Совершенная мечта (СИ) - "Аграфена" - Страница 78

— Я не о том, — сурово проговорил он, — почему я хочу с тобой говорить?

— Здрасьте, пожалуйста! Откуда я знаю с кем, когда и почему ты хочешь говорить? Я, знаешь ли, мысли читать не умею.

— Ты маг? — не сдавался мужчина.

— Нет.

— Целительница?

— Нет.

— Ведьма?

— Нет!!!

— Ладно, — проворчал он и… отвернулся от меня. Вот поганец! Я к нему всей душой, а он ко мне всем задом.

— Если ты повернулся ко мне спиной, чтобы продемонстрировать свой зад, — сердито выдала я, — то вынуждена тебя огорчить, моему супругу ты не соперник. У него эта часть тела вне конкуренции.

Вот теперь я в самом деле смогла его удивить.

Торстейн резко обернулся и ошеломленно уставился на меня.

— Неужели? — язвительно поинтересовался он, — а моя Анариса считает, что… — мужчина неожиданно замолчал и как-то сразу сник.

Понятно, значит, Анариса.

— Твоя жена? — спросила я доброжелательно.

— Да, — процедил он сквозь зубы, — жена.

— Думаю, она ошибается, так что ты зря ко мне своим тылом поворачивался. Садись уже, что ли? В ногах правды нет

Торстейн посмотрел в конец стадиона, где находился мой супруг и я тоже машинально бросила туда свой взгляд.

Сейчас все четверо оборотней с Верховным во главе просто стояли и смотрели в нашу сторону.

— Наридису не понравится, что посторонний оборотень находится так близко к его паре.

— Почему? — сделала удивленное лицо, — муж доверяет мне.

Ага, как же! Не остановил бы Зейли Пашку, возможно мы с ним были бы уже на полдороге к карелли, или вообще муженек в драку полез бы. А сейчас стоит хоть бы что. Я улыбнулась и помахала рукой своему личному оборотню, он в ответ тоже пару раз махнул своей рукой, а потом Зейли снова привлек его внимание.

Доктор и молодой человек, как я полагаю сын Зейли, направились в сторону дома, а глава клана остался беседовать моим супругом.

Вот это дела! Не успела удивиться столь неожиданной смене Пашкиного поведения, как Торстейн в пару шагов преодолел расстояние до бревна и сел рядом со мной.

— Ну что? — подняла на него глаза, молясь, чтобы с его женой не произошло ничего непоправимого. Вряд ли он смог бы держать себя в руках, если бы женщина погибла. Да и Верховный не подпустил бы меня и близко к обезумевшему оборотню, не говоря уже о Пашке, — поговорим о твоей супруге? Ты не хотел бы меня с ней познакомить?

— Хотел бы, — севшим голосом прохрипел он, — но не могу.

— Почему?

— Анариса в лечебнице.

— Она больна? — вложила в свой вопрос как можно больше сочувствия. — Тогда почему ты не с ней? Я думаю, самое главное лекарство — поддержка близкого человека. Ну, или волка в данном случае.

— Меня не пускают к ней, — прорычал Торстейн, — она без сознания.

— Тогда, тем более, ей необходимо, чтобы кто-то говорил с ней, держал за руку, в конце концов. Она, хоть и без сознания, все равно будет знать, что нужна и любима.

— Ну, — скулы мужчины чуть потемнели от румянца, покрывшего их, — Стэн выгнал меня, а Зейли приказал идти тренироваться, и если не повинуюсь, совсем выставит меня за пределы охранного периметра или запрет.

— Зачем? — глаза мои расширились от изумления.

— Ну, — Торстейн сделал небольшую паузу и наконец не глядя на меня, договорил: — я там сломал кое-что.

— А это кое-что, — я попробовала поточнее сформулировать вопрос, — какого размера и в каком количестве?

Теперь мой собеседник действительно покраснел:

— Пару шкафов, несколько стульев и руку помощнику Стэна.

— Круто!!! — выдохнула я, — ну ты даешь!

— Я думал она умерла! — попытался оправдаться необузданный оборотень.

— Может все таки познакомишь меня со своей супругой? — снова спросила я. — Очень хочется увидеть женщину, способную вызвать столь сильные эмоции. Она потом вспомнит, что я приходила.

— Верховный…

— Я попрошу его впустить нас в лечебницу, если ты пообещаешь, что мебель останется в целости и сохранности, а помощники Стэна живы и здоровы. Ну и, само собой, мне тоже не хотелось бы попасть под твою горячую руку. Вот это точно Наридису не понравится.

Я поднялась с бревна и посмотрела прямо на Верховного альфу в абсолютной уверенности, что он там долго не задержится. Что в итоге и произошло. Зейли с Пашкой переглянулись и направились к нам.

— Ты не ведьма, — Торстейн в первый раз за время нашего разговора по настоящему открыто улыбнулся. — Ты — омега.

Наридис оказывается может сердиться долго. Вернее, очень долго. И чем ближе мы к возвращению домой, тем сильнее он злится.

Когда я, ошарашенная заявлением Торстейна, открыв рот таращилась на мужчину пытаясь понять — это он сейчас меня оскорбить пытался или наоборот комплимент сказал, Павел и Верховный подошли к бревнам у которых мы стояли. То, что мой супруг необычно неразговорчив, я даже не сразу поняла, потому что Зейли сходу спросил:

— Ты что-то хотела?

Я вопросительно посмотрела на мужчину, с которым беседовала последние несколько минут.

Он взглянул прямо в глаза Верховному и решительно проговорил:

— Зейли, я знаю, что виноват, но уверяю тебя, такого больше не повторится. Я починю, что сломал и оплачу все, что нужно для лечения Вотенса. Сейчас я прошу тебя разрешить мне проведывать мою супругу.

— Уверен?

— Уверен!

— И ещё, — Торстейн немного помедлил, потом выпалил, — Наридис, я хотел бы взять твою женщину с собой, чтобы познакомить с ней Анарису.

— Я так понял, что Стэн держит твою пару в состоянии сна, — возразил Павел, — вряд ли она осознает, что кто-то к ней вообще приходил.

— Я так не думаю, — мужчина бросил на меня быстрый взгляд и тепло улыбнулся. — А если и не осознает, то ей все равно будет приятно, когда она придёт в себя и услышит, что к ней гости заходила истинная омега.

— Ты быстро догадался, — Верховный внимательно всмотрелся в моё лицо, будто пытался прочесть на нем что-то.

— Прошу прощения, — возмущенно выпалила я, — что тут происходит?

— Тебе виднее, — коротко бросил Зейли и повернул голову к Пашке: — Проводишь их? — что вероятно означало — “проследишь за ними?”

— Провожу, — мрачно согласился мой супруг.

Ох, рано я успокоилась и расслабилась, надеясь что все терки у нас с мужем позади и семейная жизнь стала относительно спокойной. Чувствую, что после сегодняшнего случая грядут разборки. Тем более, Верховный явно рассказал ему и о моей “беседе” с Догером.

Я же себя виноватой нисколько не считала, поэтому только пожала плечами и поинтересовалась:

— Так мы идем или нет? — потом выясню в чем тут дело и почему взгляд моего супруга такой кровожадный, будто я какое-то преступление совершила. Спокойно направилась в сторону дома.

А может… — я даже споткнулась на ровном месте от поразившей меня мысли и Павел подхватил меня под руку, а потом обнял за плечи, притянул покрепче к своему боку и пошёл рядом со мной. Лицо у него при этом было совершенно непроницаемое. Так может я и самом деле что-то нарушила? Вдруг Верховный просто решил проверить до какой степени способна достигнуть моя наглость. А я в который уже раз не послушалась его распоряжения.

Да ещё и Торстейн с какого-то перепугу меня омегой обозвал. Решила пока привселюдно не выяснять, что к чему, хотя такому “имени” не очень-то обрадовалась,

Из моего скудного запаса знаний в области иностранных языков, все же то, что альфа, бета, гамма, дельта и т. д — буквы греческого алфавита, я знала. И еще мне было хорошо известно, что омега… Как бы это помягче сказать? В общем, первая с конца. И то, что меня назвали последней буквой в алфавите уверенности мне не добавило. Настроение и так не особо радужное неуклонно покатилось вниз.

Торстейн обогнал нас с мужем и поспешил к особняку Верховного, но направился не к главному входу, а обогнув угол привел нас к большой двустворчатой деревянной двери на торце здания и нажал красную кнопку на стене у двери.

А я вдруг почувствовала такую слабость, что попыталась опереться на Пашку, так как ноги отказывались мне повиноваться (за что получила подозрительный взгляд прищуренных глаз). Состояние было почти такое же, как в прошлый раз.