Арвиальская канва (СИ) - Ахметова Елена - Страница 38

Как на драгоценную статуэтку древней богини из розового мрамора, подсвеченную мириадами свечей, мерцающих в полумраке. Только меня можно было еще и коснуться…

А на ощупь я оказалась холодной, как равнодушный мрамор.

Марк на мгновение все-таки напряг пальцы — все, словно так и не определился, душить меня или целовать (или просто проверял, не каменная ли я) — и, помедлив, опустил руку и отвернулся. Я выдохнула и наконец-то расслабила плечи.

— Я добуду карты, — совершенно нормальным голосом пообещал Марк, словно и не было ничего. — Но не раньше, чем ты покажешься с Ее Светлостью на траурной церемонии. Заговорщики из числа людей сами себя не поймают.

Я кивнула — и так не собиралась соваться под Холмы раньше. Кто знает, может быть, Ланс все еще успеет вернуться сам?..

Потому что, будем честны: вероятность того, что я, простая смертная, обещанная в жертву, смогу вернуться из-под Холмов, критически близка к нулю.

В тихом спальном квартале словно и не было никаких подземных толчков. В домах не горел свет; только чей-то бдительный пес залился лаем на подлетающий экипаж, но быстро смолк — почивающие хозяева не оценили сторожевой порыв. Марк довез меня прямо до подъездных ступеней, нахально поправ правила парковки, но улетать не спешил: на крыльце пряталась от грозы съежившаяся фигура. Распахнув дверцу, я опознала, наконец, Томную Эву — от томности которой под разбушевавшимся ливнем не осталось и следа.

— Эва? — удивленно окликнула я.

Она вскинула голову, и вспышка молнии обрисовала побелевшие губы и суженные зрачки — такие крохотные, что глаза казались светлыми до прозрачности.

— Они растянули защитные заклинания от землетрясения по периметру доков и туристических районов, — срывающимся голосом сказала Эва, и ее начало заметно потряхивать. — Они оставили Годильский район без защиты, сказали, что длины плетений недостаточно!

Знакомый холодок сжал пальцы и уже как-то привычно потянулся выше, заставив стиснуть зубы.

В чем-то я администрацию города понимала: формально Годильский район считался нежилым. Раньше там располагалась захудалая рыбацкая деревушка. Арвиаль возникла чуть в отдалении от нее, вокруг нового Летнего дворца, и постепенно переманила всех жителей: в городе всегда была работа, и за нее платили гораздо больше, чем за улов — да и тот можно было продать втридорога наивным туристам. Превратившись в престижный курорт, Арвиаль быстро расползлась вширь и вглубь, дотянувшись до заброшенных деревенских домиков, и предприимчивые горожане с окраин переоборудовали самые крепкие постройки в сарайчики и частные склады, превратив покинутое поселение в Годильский район.

Только вот Арвиаль была отнюдь не сытым благополучным городком, где любой мог сколотить состояние и жить припеваючи. Те, кто приехал в поисках лучшей доли и нашел только худшую, ночевали в заброшенных развалюхах Годили, до сноса которых у администрации все никак не доходили руки. В городской управе предпочитали считать, что там нет ничего, кроме сараев и самостроек. На деле же большую часть своих нынешних осведомителей я наняла именно там, отыскивая среди бродяг все еще ждущих своего шанса. Не удивлюсь, если и решительный Черный Кай, которому так везло на жуткие фотографии, все еще жил в Годили…

Как и сотни куда менее везучих бедолаг.

— Эвакуация?.. — еще не договорив, я поняла, что это глупый вопрос. Кто станет организовывать эвакуацию нежилого района? К тому же Годиль — весьма нетривиальное местечко: там нет ни средств оповещения, ни подходящего транспорта, а уж отыскивать среди жутких развалюх именно те, где решились искать убежища бродяги… да и как им сейчас пробраться за защитный пояс города, если он уже замкнут? В управлении, небось, только рады, что землетрясение вычистит им этот рассадник преступности и нищеты…

Нет, на сочувствие со стороны администрации рассчитывать нечего. Да и что она может сделать? Маги и так растянули защитные плетения на максимальную площадь, задействовав все ресурсы. Что же им теперь, пожертвовать густонаселенными спальными районами ради Годили?

Я прикусила губу и обернулась. Выражение лица Марка мне не понравилось категорически, но выбора не было.

— Мне нужны твои связи, — сказала я. — Нужны маги герцогини. У нее ведь наверняка припасены защитные плетения на случай, если что-то случится с замком? Пусть велит обнести ими Годиль. Я рассчитаюсь, сделаю, что она попросит, только…

— Ты не пойдешь в пещеры Алдеана одна, — тут же сказал Марк то самое, чего я ждала с первого мгновения, едва повернувшись к нему.

— Марк… — начала было я, но осеклась. Сколько времени Эва торчала тут в надежде на мою помощь? Как давно началось землетрясение? Мы-то в левитирующем экипаже да в эпицентре грозы и не замечали ничего, пока не пришла пора приземляться… у нас не было времени на бесконечные споры. — Ты понимаешь, чем это тебе грозит?

Он кивнул, протянув руку к телефонному аппарату, встроенному в экипаж. Ждал моего ответа, отлично понимая, что разводить политесы и читать проповеди я уже не стану. Безмятежный, почти умиротворенный, как человек, принявший единственно верное решение.

Так кто я такая, чтобы стоять у него на пути в такой момент?

— Хорошо.

Глава 16.Обвиняемый

Герцогиня не пришла в восторг от моей просьбы, но отчего-то не стала отказывать в помощи. То ли ей и самой было жаль невезучих бродяг, оказавшихся вне защитного пояса, то ли (что вероятней) Ее Светлость сочла, что любовница будущего короля в должницах — не такая уж и плохая идея.

Марк лично возил меня по всей Арвиали, пока я поднимала должностных лиц с постели и вытрясала разрешения, согласования и подписи; благодаря ему Годильский район оказался оцеплен защитной полосой плетений за каких-то полтора часа. Добившись своего, я заснула прямо в экипаже, и талбот еще и транспортировал меня домой. Я поблагодарила его из последних сил и ввалилась в квартиру.

— Предложила бы поспать у нас, — виновато сказала я ему, — но нам с Брианной завтра вставать ни свет ни заря, и мы наверняка поднимем шум и гвалт, а тебе захочется отоспаться…

На лице Марка и без того крупным шрифтом значилось, что, если он и представлял бурную ночку со мной, то точно не так. Поэтому, когда талбот молча вручил мне пакет с туфлями и ушел, я ничуть не удивилась.

Брианна спала, с головой накрывшись простыней. Новое платье, купленное специально для помолвки, висело на плечиках — светло-светло-голубое, будто бы светящееся в темноте. Рядом стояли заранее приготовленные туфельки на невысоком каблучке, а на столе загадочно поблескивали аккуратно выстроенные заколки, расчески, шпильки и сережки. Брианна, как обычно, даже к фиктивной помолвке отнеслась со всей ответственностью.

Я прикрыла дверь в ее спальню и с грустью опустила глаза.

Хороша старшая сестра. В мокром платье, расклеившихся сандалиях не в тон и с отсыревшим вороньим гнездом на голове… и почему у меня никогда ничего не получается по-человечески?

До намеченного времени подъема оставалось два с половиной часа. Я потратила половину времени на попытки реанимировать развалившиеся сандалии и подсушить платье, не преуспела и, с ненавистью покосившись на пакет с туфлями (кажется, выбора обуви у меня больше не было), пошла отмокать в горячей ванне. Разумеется, уснула прямо в ней — а разбудил меня настойчивый стук в дверь.

— Лави, мне тоже нужно вымыться, — негромко напомнила Брианна и прошла мимо ванной комнаты на кухню — ставить чайник и, судя по дразнящему запаху, доставать очередной бесподобный пирог из духовки.

Я глубоко вздохнула и сползла по бортику под воду. Она давно остыла — но, по крайней мере, прояснила гудящую, будто с похмелья, голову.

— Не похоже, что торжественный ужин удался, — констатировала сестренка, стоило мне высунуться из ванной, и выставила передо мной чашку кофе и блюдце с куском горячего пирога. — Все в порядке?

— Теперь уже да, — опрометчиво прогундосила я: ночь в мокром платье и сон в остывшей ванне не прошли даром.