Восхождение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 56

Сколько будет действовать подписка? А неизвестно. Пока решение не будет принято. Обычно – в течение месяца. Тут может быть и подольше – все-таки убийство пятерых человек! Хотя пятый, с простреленной задницей, вроде как был еще жив и находился в больнице.

Кстати, Герру успели спасти. Уже под самое утро об этом радостно сообщил заглянувший в комнату коп. И это известие было приятным. Не зря я загубил свою драгоценную рубашку, теперь валяющуюся кровавым комом у меня под ногами. Не знаю, можно ли ее теперь отстирать, может лучше сразу выбросить в мусорный бак? Я во время допроса сидел в джинсовой куртке – тоже уделанной кровью, но только больше кровью убитого мной черного бандита. Как ни уберегайся, но когда рвешь кадык – кровь все равно попадает тебе на руки и на грудь. Вырвать его не так уж и сложно, если знать – как. Два пальца, указательный и средний, и отработанные до автоматизма движения. И да – пальцы должны быть сильными. Впрочем, это никому не интересно, и никому не нужно.

Был и забавный момент, когда меня спросили, какого черта я поперся по ночному Нью-Йорку. Сразу вспомнился «Брат-2». Ужасно хотелось ответить, что я увидел красивые дома и пошел на них посмотреть. Слово-в-слово ответить. Но не решился. Слишком уж это… хмм… смешно, наверное. Сказал, как оно и было – я приезжий, гулял по городу днем и сложилось впечатление, что здесь, на Манхеттене, абсолютно безопасно. Гуляют люди, везде народ. И кстати – там, возле отеля, здания и правда красивые. Небоскребы и все такое. Ну вот я и пошел гулять вечером – днем-то ведь жарко! Откуда я знал, что здесь, в финансовом центре мира есть такие места, в которые белым людям вход воспрещен?! Где нет власти, и царят порядки африканских джунглей?!

На меня посмотрели как на идиота, но отстали. Что с меня взять – русский! Дикарь! Забыл дома медведя и балалайку, и болван – отправился ночью искать водку. Вот и попался.

И если быть совсем уж до конца честным – перед собой – я не ожидал, что попаду в такую передрягу. Вот честно – не ожидал! Думал, что хотя бы в 1971 году в Штатах не так все плохо с черным вопросом. Оказалось – ничуть не лучше, чем в 2018 году. В буквальном смысле на собственной шкуре убедился – на скуле вспухла приличная царапина. Мне ее продезинфицировали, зашивать там ничего не нужно, неглубокая, но видно ее чуть неза километр. Впечатление такое, будто мне в физиономию вцепилась женщина с очень острыми ноготками и хорошенько поработала над лицом. Как буду объяснять эту царапину журналистам – не знаю. Придумаю что-нибудь…

Мне отвезли в отель на полицейской машине. Было уже без десяти минут восемь, когда я вошел в «Ритц-Карлтон» и невозмутимо, будто всегда хожу в джинсовой куртке на голое тело – забрал ключ от своего номера. В руках у меня свернутая в комок пропитанная кровью рубашка, на куртке тоже следы крови, на щеке багровая царапина – красавчег, да и только! Чуть не расхохотался, увидев ошеломленную мордочку пухлощекой девицы с рецепшена. Но не расхохотался. И она ничего не спросила – вышколенный персонал!

Рубаху бросил в ванной комнате, куртку тоже – предварительно вынув из нее документы и деньги, пустил воду в ванну, и не дожидаясь, когда она наполнится, забрался в нее и лег, чувствуя, как легонько зудят-дрожат мышцы на остатках адреналинового отходняка.

Видит бог – я ночных событий не хотел! Я покоя хочу! Тихого, сонного покоя русской деревеньки! Чтобы медленно, никуда не торопясь дойти до речки, влезть в теплую, прозрачную воду распугивая пескарей и стоявшую и берега щучку, чтобы возиться во дворе, отыскивая на грядке спрятавшиеся огурцы и радуясь зреющему винограду – покоя, не войны! Я навоевался по самую шейку! И не надо мне адреналина, я его нахлебался «по самое не хочу»! Если кто-то скажет, что я адреналиновый алкоголик – я ему в рожу плюну!

Но если война сама меня находит?! Если она идет за мной по пятам?! Если я по большому счету ничего не умею, кроме как писать книги и воевать? Что тогда мне делать? Не выходить из дома? Запереться в четырех стенах? Так война и там меня найдет, я уверен! Мы с ней родня, с войной… она моя сестра. Проклятая сестра!

Ну вот что я сегодня такого сделал, чтобы вызвать на себя огонь? Прогулялся по городу? Это что, такое преступление? Почему я должен был предполагать, что обязательно вляпаюсь? Сидеть в отеле и не вылезать на белый свет?! Я писатель, черт подери! Мой хлеб – это сочинение книг, а как можно сочинять книги, не выходя из дома? Не собирая, не аккумулируя новые впечатления, новую информацию?!

Нет – в 2018 году по большому счету это возможно, там интернет есть. Открыл браузер – и понеслось, перед тобой весь мир! А сейчас? Читать книжки и никуда не выходить потому что в противном случае могут случиться неприятности? Да это с ума сойдешь! Агорафобия какая-то получится.

Вымывшись надел чистое белье, добравшись до кровати сдернул с нее покрывало и бросился на шелковые простыни, чувствуя, как накрывает меня пелена забытья. Последнее, что сделал перед тем, как провалиться в сон – натянул на себя простыню-одеяло, потому что в номере было очень прохладно – не более двадцати градусов.

Проснулся от настойчивого стука в дверь. Вначале не понял – что это такое. Стучат где-то, да и хрен с ними – стучат! Может ремонт кто-то делает! И только потом дошло – какой, к черту, ремонт?! Я в Штатах! У себя в номере отеля «Ритц-Карлтон»!

Схватил со стула аккуратно сложенный халат, предоставляемый отелем, сунул руки в рукава, запахнулся, и как можно быстрее подойдя к двери, хрипло спросил, почти каркнул:

– Кто?

Понял, что сказал по-русски, перешел на английский:

– Кто там?

– Это я, Рон! – знакомый голос, почему-то напряженный, обеспокоенный – С тобой все в порядке?

– А что со мной должно быть не в порядке? – буркнул я, открыв дверь своему секретарю – А ты чего так рано?

– Рано?! – поразился Рон, вытаращив глаза – Да через час пресс-конференция начнется! Журналисты уже приехали, в конференц-зале рассаживаются! Ты чего?! Спал? Ты вчера выпил, что ли? Собирайся, скорее! Я к твоему переводчику заходил – он тоже сейчас будет готов. А пока ты бреешься и умываешься, расскажу тебе о твоих делах.

– Каких делах? – насторожился и похолодел я.

– Ну каких?! – снова удивился Рон – Ты же меня просил узнать насчет открытия счета и насчет аукциона! Или уже не нужно?

– Нужно! – я нырнул в ванную комнату, но запирать не стал, оставив дверь приоткрытой – давай, рассказывай, а я пока побреюсь.

– Ну, так вот! Господин Страус все устроил. Откроешь счет в банке Джи Пи Морган. Для этого тебе нужен будет только твой заграничный паспорт. Там еще нужен почтовый адрес, на который будет приходить корреспонденция, но господин Страус указал почтовым адресом адрес издательства. Корреспонденция будет приходить на этот адрес, а потом пересылаться туда, куда ты скажешь. Тебе остается только лишь прийти в банк и подписать договор. Его сейчас уже готовят. Рад?

– Еще бы! – хмыкнул я, и спросил, соскребая с лица щетину старым металлическим станком для безопасных бритв. Вот люблю я такие станки! У меня и в 2018 году такой есть – от дедушки остался. Берегу, как зеницу ока. Бреет чисто, хорошо! Ну да, я консервативен… но может же писатель иметь какие-то свои причуды?

– Но это еще не все! – многозначительно добавил Рон – Господин Страус созвонился с представителями аукциона «Кристи» и договорился, что они будут ждать в любое удобное для тебя время. Само собой – в рабочее время, с девяти часов до восемнадцати. За исключением субботы и воскресенья. В общем, после пресс-конференции ты можешь сразу посетить банк, а после банка – аукцион. Теперь – доволен?

– Очень! – искренне сказал я. У меня будто гора с плеч упала. Честно сказать – я и не представлял, как все буду устраивать.

– Рон! – продолжил я, споласкивая лицо – Скажи, а к кому можно обратиться, к какой юридической конторе или еще к кому-то, чтобы со счета передали некоторую сумму человеку в России? Лет через десять, например. Или двадцать.