Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная (СИ) - Романова Наталия - Страница 3

- И что же надо было делать? – прищурив глаза.

- Работать.

- Да что вы! - повернувшись в окно. – Как быстрей всего пройти к морю? – явно уходя от беседы.

- Могу показать, это недалеко.

Она радовалась морю, как девчонка, скинув босоножки, побежала к пенящейся и шуршащей воде, фыркала, как котёнок, удивлялась, что оно оказалось холодным, и, застыв, улыбалась чему-то своему, уносясь в мечтах или воспоминаниях куда-то далеко.

Они попрощались тут же, на пляже, и он решил больше не поддерживать знакомство со странным семейством. При случайных встречах они здоровались. Она искренне улыбалась и махала рукой, если он проезжал мимо. Арнольд провожал подозрительным взглядом, а Лютик улыбался, показывая ряд только выросших коренных зубов.

Почесав за ухом большого пса, Ярослав повернулся, чтобы поехать домой, как вдруг почувствовал, как кто-то дёргает его за рубашку.

- Это ваш? – Лютик благоговейно гладил квадроцикл, как живое существо.

- Цезарь, свои, - перво-наперво дал команду псу. Тот был безобидным, и в глубине души считал себя болонкой, но собака есть собака, а ребёнок – все-таки ребёнок, и никто не знает, что в голове у одного и у другого. Цезарь – огромный, чёрный ньюфаундленд, обиженно посмотрел на хозяина и сел рядом с его ногой, показывая, что он приличный пёс и вовсе не собирается проявлять агрессию к незнакомцу, для убедительности он даже повилял хвостом.

- Мой.

- Хм, - мальчик вдохнул, - и собака ваша?

- Моя.

- Хм, - ещё один вздох.

- Прокатить? - Ярослав присел, чтобы оказаться на одном уровне с мальчиком, при этом всё равно был выше него.

- А можно? – глаза Лютика засверкали.

- Можно, - он легко поднял ребёнка, посадил перед собой, и, придерживая одной рукой, двинулся по пляжу в сторону блондинки, которая уже встала и насторожённо смотрела на приближающееся средство передвижения.

- Ничего, мы покатаемся немного? – он хотел было ссадить мальчика, но тот с таким восторгом смотрел на приборную панель и вцепился в руль, что Ярослав решил проехать ещё пару кругов.

- Ничего… - Блондинка выглядела растерянной.

Потом он прокатил Арни, после этого дал прокатиться ему самостоятельно, предварительно убедившись, что парень понимает, что делает, после этого Арни катал Лютика, а за ними бегал довольный Цезарь, и Ярослав, смеясь, звал его обратно, тот прибегал, но всем своим видом показывал, как ему хочется поиграть ещё. Агата сидела на одеяле, показывала рукой на квадроцикл и рассказывала Машеньке, что происходит. Её волосы были убраны в хвост, на высоких скулах был след от розоватых румян, она улыбалась и казалась на удивление молоденькой. За это время она несколько раз одёрнула футболку Лютику, настояла на том, чтобы Арни надел толстовку, что он и сделал, недовольно бурча, всегда следила краем глаза за малышкой – вела себя как самая настоящая, не приёмная мама. Не старшая сестра или подруга, а как мама.

Наконец, устав разгадывать эту загадку, он просто смотрел на блондинку и ловил себя на том, что любуется ею. Тем, как она морщит нос, обнимает Цезаря, вытирает руки влажной салфеткой, прежде, чем дать печенье Машеньке, ходит по кромке воды, следя, чтобы холодная вода не омыла ноги.

- Прокатить? - спросил Агату.

- Не знаю, это не страшно?

- Смотря чего ты боишься, - повёл бровями и впервые увидел, как на бледном лице проступает едва заметный румянец. – Садись, - он отодвинулся по сиденью назад, посадив девушку вперёд.

Она чувствовала спиной тепло большого, почти пугающего её тела, но брызги холодной морской воды и гул мотора и шин отвлекали. Агата всегда любила скорость, ветер, любила новые яркие впечатления, и сейчас впитывала в себя и эти впечатления  тоже. Закат, брызги студёной воды и, как контраст – горячность огромной руки, которая, легко обхватив, как ребёнка, придерживала её.

- Понравилось? – спросил, улыбаясь.

- Да, - отходя на пару шагов.

- Почему ты всё время отходишь, Мурочка?

- Так лучше видно, вы высокий.

- Называй меня на «ты»…

- Ладно, а вы не называйте меня Мурочкой.

- Неееееет, - ухмыльнувшись. – Ты – Мурочка, - он держал на руках невесомую Машеньку, которая уже уснула.

Разрешив Арни и Лютику доехать на квадроцикле до самого дома, он следил глазами, опасаясь того, что мальчики выехали на проезжую часть. Улица была тихая, заканчивалась тупиком, но никто не может дать гарантии… Агата несла сумку для детских  вещей и смотрела под ноги, хмуря брови, уйдя в свои мысли, как это уже случалось с ней – всегда неожиданно. Она замирала, мгновенно отвлекаясь от разговора и как будто огораживала себя стеклянной стеной. Никого и ничего не замечая.

Он всматривался в лицо Агаты, ещё раз пробежавшись по фигурке, и всё-таки задал вопрос, который интересовал его.

- Прости, что я спрашиваю, ты, конечно, можешь не отвечать, сколько тебе лет?

- Хм, - улыбнулась хитро. Агата любила этот вопрос, как часто в последнее время она слышала его. – О таком не принято спрашивать женщину.

- Построим вопрос по-другому – это твои дети?

- Мои.

- Это твои биологические дети, Мурочка? Арни твой сын? И Лютик?

- Они – мои дети, я же сказала. Что в предложении из двух слов «мои дети» не понятно?! Мои!

- Хорошо, хорошо, не заводись так, - поднимая руку в примирительном жесте, другой всё ещё держа малышку.

После напряжённого молчания у дверей дома, когда мальчики забрали Машеньку и зашли за дверь, Ярослав остался с Агатой  под подозрительным взглядом Арни.

На минуту мужчина почувствовал себя семиклассником, которого не одобрял папа подружки.

- Ты, - она споткнулась, было непривычно и странно называть этого огромного мужчину на «ты». - Ты, - ещё раз, как бы проверяю на слух самою себя, - часто бываешь на пляже? Вы там гуляете с Цезарем? – она почесала за ухом мохнатую чёрную голову, за что ей благодарно лизнули руку.

- Не очень часто, сегодня случайно оказался, - он решил не уточнять, что часто видел там Агату с детьми, но отчего-то сторонился этого знакомства. – Но если хочешь, мы можем приходить каждый день, вы каждый вечер там? Примерно в это время?

- Да, хочу, - она помолчала минутку, - мне, наверное, просто не хватает общения, понимаешь? Нас сторонятся… меня сторонятся…

- Тебе так кажется, это маленький город, тут долго присматриваются к людям, но никто тебя не сторонится, во всяком случае – я не сторонюсь. Мы приедем завтра с Цезарем.

- Хорошо.

И тут Ярослав, по старой, давно устоявшейся привычке, нагнулся, чтобы поцеловать девушку перед ним. Он. Она. Вечер. Поцелуй. Ничего нового. Только девушка отпрыгнула и ударилась головой о косяк белой двери, и наверняка упала бы, если бы он быстро не поймал её.

- Что ж ты так прыгаешь, точно котёнок?

- Я.. ой… мне пора.

- Пора так пора, только не надо членовредительством заниматься.

- До завтра?

- До завтра, - ему стало смешно. От реакции этой, казалось бы, взрослой женщины, матери троих детей, очень разных детей, надо заметить. Не было шансов, что у них был один отец, а значит, некоторый опыт все-таки имелся.

Они встречались почти каждый вечер, те выдавались на редкость тёплые. Иногда он приезжал на квадроцикле и так же разрешал мальчишкам кататься, иногда они с Цезарем приходили пешком. Агата всегда расстилала плед в одном и том же месте, пряча Машеньку от ветра, и смотрела на море, поминутно поглядывая на экран телефона.

Видя Ярослава, она вставала и шла навстречу, подставляя, уже привычно, щёку для дружеского поцелуя. Она морщилась и всегда говорила одно и то же.

- Щекотно.

Он только смеялся в ответ и иногда парировал.

- Это бывает весьма пикантно, Мурочка, подумай.

- Ага, конечно, как  щёткой, - Агата не была из тех, кто долго думает, прежде чем сказать.

В этот раз она не встала, только помахала рукой, за весь вечер проронила едва ли пару слов и казалась очень расстроенной, но на откровенный разговор не выходила, отмахиваясь стандартным «всё нормально». Ярослав видел, что всё далеко не нормально. Начиная от её расстроенного вида, заканчивая странной ситуацией. Она одна, с тремя детьми, вдали от дома.