Одна (ЛП) - Арден Мари - Страница 29

Мое настроение немножко падает, когда Пакс говорит о других женщинах. Сколько именно женщин у него было? Прошлое – это прошлое, напоминаю себе, но эта мысль зудит у меня в голове как занудный комар. Видимо Пакс замечает мое недовольное выражение лица и переключает тему разговора.

— Так как тебе нравится Мэдисон? — спрашивает он, разворачивая сэндвич.

— Хороший город. — Я думаю о Нэт и дурацких историях, которые она мне рассказывала. — Сумасшедший, но хороший.

— Кстати, я абсолютно нормальный, — заверяет меня Пакс. — Нисколечко не сумасшедший, — недолгое молчание. — И вообще нож, который я ношу за своей спиной, предназначен только в целях самозащиты.

— Да ну? — Я приподнимаю бровь, нисколько не испугавшись.

— Вообще-то должно быть трудновато приударять за девушкой с таким ножом. Свой я держу под замком в машине, так, на чрезвычайный случай. — Он протягивает мне сэндвич. — Осторожно. Я также мастер по бросанию камней.

— Правда? А я спец по стрельбе из рогатки. Можем создать команду супергероев.

Беру сэндвич. Пакс смыкает ладонь на моей.

— У нашей команды должно быть название «Камни и шары». (Игра слов. Созвучно «трясти яйцами»)

— Супер. — Я и глазом не моргнула. — Мне нравятся шары.

— Какие именно шары? — Он слегка усмехается, сжимая руку крепче.

Чувствую, как биение сердца отдается в моих ушах. Я никогда раньше так не делала, но мы с полуслова понимаем друг друга, так естественно и непринужденно. У меня нет ощущения, что мы только что познакомились. Такое чувство, что мы уже много лет знакомы.

Глаза Пакса засверкали приятным изумлением и непреодолимым напряжением. Чувствую, что я его привлекаю. Что его тянет ко мне как магнитом. Он ждет моего ответа, а моя наглость тем временем только растет.

— О, ну знаешь, всякие. — Я пытаюсь говорить непринужденно. — Большие, маленькие, скомканные, в полоску, подвесные... А какие шары нравятся тебе?

— Я люблю футбол... это считается?

— А, тогда тебе нравятся овальные коричневые шары. Каждому свое.

Тишина.

— На самом деле, мне нравятся мягкие шары, — серьезно сообщает он. — Парочка мягких шаров. Тех, из которых растут соски.

Я разрываюсь между смехом и смущением краснея до того, что начинает казаться, что лицо сейчас растает.

— Честно говоря, моя любимая вещь – это не шар, — продолжает он, уставившись на меня. — А девушка с прекрасными серыми глазами, напоминающими мне идеальный шторм. — Я делаю глоток воздуха. — Она чувствительна и сильна. Хочу знать, что движет ею, но, в то же время, и хочу спасти ее от всего этого. — Он приближается ко мне. — Такую девушку, как она я никогда не встречал до этого. Она милая и забавная. Самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал.

Все, что он говорит, необычайно трогает меня. Таких чувств, как сейчас, я никогда не испытывала раньше. Говорит искренне. Таким мужчинам, как он, наверно, свойственно говорить женщинам слова подобного рода, но чувственность в его глазах не может быть фальшивой. То, как у него перехватывает дыхание, когда я подсаживаюсь рядом, не может быть не искренним.

Наши губы встречаются на полпути.

Никто никогда не говорил мне, что влюбиться в кого-нибудь может быть так чертовски просто.

Мое сердце не было подготовлено для кого-то вроде Пакса.

Этот поцелуй так же сладок, как и первый. Его губы заставили меня почувствовать, будто я плыву на огромной волне. Адреналин прорывается сквозь мое тело, отчего мои легкие сжимаются. Возбуждение охватывает меня, кипит во мне, как лава закипает в вулкане. Пакс нежно прикусывает мои губы, а потом целует. Он обхватывает мое лицо своими руками.

— Серьезно, мы с тобой никогда не доберемся до центра города, если будем продолжать в том же духе. — Он так тоскливо на меня смотрит, когда я отодвигаюсь от него назад, что я аж хихикаю.

— Давай поедим, — говорю я, хватая панини, которые положила на корзину. Сначала откусываю маленький кусочек, чтобы оценить его кулинарные способности. Я приятно удивлена, почувствовав целый букет вкусов: острый мексиканский соус чипотле и идеально расплавленный по всему сэндвичу сыр.

— Настолько хорошо, да? — спрашивает он, наблюдая за моим лицом.

Я киваю.

—Ммм-хмм, — бубню, закрыв глаза.

— Этот вкус как маленький оргазм, — говорит он хрипловатым голосом. Мне не нужно ничего отвечать, потому что мои глаза закрыты. Даже зажмурившись, представляю себе Пакса. Его густые, темные волосы, чуть-чуть вьющиеся на концах. Зеленые глаза. Волевое, с ямочками лицо, квадратной формы.

Продолжая в том же духе, мы доедаем оставшуюся еду, при этом начиная смеяться и шутить о разных вещах, не имеющих никакого особого значения в наших жизнях. Все доев, помогаю Паксу убраться, аккуратно складывая покрывало в корзину. Я так тронута тем, что он потратил так много времени на все это, ведь ему еще нужно было приехать и все приготовить. Думаю, мне нужно тоже что-то для него спланировать, хотя бы для того, чтобы выразить свою благодарность.

— Не думай, что я забыла. — Прилепив на лицо улыбку, я тыкаю Пакса в ребра.

— Что забыла? — Он смотрит невинными глазами.

—Твой талант. Исполнение йодлей. — Закатываю глаза.

— Полагаю, ты хочешь второе свидание, да?

— Йодль. — Тыкаю его снова, сильнее.

Он встает и идет к краю обрыва. Внизу ничего нет, одно лишь озеро. Солнце медленно уходит в закат, оставляя на воде золотые и оранжевые отблески. Пакс поворачивается ко мне и мельком смотрит на меня, чтобы убедиться, что я готова.

— Давай уже. — Сжимаю лицо ладонями.

Пакс глубоко вдыхает.

— Я-ла-ла, я-ла-ла, я-ла-ла, ю-ху! Я-ла-ла, я-ла, я-ла-ла-ла, ю-ху!

Как только затихает последняя нота, слышу, как отзывается сова.

—У-ху! У-ху!

— Ты уверен, что исполнял йодль, а не изображал сову? — Я хохочу.

— Эй! К твоему сведению, это мама меня научила. — Он оборачивается.

Не уверена, шутит ли он или говорит серьезно. Поскольку знаю, что его мать мертва, не хочу сказать ничего, что могло бы быть оскорбительным.

— А она говорила, что ты был хоть сколько-нибудь хорош?

— Нее, она говорила, что я хуже, чем туманная сирена.

Я смеюсь. Он присоединяется. Мы сидим так еще немного на фоне самого красивого заката, что мне приходилось видеть. Это идеальный пикник. Романтический вечер, который не думала, что когда-нибудь испытаю. Он снова берет мою руку и это кажется естественным.

У нас все происходит легко.

Глава 17

Полтора года назад

Все это было неправильно.

Его руки в моих. Тело рядом с моим. Его дыхание на моей щеке. Все это казалось неправильным. Неправильным, неправильным, неправильным!

Заставляю себя оставаться неподвижной и дышать равномерно. Напрягаюсь, чтобы на лице не появилось никаких эмоций, мне требуются все силы, чтобы не щуриться.

— Ты будешь моей девушкой? — повторяет он в этот раз громче, на случай если я не расслышала.

Смотрю в лицо Брейдену и вижу обсидиан в его темных глазах. Его зачесанные назад темные волосы и загорелое лицо выглядят бледными в слабом свете фонаря на крыльце. Мне кажется, словно я стою на краю какой-то темной и неизведанной пропасти. С тех пор как умерла бабушка, я ходила только поэтому узкому краю. Иногда мне становится интересно, почему же я до сих пор не упала.

Чувствую себя пойманной в ловушку. Коллекторы избегали меня. Горожане избегали меня. Единственным, кто меня не избегал, был Брейден.

Это не случайность.

— Брейден, мы так давно знаем, друг друга... — Я облизываю пересохшие губы. — Ты был со мной в самые тяжелые времена.

Горло сдавливает от волнения. Он был моей скалой, прежде чем я осознала, что она мне нужна. Он первым подружился со мной, когда мы переехали на постоянное место жительства в Миннесоту несколько лет назад. Помог мне оформить заявление, чтобы закончить учебу в старших классах на дому после бабушкиной смерти. Уладил все с домом, когда я едва могла выходить из комнаты. Готовил для меня и кормил, когда я сама не могла есть.