Медовый месяц на ледяной планете. Вэктал и Джорджи (ЛП) - Диксон Руби - Страница 4

Она мне уже говорила, что «брак» — это человеческое слово, означающее «спаривание», так что я это понимаю.

— Ну, — говорит она, постукивая пальцем по моей груди, и в ее голосе слышится игривая нотка. — Они много-много занимаются сексом.

— Ммм. Разве мы уже и так постоянно не спариваемся? Я не понимаю, зачем нам нужно куда-то путешествовать, чтобы этим заниматься, — я ухмыляюсь ей. — Мы можем спариваться прямо здесь. Я могу взять тебя сзади именно так, как тебе нравится, чтобы моя шпора вдавливалась в твою попу…

Ее пальцы прижимаются к моим губам, заставляя меня замолчать.

— Вэктал, детка. Прошу тебя. Я просто… Я хочу уйти. Мне нужно уйти, понимаешь?

Я разглядываю ее лицо. В ее взгляде столько беспокойства, что я могу отказать в ее просьбе. Это действительно для нее много значит, но… я подозреваю, что есть кое-что, что она все еще мне не говорит.

Но я киваю головой.

— Очень хорошо, мой сладкий резонанс. Мы отправимся на эти медовые луны.

— Правда?

— Правда, — если это все, что она хочет, то это легко дать. — Если поход заставит тебя улыбнуться, тогда мы отправимся в десятки, даже сотни таких походов.

На ее лице отражается облегчение. Она снова прикусывает губу.

— Ты так добр ко мне, Вэктал.

На сердце у нее полегчало, но не настолько, как бы мне того хотелось, но это хорошее начало. Мы выполним эту человеческую традицию, и я покажу ей, что ее пара даст ей все, чего бы ее душа не пожелала… ей стоит только попросить.

— Это делает тебя счастливой? — я спрашиваю, в очередной раз обдавая своим дыханием ее скользкое от росы влагалище. Когда она, начав стонать, кивает головой, и я, снова приложившись ртом к ее сладости, вкушаю ее. Когда я ласкаю ее влагалище, облизывая и посасывая ее нежные складочки и там находящийся сосок, Джорджи задыхается и цепляется за меня. Когда я опускаюсь ниже, всовывая язык в ее горячее ядро, она выгибается против меня, и ее движения становятся все более настойчивыми. Она там совсем мокрая, и я хочу находиться глубоко внутри нее. Я сажусь и снова двигаюсь поверх нее, забрасывая ее ноги вокруг своих бедер.

Она нетерпеливо обхватывает меня, ее ногти впиваются в мои плечи, когда я располагаю на ней свой вес. Я погружаюсь в ее жар, испуская стон от получаемого при этом восхитительного наслаждения. Она так крепко сжимает мой член, и это такое восхитительное ощущение, но еще приятнее — те слабые звуки, которые она издает. Когда я глубоко врезаюсь, Джорджи всхлипывает и выдыхает мое имя, выражение ее лица полно экстаза.

Я спаривался с другими, но тогда это и близко не стояло к тому удовольствию, которое чувствую с моей парой. Ни разу.

Я ласкаю лицо моей Джорджи, касаюсь ее гривы, а еще наклоняюсь и целую ее, пока врезаюсь в нее. Она стонет, цепляется за меня, когда я начинаю ритмично в нее толкаться. При каждом толчке моя шпора трется о ее третий сосок, и времени требуется немного для того, чтобы моя пара подо мной начала извиваться, пребывая на грани.

— Заставь меня кончить, — задыхаясь говорит она, выгибая бедра, чтобы встречать мои толчки. — Заставь меня кончить, Вэктал.

Нет ничего, что бы я хотел больше. С низким рычанием я удваиваю свои усилия, трахая ее еще сильнее, быстрее, глубже. Я чувствую, как ее толкает через край — ее влагалище напрягается и его мышцы колеблются вокруг меня мелкой рябью, словно она всасывает меня еще глубже. Ее глаза закрываются, и она испускает слабый крик в то время, как ее складки затопляются еще большим количеством росы, и мои толчки в нее становятся все более влажными. Неглубокими. С выражением крайнего восторга на лице она сжимается вокруг меня туго, как ловушка.

Я знаю, что могу заставить ее кончить два раза подряд. Поэтому я продолжаю врезаться в нее, не останавливаясь, до тех пор, пока она снова испускает дрожащий вопль. На этот раз, когда она сжимается вокруг меня, я даю разразиться своему собственному освобождению. С ее именем на моих губах я грубо вбиваюсь в нее, позволяя моему семени извергнуться в ее глубины. Я наполняю мою пара, мои удары хаотичны и замедляются, пока я полностью не исчерпан. А потом я прижимаюсь к ее губам в голодном поцелуе, после чего переворачиваюсь на бок и тяну ее за собой, тогда как наши тела по-прежнему соединены вместе.

Она уютно устраивается возле меня и из ее горла вырывается счастливый вздох, а я провожу пальцами сквозь ее гриву.

— Если все, что ты хотела, — это поход, моя Джорджи, тебе нужно было только сказать, — говорю я ей.

Прижавшись ко мне покрепче, Джорджи издает тихий гортанный звук, полный удовлетворения.

Часть 3

ДЖОРДЖИ

— Поверить не могу, что ты нас бросаешь. Разве мы только что сюда не прилетели? — Клэр смотрит на меня встревоженно. — Да и Лиз только сейчас вернулась! Мне казалось, что мы все уже успокоились и будем жить вместе.

— Это же что-то вроде медового месяца, — говорю я, сохраняя свой голос легким и жизнерадостным. — В честь нашей свадьбы. Или спаривания. Как бы ты это ни называлось. — Я заканчиваю накладывать стежки на новую пару рукавиц и улыбаюсь Клэр. — Нас не будет максимум несколько дней. Честно. Просто пора сблизиться, побыть подальше от других.

— Мы каждую ночь слышим, как вы, ребята, сближаетесь, — хихикая, говорит Джоси. — Вы ничуть не уступаете в крикливости Норе с ее парой, — она с воодушевлением вонзает иглу в кожу. — Но я тебя понимаю. Медовый месяц — это так романтично. Не пойму, почему бы не перенести сюда некоторые традиции Земли. Возможно, здесь слыхом не слыхивали о белом платье и фате, но не вижу причин, почему бы не устраивать свадебное путешествие, — ее лицо приобретает мечтательное выражение.

Хотелось бы, чтобы мои мотивы были такими же чистыми, как интерпретация Джоси. Я улыбаюсь, завязывая стежки, а затем натягиваю рукавицу на руку. Она перевернута на другую сторону, чтобы мех находился внутри и согревал мои пальцы, а по размеру она достаточно свободная, чтобы можно было брать в руку вещи.

— Это всего на несколько дней, — повторяю я снова. — Мы вернемся.

— Просто мне хотелось бы, чтобы вам не приходилось уходить, — смущенно говорит Клэр. — Я до сих пор чувствую себя здесь очень неуверенно, а теперь наш лидер покидает нас. — Уголки ее губ опускаются в гримасу.

— Все будет очень даже ничего.

— Конечно, будет, — щебечет Джоси. Выражение ее лица оживляется. — Может, к тому времени, как вы, ребята, вернетесь, еще кто-то из нас уже будет резонировать. Я бы не отказался от родственной души. — Прижав свое кожаное шитье к груди, она вздыхает. — Мне так нравится, как Вэктал на тебя, Джорджи, смотрит. Как он касается твоих волос. То, как он все время смотрит на тебя с выражением, мол, «я самый счастливый парень на свете». Я сама мечтаю об этом, — она выглядит задумчиво-грустной. — Очень надеюсь, что скоро это произойдет.

У меня даже в планах не было заполучить «родственную душу», как выразилась Джоси, но теперь, когда у меня есть Вэктал, грех жаловаться. Он и правда потрясающий.

— Идеальный для тебя, Джоси, кандидат где-то среди этих людей. Точно тебе говорю.

— Очень на это надеюсь, — она снова начинает шить. — Так куда вы, ребята, собрались? Сходить взглянуть на что-нибудь особенное? В отдаленную сексуальную маленькую пещерку?

— Никуда конкретно, — лгу я. Мы еще не обсуждали то, куда завтра утром направимся, когда отправимся в путь, но у меня на уме есть одно конкретное место, куда я хочу вернуться.

Куда должна вернуться.

По крайней мере для душевного спокойствия. Но я не собираюсь рассказывать остальным, потому что боюсь, что это может создать серьезные проблемы. Клэр сейчас очень ранима, а Джоси — болтушка. Я бы поговорила с Лиз, у которой отличная позиция во всех отношениях (и острый язык), но она уже ушла с Рáхошем отрабатывать его «изгнание» в наказание за то, что он ее похитил.

Лучше, если я пока оставлю это при себе. Поэтому я натягиваю на лицо радостное выражение и наклоняюсь поближе к Клэр.