Тайная Сила (СИ) - Московский Василий - Страница 19

— Кто-то даже научился получать от этого удовольствие, — мрачно хохотнул Аваллах, снова наполнив свой бокал и добавив вина Идриэли.

— Но не ты, — тихо сказала она.

— Уж увольте! — поёжился Аваллах. — С меня хватит.

Они снова замолчали.

— Что же такое с тобой случилось?

Аваллах пожал плечами:

— Умерла моя мать. Точнее, та, что выполняла материнские обязанности.

— Она не была твоей настоящей матерью?

— Я не знаю, — он пожал плечами. — Может, да, может, нет. Дар материнства и отцовства очень редок, и лишь достойные его заслуживают. Она была бойцом культа ведьм, и, кстати, научила меня хитрить, соображать и махаться на клинках. Пару раз я даже выступал с ней в бойцовых ямах — я тогда совсем был сопляком. А публике нравилось, как сладкая баба с мальчонкой кромсают здоровенных рабов и гладиаторов. Она была добра ко мне. Любила меня. Специфически, конечно, как могут любить только тёмные. Но…когда она умерла — я это видел… Не думай, она умерла своей смертью, в относительном почёте, но…тогда она рассказала мне о Голодной Суке, о видениях о ней. И столько в них было ледяного ужаса, столько неотвратимой безысходности. Тогда она заповедовала мне жить на полную катушку, потому что смерть перечеркнёт всё. Смерть неизбежна. Тьма и боль неизбежны и вечны. И до тех пор, я должен взять от жизни всё и даже больше — она научила меня как. А, может, поскольку я всегда был хитрым и вёртким, как она говорила, я смогу вывернуться и от этой участи… Так вот, за последнюю её фразу я и ухватился…в последнее время, чуть крепче.

— И, — осторожно начала Идриэль, — что же ты задумал?

Аваллах вздохнул, оправил волосы, сплёл пальцы под острым подбородком. С мгновение смотрел в огонь, затем, сказал:

— Ты наверняка много слышала об Эмпирее, или Варпе, о пространстве тонких энергий, чистых переживаний и эмоций — пространстве, для которого наш проявленный мир не более чем пёстрая завеса, покров, тонкая вуаль, наброшенная на этот безбрежный океан. Именно там обитают великие боги Хаоса. Именно там ждёт нас Голодная Сука. Как ты помнишь, тварь родилась очень давно. И по нашей вине. Только потому, что, наслаждаясь благоденствием, мы не видели иной цели в жизни, кроме как в наслаждении. И в погоне за ними, мы проникли в такие дебри, в такую дикость, что оглядываясь назад, даже многих тёмных пробирает ужас и отвращение. Нам было мало ублажить наши тушки, брюха, члены, вагины, мы хотели большего. Мы хотели пряностей. А нет большей пряности, чем тёмное удовольствие, например, истязание и надругательство над невинным. В общем, наши оргии, их эманации, эманации садистического экстаза и запредельного страдания, такого, где стирается грань между болью и удовольствием, вызвали к жизни новую сущность, которая ворвалась в наш мир, прорвав ткань мироздания, как раз в том месте, где теперь Око Ужаса, и радостно захавало миллионы наших развращённых душ и миров. Отожравшись, эта тварь почувствовала себя и свою силу, и поскольку, её знакомство было с нами весьма тесным, она нас за версту чует и, распробовав, уже не признаёт — нууууу, почти, не буду снобом, людей, например, она тоже жрёт с не меньшим удовольствием, — иной пищи.

Аваллах снова замолчал, собираясь с мыслями.

— Короче, эта тварь является воплощением, если угодно, символическим выражением наших же самых тёмных, самых отвратительных и запретных страстей, весь их притягательный и отвратительный ужас, как он есть. И, знаешь, похоже, нас пытаются убедить, что кроме мрака, вони и грязи, отвратительной и липкой, больше нет ничего. Наши боги погибли. Единственный наш защитник, который хоть как-то сражался против твари — Каэла Менша Кейн, — и тот был повержен, развоплощён, и разбросан по вселенной, и ваши Аватары, всего лишь осколки и части его былого могущества, которого хватает лишь на то, чтобы хоть как-то сдерживать силы Суки и Хаоса в целом. У людей есть их Бог-Имератор. У Тау — их Благо. Но…что это в огромном безбрежном океане? Кажется, что есть только Хаос и его Тёмные Создания.

Он помолчал, отхлебнул из бокала, посмаковал вино и, с хитрой улыбкой, продолжил:

— Однако, это не так. Да, есть тьма. Есть уродство. Есть тёмные страсти и вожделения. Но это лишь грань. Наш мир, и вся жизнь, в её сложности и многообразии, является поразительным совершенством, где всё уравновешиивает всё…даже несмотря на то, что при беглом взгляде на это, может показаться, что это не так. Совершенство же, это не чистый Свет и не чистая Тьма. Это не Добро и не Зло. Не Порядок и не Хаос. Это единение. Это переплетение и взаимоуравновешивание противоположностей и сил с диаметрально разным зарядом и направленностью. Настоящее совершенство заключает в себе обе стороны, иначе не было бы той полноты и многообразия, которое движет всё живое и делает совершенство совершенством.

Он снова помолчал.

— Может быть, Слаанеш и нельзя уничтожить совсем, — он стиснул подлокотники кресла. — Но щупальца её покромсать можно. И сделать это можно с помощью светлой стороны того, что она воплощает. А именно, светлой радости и восторга. Восторга творчества.

Аваллах серьёзно посмотрел на Идриэль:

— И восторга напряжённой, полной томления и влечения любви мужчины к женщине и женщины к мужчине. Истинной любви. Но для этого, нужна душа, во всей полноте это испытавшая…кажется, эта душа найдена.

Идриэль серьёзно смотрела на него. Затем, в её глазах появилось что-то, что напоминало отчаяние, страх, переживание любящей женщины, которая поняла, что жизни её любимого мужчины скоро придёт конец и не желающей с этим смиряться:

— И ты решил отдать для этого свою душу? Вот, что значили твои слова, когда ты говорил, что так долго искал меня, что что-то почувствовал?

Аваллах ответил движением век.

— Боги, которых нет! — простонала Идриэль, безвольно обмякнув в кресле. — Милостивый Нерождённый Бог Света! Как ты можешь быть так жесток?!

Она вскинулась, и гневно посмотрела на Аваллаха:

— Это я тебе, сволочь ты толстокожая!

— Что опять? — вздохнул Аваллах.

— Это ради этого ты меня привязал к себе?! — в голосе Идриэли зазвенели слёзы. — Чтобы потом бросить? Стать героем, который бросил вызов Той-Что-Жаждет? А меня оставить вечно рыдать о тебе? Ты вообще об этом думал???

— Успокойся!

— Дельный совет! — Идриэль зло смахнула слёзы. — Заодно подскажи, как его выполнить! Боги! Ты идёшь на геройскую смерть! Похвально! А меня оставляешь тут! Мучиться от сознания того, что с тобой стало и где ты теперь, и что я ничего не смогла сделать!!!

Она резко отвернулась. Он слышал, как она всхлипывает…как дрожат её плечи…

— Прости, — лишь прошептал он. — Но это нужно для всех нас…если мне всё удастся, это будет первый шаг… после которого мы получим силу и защиту…такую, что сможем забыть о смерти…я обязательно за тобой вернусь, и мы больше не разлучимся…

Да что теперь его слова?! Чувствовал он себя препаршиво — как распоследняя тварь и предатель.

Он поднялся, подошёл к тихо плачущей эльдарке, опустился перед ней на колени, бережно взял её руку и поднёс к губам.

— Я должен.

Он ожидал гневной тирады. Ожидал, что она выхватит руку и умчится в свою комнату, где будет рыдать и проклинать его. Но этого не было.

Эльдарка взглянула на него, улыбнулась сквозь слёзы. Нежно коснулась его щеки.

— Расскажи мне о своём плане. Пожалуйста.

Аваллах немного опешил. Но, всё же, кивнул:

— Мы с Веструсом используем вашу технологию Камней Душ. Моя душа будет помещена в кристалл, который Веструс доставит к вашим. Вашим Видящим. Они готовят какой-то ритуал, собирают силы. А если мои соображения и знание ваших последних Откровений Видящих верны, то, моя душа внесёт солидный вклад в дело пробуждения нового Молодого Бога. План до безобразия куц и прост, но, это единственное, на что можно рассчитывать. Слаанеш обожжёт щупальца о того, кто должен бы быть её деликатесом.

— Я буду с тобой.

— Благодарю тебя, — и, вот, только спустя мгновение, до Аваллаха дошёл истинный смысл этих четырёх слов. Он запротестовал: — Нет, нет, это исключено!