Совершенная мечта (СИ) - "Аграфена" - Страница 35

Как я в таком могу спать в одном помещении с мужчиной? Не сочтет ли он это за предложение или провокацию?

— Паш, — растерянно протянула я.

— Что? — возник он в проеме двери.

— Мне тут нечего надеть. Нет ли у тебя еще что-то типа такого? — указала на его штаны.

— Ты утонешь в них, — засмеялся блондин. — На, попробуй это… — мне протянули верхнюю часть комплекта, нижняя которого красовалась сейчас на Пашке.

Я развернула одежку. Большая пижамная куртка была заметно длиннее рубашек, поэтому вполне могла сойти за короткий халат. Кивнула головой:

— Это более-менее подойдет, — выразительно посмотрела на полуобнаженного блондина, без слов намекая, что он тут явно лишний. Пашка молча повернулся и оставил меня одну.

Несколько минут спустя я уже разглядывала себя в большом настенном зеркале. А что? Очень даже прилично получилось. Если бы еще нижнее белье можно было где-нибудь раздобыть, этого бы вполне хватило почувствовать себя счастливой хоть на какое-то время.

Жаль, что у Пашки… Ой, совсем не жаль. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы по соседству со стопкой мужских боксеров вдруг обнаружилась кипа изящных женских трусиков. Не надела бы ему парочку прямо на его блудливую голову?

Повесила на плечики платье и пиджак и вышла из "шкафа". Я еще обдумывала, как бы выглядел Пашка с ярко-красными стрингами на белобрысой голове, поэтому вздрогнула от неожиданности, когда Пашка внезапно выстрелил в меня своим первым вопросом:

— Ты обманывала меня, когда говорила, что я тебе неприятен. Зачем?

Сразу же, не задумываясь, ответила:

— Мне не нравится, когда на мои чувства воздействуют.

— Какого…? — вдруг воскликнул Павел, и я дернулась в очередной раз. — С чего ты…? — начал говорить, но опять резко оборвал себя мой собеседник, так как явно вспомнил, что количество вопросов на сегодня ограничено.

Я только теперь осознала, что выдала себя с головой. Даже не попыталась как-то обойти этот вопрос, брякнула, не подумав. А теперь с затаенным предвкушением ожидала, когда он договорит свой второй вопрос, на который у меня давно уже есть ответ, с чего я взяла, что он вообще что-то кому-то внушал. А с того, что толпы озабоченных его вниманием дамочек говорят за себя сами.

Пашка волевым усилием заставил себя закрыть рот, и вопрос, уже чуть было не прозвучавший, так и остался невысказанным. Вот же хитрый жук! То есть, волк.

Я насмешливо хмыкнула и направилась к кровати. Быстро откинула покрывало и, подавив в себе чувство внезапно проснувшейся совестливости за то, что я выгнала мужчину из собственной кровати, нырнула под одеяло и, отчаянно зевая, с удовольствием потянулась.

Пашка достал из ящика стола небольшой предмет размером с сигаретную пачку и приглушил свет, так что в полумраке едва можно было разглядеть очертания окружающих нас предметов.

Пару секунд спустя из коробочки полилась едва слышная красивая мелодия. Павел положил это радио (или что оно там такое) на пол у стены и, обернувшись волком, улегся рядом.

Я от неожиданности пискнула. Хоть умом и понимала, что это не просто зверь, а человек во временно зверином обличьи, но от этого менее тревожно не становилось. Куда и сон подевался? Я не сводила глаз с огромного волчары, ощущая себя как-то непривычно и странно.

— Вика, — раздался внезапно мужской голос, а у стены вместо белоснежного волка появился блондин-человек, — хватит уже пялиться на меня, спи давай.

— А ты не мог бы так и спать, в смысле, в виде человека?

— Это второй вопрос? — ухмыльнулся он.

— Нет! — выкрикнула возмущенно. — Просто мне неуютно находиться рядом с хищником.

— Ну-у… — неопределенно протянул он, — если ты согласна уступить часть кровати, то можешь спать рядом с человеком.

— Нет уж!

— Как знаешь.

В тот же миг у стены опять стоял волк. Он поглядел в мою сторону, потом встряхнулся, нагло задрал заднюю лапу и начал чесать свое ухо, утробно ворча от удовольствия.

— Вот кобель блохастый, — прошипела я и, откинув край одеяла, сдвинулась на одну сторону кровати.

Намек был сразу же правильно понят, и под гостеприимно приподнятое одеяло скользнул смеющийся мужчина. Я, сердито пробормотав себе под нос ругательство, повернулась к нему задом и закрыла глаза.

Сразу, как только зверь исчез из помещения, стало почему-то спокойно и даже уютно. Если кто-нибудь со стороны взглянул бы сейчас на нас, то решил бы, что у нас полная семейная идиллия. Но о какой идиллии может идти речь, если твой партнер тебе никогда и ни в чем не доверяет? И не только партнер, кстати.

— Мой отец обо всем знал, да? — вопрос вырвался неожиданно даже для меня, в нем прозвучали горечь и обида.

Сильные мужские руки обхватили меня за талию и прижали к крепкому мужскому телу:

— Малышка, не расстраивайся, — раздался шепот возле моего уха. Теплое дыхание коснулось шеи. — Да, он знал.

Внутри у меня все сжалось. Кому тогда можно вообще верить, если самый близкий тебе человек не считает тебя достойным доверия?

— Я сказал ему, когда пришел просить твоей руки.

— Что? — выкрикнула я, поворачиваясь к Пашке лицом и только тогда сообразила, что вот он — последний, третий вопрос. А я как не знала ничего, так и не знаю.

— Третий… — растерянно прошептала я.

— Успокойся, — к моей щеке прикоснулась широкая теплая ладонь и легонько погладила.

— Я с самого начала собирался ответить на все твои вопросы, как только мы окажемся у меня дома. Но то, что моя женщина в который раз заявляет что ее тошнит от меня, как-то не располагает к откровенному разговору.

— Извини, — шмыгнула я носом, — на этот раз я действительно не хотела тебя обидеть. Ты сам виноват в том, что испугал меня.

— Может быть, так и есть, но я опасался, что если скажу заранее, ты даже под прицелом пушки не приблизишься к моему дому.

— Так я могу спрашивать о том, что мне интересно? — с надеждой подняла на него глаза.

— Э, нет! — не согласился Пашка. — Моя очередь. У меня всего два вопроса, на которые я хочу получить честный ответ, а потом спрашивай все, что тебе нужно знать.

— И что это за вопросы? — подозрительно нахмурилась я.

— Как я уже понял после нашего поцелуя в карелли, ты солгала, что тебя тошнит, как только ты подумаешь обо мне, — я открыла было рот, чтобы возмутиться по поводу такой ужасной формулировки, но Пашкин палец прикоснулся к моим губам, призывая к молчанию.

— Поэтому я хочу знать — я тебе хоть сколько-нибудь нравлюсь?

Хоть палец и не прикасался уже к моим губам, теперь я сама не открывала рот

— Вика-а, мы договорились.

— Нравишься! — выпалила я. — Но это не значит…

— Тогда последний вопрос, — решительно перебил меня блондин. — Ты с самого начала сопротивлялась мне изо всех сил, а теперь, когда я клянусь тебе, что никогда ничего не пытался тебе внушить просто потому, что не умею этого делать, может быть, ты согласишься хотя бы попробовать быть со мной?

— Я… я… — такой неожиданный переход от того, что он так твердо собирался отправить меня домой, к этой просьбе просто ошеломил, поэтому в ответ смогла сказать только одно: — Мне нужно подумать.

— Думай, — не стал возражать он и улегся на спину, — а сейчас все-таки давай отдохнем, день у нас был длинный.

— Ладно, — выдохнула облегченно оттого, что Пашка не потребовал немедленного ответа, и повернулась на бок, спиной к нему.

Даже честно пыталась размышлять: стоит или не стоит соглашаться? Решив для себя, что утро вечера мудренее, и подумать над этим непростым вопросом можно и завтра, закрыла глаза. Тихо и незаметно подкрался сон, и я просто вырубилась.

Глава 11

Что за звон? Назойливый, как нахальный комар, зудит и зудит Открыла глаза, и только когда Павел вполголоса проговорил: «Слушаю тебя, Зейли», поняла — звонил Пашкин «мобильник».

— Наридис, как у тебя дела? — вопрос верховного прозвучал приглушенно, очевидно, он тоже пытался говорить тихо.