча плелась за своим провожатым, даже не пытаясь запомнить обратную дорогу до кабинета Анне. Она уже пожалела, что не осталась в поместье таращиться на горы безучастным взглядом, а потащилась сюда. Зато Ленц казался счастливым и загадочно улыбался, словно задумал нечто, и разве что не подскоками шёл. Оливия впервые видела его таким обычным, домашним. Девушка и забыла, что у него была мать. На похоронах лишь мельком видела фигуру с тёмной вуалью, но даже не задумывалась, что за ней скрывалась убитая горем женщина. Тогда она казалась пугающим призраком, от которого десятилетней девочке хотелось держаться подальше.

— Ты уезжаешь? — внезапно спросила Оливия и поняла, что схватила мужчину за рукав.

— Да, но я вернусь, — пообещал он.

— Когда?

— Недели две. Самое большое — месяц. Нужно объехать фабрики и рудники. Если погода не подведет, буду раньше. Ты пока освоишься. Учиться было хорошей идеей, — поддержал Кнехт. — После введу тебя в курс дела и расскажу, чем ты сможешь мне помочь.

Ленц вдавил небольшую панель в стене, и просторное подъёмное устройство с чудовищным скрипом и тарахтением спустилось сверху.

— Лифт? — изумилась девушка. — Но тут мало этажей!

— Для здорового человека, да, — нехотя ответил изобретатель.

Лив виновато опустила взгляд, тут же заметив на полу старые борозды от колёс инвалидного кресла.

— Прости. Не подумала.

— Не за что! — Ленц пропустил спутницу в кабину, и устройство со скрежетом двинулось вверх. — Раньше вся академия знала, что это я спускаюсь. Многие сломя голову бежали помочь мне, мечтали выслужиться. Ненавидел всё это внимание, лучше бы меня не замечали. Но это невозможно, когда ты богатенький наследник и сын ректора академии, где каждый камень принадлежит твоей семье.

— Но сейчас-то ты можешь поднимать по лестнице, зачем пользуешься лифтом?

— Хотел похвастаться. Это тоже изобретение моей семьи. На похожих подъёмниках рабочие спускаются в шахты. Я тебе покажу их когда-нибудь.

Оливия не знала, что смущает её больше: близость с мужчиной в ставшей слишком тесной кабине, или его далеко идущие планы. Однако в одном была уверена наверняка — она больше не считала его отвратительным желтоглазым демоном. В сердце не осталось места ненависти. А ещё очень хотелось, чтобы он не уезжал. Лив надеялась на хорошую погоду в северной Швицерре. Две недели это ведь недолго?

Лифт выпустил пассажиров, и Ленц повёл гостью к единственной двери на этаже. Едва девушка переступила порог, поняла что находится в комнате мужчины. Простая мебель, застеленная тёмным покрывалом кровать, стены занавешены схемами-черновиками и инструкциями. А ещё в углу, поблёскивая медью, стояло старое инвалидное кресло.

— Уступаю тебе своё жилище. Здесь хороший вид на озеро, тишина и никого на этом ярусе. В ванной тёплая вода, прямиком из котельной. Белье свежее на постели. Шкаф я тебе освободил для вещей, — суетливо рассказывал Кнехт.

— У меня нет вещей. Всё сгорело.

— Точно, — он хлопнул себя по лбу. — Оставлю денег и попрошу маму отвезти тебя до города.

— Спасибо, — улыбнулась Оливия, но тут же напряглась, когда мужчина закрыл дверь на замок и убрал ключ в карман брюк.

Его рука взъерошила зачёсанные назад волосы, а затем потянулась к пуговицам на пиджаке.

— Но ты кое-что сделаешь для меня, Лив, — проникновенно попросил молодой Кнехт, и у девушки пересохло во рту от страха.

Тишина. Никого на этом ярусе… Никого, кроме медленно раздевающегося мужчины и перепуганной на смерть девушки, пятящейся прямиком к застеленной кровати. Губы обожгло воспоминанием о недавнем поцелуе. К панике примешался стыд и что-то новое, заставляющее сердце томно сжиматься. Она сошла с ума…

— Ты ведь делала это с Салазаром? — не отрываясь от пуговиц, поинтересовался Ленц.

— Что?! — страх схлынул, и теперь Оливия задыхалась от злости.

Мужчина снял пиджак, перекинул его через плечо и, наконец, посмотрел на гостью. Она прижимала руки к тяжело вздымающейся груди. Щёки горели алым, а взгляд был наполнен такой ненавистью и отвращением, что Кнехт целую секунду с непониманием изучал гневное личико, силясь понять причину такой перемены.

— Брата своего стригла? Ты вроде говорила как-то, или я перепутал?

— Салазара? Стригла? — румянец становился только сильнее, и теперь Лив стало стыдно за свои мысли.

До Ленца тоже медленно доходил смысл произошедшего. Он оглядел себя, посмотрел в расширенные от испуга глаза Оливии, а затем ещё раз прокрутил в голове свой вопрос.

— Ты же не подумала, что я?..

— Лучше молчи! Снимай рубашку тоже и ножницы мне давай. Постригу, — голос девушки не предвещал ничего хорошего.

— Я уже как-то неуверен, — смущённо рассмеялся мужчина. — Прости за эту сцену и недопонимание. Иногда мне кажется, что ты со мной на одной волне и читаешь мысли.

— Снимай, — строго повторила просьбу Оливия. — Хочу посмотреть твой протез.

Ленц недоверчиво вскинул брови, но от рубашки быстро избавился и даже попытался принять более выгодную позу, демонстрируя красиво очерченные мышцы на здоровой руке.

— Ты же ничего плохого не задумала? — мужчина поймал на губах Кроу недобрую усмешку.

— Предыдущий протез я вырубила секунды за три? Интересно, сколько мне потребуется, чтобы замкнуть этот? — Лив потянула на себя искусственную руку, а Кнехт даже не сопротивлялся.

— Мне тоже интересно.

Вместо того чтобы рассматривать устройство, девушка скользнула взглядом по шрамам и вспухшей коже вокруг крепления. Она была болезненно красной, а местами напоминала грубый сварочный шов.

— Воспаление? — Оливия осторожно коснулась искусственного плеча и погладила холодный металл, а затем провела кончиком пальца у самого основания протеза.

— Это постоянный процесс. Ничего не поделать, организм отторгает импланты, но я привык. Разгадала секрет?

Ленц боролся с тяжёлым дыханием. Снова слишком близко, и она смотрит по- особенному: без отвращения или как на диковинку. В её глазах нежность, ошибки нет.

— Мне нужно чуть больше времени. Хорошая работа.

— Спасибо, — он позволил себе сделать шаг навстречу Лив, протянуть к ней вторую руку, но Кроу тут же отпрянула.

— А ещё ты лжец.

— В каком смысле?

— Тогда, после приёма, когда ты подкараулил меня и прижал к стене, ты был пьян. Я хорошо помню, а это произошло уже после несчастного случая с котлом, если история вообще имела место.

— Чёрт. Так глупо попался, — он поднял руки над головой, изображая, что сдался.

— Что из этого ложь: твоя тяга к спиртному, или взрыв в лаборатории?

— А ты как думаешь? — Ленцу всё сильнее нравилась смелость и дерзость Оливии.

— Взрыв. Твои ожоги странные, они химические, а вокруг протеза кожа относительно здоровая. Ты отчего-то солгал о причинах своей инвалидности, я жду. Рассказывай!

— Лив, есть причины. Сейчас не время.

— А когда? Мы договаривались о честности. Я хочу доверять тебе, — не сдавалась девушка.

— Можешь не доверять пока что. Главное, ты здесь, и я тебе верю, — Ленц взял со стола ножницы и протянул их Оливии. — У меня в кармане ключи от паромобиля, схема академии с обозначенным на ней гаражом, а ещё карта Швицерры с кратчайшими маршрутами к границе с Империей.

— Ты считаешь, я вгоню тебе ножницы в горло, чтобы сбежать? — Оливия смеялась так громко, что Ленцу стало не по себе. — Ты не доверие моё проверяешь, а наличие мозгов. Я не идиотка, чтобы убивать тебя. Ты мой единственный союзник, причём весьма влиятельный. Без тебя мне никогда не отыскать Салазара и Алистера.

При упоминании Серого Лиса изобретатель помрачнел и горько ухмыльнулся.

— Любишь его?

— Кого?

— Алистера Фланнагана? — швицеррец не сводил пытливого взгляда с девушки, мечтая увидеть хоть немного сомнения и не обмануться.