Бесценная Статуя (СИ) - Хант Диана - Страница 68

— Если вообще мы решим их продавать. Проклятый Рьи! Как теперь добыть их без этих чертовых кристаллов!

О, кажется это новости об Эддаре. И, если я правильно поняла, он вернул живые кристаллы, которые мы должны были забрать на Тритоне, когда вместо этого попали под обстрел!

— И об этом уроде мне не напоминай!

Эй, это он что, о моем Эддаре?! Да он и ногтя его не стоит!

— Чуть не пришиб нас тогда, и так подло обворовал!

— Он знал, что нас ждет подземная тюрьма. Не зря он сам с этой поганой планеты. Дикарь.

Еще один! А Эддар молодец. Времени зря не теряет. Вместо того чтобы меня искать! Впрочем, что это я… Он не скрывал своей цели прилета на Зиккурат… Никогда не скрывал.

— Налей и мне, — сказал Леднев. От этих слов я поняла, что меня мучает жажда. И голодная я тоже — страсть.

— Но если мы сейчас не передадим Тару, нас ждут большие неприятности.

— Какие неприятности, ты что, забыл, что я Скрыльски? Вылетим отсюда, восстановим связь, я соединюсь с папой, и…

— Мареуш, — хоть я и не видела Леднева, понимала, что он улыбается. Но улыбается невесело. Для тех, кто ждет передачи Тары, Скрыльски — не более чем кусок астероида. Небольшой такой кусок — размером с пылинку.

— Не смей так говорить о моей семье! — возмутился бывший. — Думай лучше, как теперь выпутаться! В конце концов, это ты втянул нас с моей Тарой сюда…

— Слушай, тебя я вроде бы не втягивал, сам втянулся… А что насчет Тары… Может, прекратишь уже называть ее «своей» и «невестой»? Если мне не изменяет память, она бросила тебя? О чем мне доподлинно известно от нее самой.

— Она была не в себе, бедняжка, — этот чертов Рьи задурил моей девочке голову… Подумаешь, занервничала перед свадьбой, наделала глупостей… Я и сам, как говориться… Впрочем, это не твое дело. Я читал о таком синдроме — называется «предсвадебное волнение». Теперь она, конечно, одумалась, и будет молить о прощении! И я, конечно, прощу мою крошку, ведь мы так любим друг друга!

— Меня сейчас стошнит, — пригрозил Виктор.

— Только не на меня, — поспешил, видимо, отсесть Марек, и продолжил свой бред ванильной кобылы:

— Теперь, наконец, все будет по-другому. Моя девочка одумается, ведь мы спасли ее…

— Да ладно, одумается, — усмехнулся Леднев. — Забыл, что сюда ее доставили спящей, и даже будучи серьезно раненой, она сопротивлялась?

— Тарочка испугалась. Она же девочка. Это ты напугал мою любимую крошку.

От обилия этой липкой ванильной мути меня чуть не вытошнило. Благо просто нечем. Марек, по всему видать, совсем не изменился. Но что он тут делает? Вот уж кого не ожидала увидеть на Зиккурате. И, тем более, в компании Леднева.

Значит, наши опасения насчет Леднева оправдались. Он и вправду охотится за драгоценностями Иштар. И Эддар, похоже, серьезно отодвинул его шансы. Охотится за драгоценностями… И за мной, что совсем уж неприятно. Ладно, я сделала, что могла — узнала важную информацию на случай, что наши ребята нас все-таки найдут! А дальше задерживаться здесь опасно. Еще решат проверить, пришла ли я в себя.

То, что подлечили меня, безусловно, хорошо. Но пренебрегать гостеприимством не стоит.

Разом избавим Леднева от мучительного выбора — передать меня кому-то там или оставить для себя. Не для Марека же во всяком случае!

Я на цыпочках вернулась в комнату. Ишма все еще спит. Осторожно прикрыла ей рот рукой и потрясла за плечо.

— Ишма. Ишма, проснись. Не бойся, это я. Надо уходить отсюда.

В углу комнаты лежали сваленные вещи, трос, кошки, альпинистское оборудование… Жаль, никакого оружия… Впрочем, на дурака Виктор не похож. А что в этом свертке? Интересно, долго мы с Ишмой провалялись? Наверно, долго, потому что эти два комплекта одежды явно предназначены для нас. Новые, и размер подходит. Так, хватаем кое-что из того, что полегче, и валим.

Хорошо, что Ишма оказалась такая понятливая и не из пугливых. Вообще не приходилось возиться с ней. Скорее, учитывая последние злоключения с чудом уцелевшей мной, это она со мной возится.

Воспользовавшись скрученной веревкой, валявшейся в углу, мы вылезли из окна гостиницы. Спасибо, ребята, что оставили. Тут невысоко, всего лишь четвертый этаж. И на тихой улочке никого, что радует. Я вылезла первой, Ишма за мной, стараясь в точности повторять движения. Молодец, девчонка!

Теперь куда? Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Если память мне не изменяет, у Леднева здесь есть мобиль. Может, разнообразия ради попытаться угнать? Где он его оставил?

— Ишма, попробуем обойти гостиницу, если увидим мобиль Леднева и нам повезет — улетим. Если нет — просто очень-очень быстро свалим отсюда и затеряемся в городе.

Ишма кивнула.

Нашего исчезновения, похоже, никто не заметил. По крайней мере, вслед не раздаются выстрелы из усыпляющего пистолета и не доносятся восклицания бывшего — мол, вернись, я все тебе прощу. Повернули за угол — и от неожиданности застыли, как вкопанные. Кажется, я даже застонала. С досады.

Потому что перед нами стоит главный це-Цали Цала Таммуз — Яклин собственной персоной. В сосредоточенной позе, со скрещенными на груди руками. В компании Веста и еще троих стражников! Силовое преимущество явно на их стороне!

Це-Цали спросил будничным тоном, как будто мы встретились у фуршетного стола на светском рауте, и я попросила передать мне канапе, а он решил уточнить, какие именно?

— Долго еще ты собираешься бегать, Статуя?

Опротивевшее обращение вывело из ступора, я выставила вперед руку с кошкой, и начала пятиться назад. Отлетела к стене Ишма, бросившаяся мне на помощь. Вест ударил сильно, наотмашь, но она не издала ни звука.

Яклин сделал знак Весту оставить ее. «Ниндзя» зашли мне за спину.

— Следуй за мной, Тара, — и он развернулся ко мне спиной.

— Не тут-то было, це-Цали! Ты не сможешь похитить меня на этот раз! Я сейчас закричу, и друзья придут мне на помощь!

Яклин остановился и обернулся.

— Не закричишь, — сказал он уверенно.

— Почему?

— От друзей не убегают через окно, — пожал плечами Яклин.

Может, стоило остаться у Леднева?

— Интересно, какая она? — Римма увлеченно разглядывает зал, куда их привела Ферната. Высокие потолки, огромные, в стену, окна, помимо общих, розово-серых тонов, обилие золота и прозрачных, как слеза, кристаллов. Посреди возвышение со статуей на нем. Зиккуратский скульптор изобразил Иштар стоящей на странном звере с двумя львиными головами — как будто соединили передние половинки двух царей пустыни. Вместо аккуратных женских ступней у Иштар птичьи лапы с загнутыми когтями. По сторонам богини две крупные, нахохлившиеся совы. В этой вариации у Богини есть длинные, до середины бедра, крылья, в поднятых руках она держит жезл и бич.

Точь-в-точь, татуировки Тары, подумала Римма. На голове Иштар странное древнее сооружение — интересно, женщины действительно носили такие в древности? Должно быть, ничего удобного. Кажется, Тара говорила, что это венец Шугур.

— Ты о Цалибу? — уточнил Демиз, проследив за взглядом подруги. Римма кивнула. Дем пожал плечами.

— Мне интереснее, чей мобиль приземлился сегодня на рассвете рядом с нашей гостиницей.

Настал черед пожать плечами Римме.

— Сюда же прилетают люди с других планет. Эддар говорил, разные торговцы… Оружие, сладкая пыльца… Как и на все отсталые планеты. Вряд ли капа и Атланта угораздило разжиться мобилем. Они бы нам сказали.

— Надо будет навести справки у управляющего. Однако невежливо заставлять гостей ждать.

— Она же Цалибу, а мы не гости. Мы посетители. Она нас сюда не звала.

— Злишься, из-за того, что о Таре до сих пор ни слуху, ни духу?

— Злюсь. И очень волнуюсь.

Юдвиг на плече Риммы забил крыльями. Он опять был в амплуа райской птицы, как он выразился намедни, «для большего антуражу». Коллегиально было постановлено, что птица должна молчать во Дворце — независимо от того, одни они будут, или нет. Их могут подслушивать. И раз сейчас он показывает свое волнение, значит, что-то заметил или услышал, предупреждает. Скорее всего, сюда идут.