Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 46

— Эннель уродина. Разве нельзя найти кого-то миловиднее?

— Ты принц! Будущий король Аверсии! И если во благо королевства придется жениться на трехногой козе, сделаешь это! Я пожалела тебя, дала возможность наладить отношения с избранной. Ты же еще недавно смотрел на нее с интересом. Что же теперь?

— Она слишком многого потребовала.

— И чего же?!

— Поклясться на сапфировой короне в верности, — солгал Олистер, понимая, что своими глупостями очень разочаровал мать.

— Сомневаюсь, что она знает о проклятье нарушившего слово. А если и так, не смог усмирить гнев одной женщины? — разочарованно поморщилась Ремизель. — Король обязан уметь давать обязательства, которые сможет обойти при личной выгоде, не нарушив при этом данных клятв!

— Я пытался не лгать! Если она избранная — должна меня понимать, как никто иной! Стать второй кожей!

— Слишком самонадеянно и глупо, — отрезала королева. — Если девчонке суждено возвысить Аверсию — глупо ожидать от нее покладистости и смирения.

— Я все исправлю!

— Как?! Женщины злопамятнее и мелочнее, чем ты думаешь. Просто постарайся не довести отношения до ненависти и презрения. Иначе вместо суженой получишь непримиримого врага.

— Вы сами это затеяли.

— Я надеялась на твою благоразумность! Что посоветуешься со мною! Выходка с брошами — неимоверное ребячество! Ты оскорбил избранную!

— Я хотел разжечь дух соперничества. Чтобы было непонятно, кто избранная. Брефет слишком настойчиво крутился около нее…

— Не надо оправданий, — оборвала королева. — Но учти: не справишься, женю на Эннеле!

Олистер ринулся разыскивать баронессу Лавиру, а Ремизель, решившая, что пора бы скорее заканчивать представление, послала сестре записку: «Завтра».

В библиотеке, куда зашел по дороге, принц громко окликнул:

— Кризель!

Никто не отозвался. Поспешил в ее покои, но напуганная служанка клялась, что той нет. Побежал в сад, прошелся по ее любимым местам, однако и там не нашел.

«Нет, ее точно избрал Всевидящий, чтобы испортить мне жизнь!» — рыча и ругая баронессу, велел позвать капитана охраны. Его Высочество вполне допускал, что Кризель, как упрямая ослица, найдет непредсказуемый способ сбежать второй раз.

Но она нашлась. В конюшне.

С самым невинным видом баронесса рассказывала, что после падения ужасно боится лошадей, но решила перебороть страх и научиться держаться в седле.

— В этом наряде?! — вскипел Олистер. — Конюхов выпорют!

— За что?! — вступилась она, задирая голову. — Что кормила лошадей морковкой, смотрела, как надевают сбрую, и узнавала повадки?

— Могли бы попросить меня! — в ответ Кризель возмущенно фыркнула. И, понимая, что иначе, кроме как признаться в глупости, отношения не наладить, снисходительно добавил: — Хватит злиться из-за каких-то брошей. Я дразнил вас. Хотите, подарю вам, что пожелаете, — по ее ехидному взгляду догадался, что сказал немного не то, однако произнести что-то более примирительное не позволяла гордость. — Могу подарить кольцо со змеей, в память в вашем жалящем языке!

Ее взгляд переменился на озорной. Его Высочество уже обрадовался, что сможет задобрить баронессу, но она склонила голову и выдала:

— Вообще-то, змеиный яд в зубах. А язык для нахождения добычи. И сдается мне, что вы желаете подарить мне змею в мешке! Настоящую.

— А-а! — отчаянно выдохнул Олистер, закрывая глаза. — Не умничайте! Лучше подойдите!

— Не-а, — воспользовавшись случаем, Кризель сделала три шага назад.

— Подойдите! — прорычал раздраженнее.

— Ага, когда рак на горе свистнет! — убегая, бросила она.

— Раки не сви… — Его Высочество обомлел от возмущения. — Кризель! — и пошел следом, надеясь, что баронесса быстро выдохнется или запнется. Однако недооценил ее силу и выносливость. Замучившись догонять, выдохшийся Олистер готов был сдаться и отдать приказ гвардейцам, стоявшим поодаль и с интересом наблюдавшим, как принц носится вокруг конюшни за беглянкой и не может догнать, но останавливал стыд. Поэтому взмолился: — Кризель! Давай начнем сначала!

— Зачем?! — раздалось где-то рядом, и он тихо пошел на голос. — Вы же принц! Ну, придумайте же, как сделать так, чтобы победила ВАША избранная, — заговорщицки выделила слово, но увидев крадущегося Олистера, взвизгнула и опрометью ринулась от него.

— Кризель! Ну, стой те же! — вроде бы и злость прошла, и смешно было из-за ребячества. Олистер сам не знал, что испытывал и как вести себя с баронессой.

И все-таки удача улыбнулась ему. Она зацепилась подолом за кустарник и, воспользовавшись замешательством, схватил ее за руку.

— Вы безобразно воспитаны!

— Вот так открытие! — усмехнулась нахалка. Набегавшись, она утомилась, выдохлась и выглядела соответственно. Кто не знал, что они играли в догонялки, по ее растрепанной прическе подумал бы, что репутация леди Лавиры испорчена навсегда. Хотя, если тебя провожает до покоев такой же взлохмаченный принц — с нею бы согласилась обменяться местами любая из дам, встретившаяся им по пути.

— Миледи! — расчесывая волосы, рядом радостно суетилась Свельда. — Вот теперича принц точно на вас женится!

— Уйди! — прорычала я. — С глаз моих прочь!

— Ладно, ладно! — служанка спиной пятилась к двери и кланялась. — Пойду, сплетни разузнаю! — и ловко вынырнула в коридор. А я расстроенная, что порвала подол нижней юбки, села зашивать ее. Хоть какое-то разнообразие. Надоело сидеть почти взаперти. А еще я нервничала.

В присланной записке, Олистер написал, что любезно пригласил бы меня на ужин, но перенесет приглашение на завтра, поскольку желает мне хорошо подготовиться к завтрашнему конкурсу и занять первое место, чтобы наши сердца соединились в веках…

Представляя его кислющую мину, когда писал про соединение в веках, злорадно похихикивала. Ох, доведу его до ручки! Все же Его Высочеству не хватало мудрости и проницательности Брефета, который уехал совсем недавно, а мне уже стало скучно. Да и, когда не от кого ожидать неожиданных подарков, грустно. Нет, пожалуй, со своей бескорыстностью я перегнула. Все же, люблю, как любая женщина, дорогие дары…

Дверь без стука распахнулась и в комнату влетела Телайза:

— Как он мог так поступить?! — вопрошала она, заламывая руки. Для сестрицы получить надежду и так жестоко лишиться ее — было слишком безжалостным испытанием.

— Он таким будет всю жизнь, — продолжая шить, ответила я. — И если, как говорила, готова на все, перестань истерить. В конце концов, Олистер выделил лишь вас двух. И может сложиться так, что Нетоза вскоре надоест ему.

«Гостья» всмотрелась в мое лицо.

— Все не могу понять: ты дура или очень умная?

Я развела руки.

— Себя умной не считаю.

— Ну, да, только дурак считает себя умным, — хмыкнула она. — А что делать с тобой? На каждом углу только и шепчутся, чем вы занимались в конюшне!

— О! Мы как два сорванца бегали вокруг нее. Догонялки — всего-то!

— Нет, Кризель, ты дурочка!

— А почему же рыдает такая умница как ты? — не осталась я в долгу. Нечего поваживать обзывать меня. — Кстати, завтра состоится конкурс.

— Да?! — слезы Телайзы высохли мгновенно, и в глазах загорелись огоньки азарта. — Какой?

— Вот честно, не представляю. Не веришь, записка принца — там, — кивнула.

Сестрица не поверила. Посмотрела на меня косо из-за плеча и ринулась к столику.

— М-м! — прорычала с досадой. — Знать бы: какое еще испытание!

— Чего не знаю, того не знаю, — пожала плечами.

Решив, что вызнала все, что можно, Телайза засобиралась уходить, но шуршание под дверью заставило нас насторожиться. Она бросила к двери, распахнула, но там уже никого не было, зато на полу лежал конверт.

— Смотри! Поди, тебе прислали весточку, к чему готовиться! — воскликнула она и без спроса достала записку. — Ого! Да тебе желают удачи! Око Всевидящего прислали! — посмотрела на меня с ревностью и подозрением. — Кто же, а?