Готика Белого Отребья (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 25

- Привет! - cказала она, почему-то вставая на цыпочки, что только подчеркивало упругость ее груди. Сделала ли она этот жест нарочно? - Как у вас дела в этот прекрасный день?

- Лучше и быть не может, миссис Говард, - он, ну, в какой-то степени обошел правду. - Как видите, у меня с собой портативный компьютер, и я подумал, не могу ли я посидеть в вестибюле и немного попиcать. Это прекрасная творческая обстановка для писателя. Немного величия ушедших лучших дней.

Эта мысль, казалось, взволновала ее.

- О, пожалуйста! Для меня было бы честью, если бы знаменитый писатель работал над своим новым шедевром в моей гостиной!

Я не настолько знаменит, - подумал он. - Но ШЕДЕВР я вам обещаю. Литературная Хроника писательского безумия! Это будет лучше, чем Томас Де Квинси![40]

- Благодарю вас, миссис Говард.

- А если вам нужен “Aспирин”, то у меня тут его целое ведро.

- “Аспирин”? - cпросил он.

- Я должна была предупредить вас насчет выпивания с моей дочерью и ее подругой Дон. Эти девчонки? Они могут перепить большинство парней в нашем городе. Они продолжают пить, когда большинство парней уже под столом. Видите ли, я не могла не подслушать, что прошлой ночью вы, эм, немного "были уставший", как говорила моя мама.

Писатель вздрогнул.

- Да, признаюсь, я выпил немало пива, миссис Говард, - а потом ваша благородная дочь подсыпала ГЕРОИН в одно из них! - Но... э-э... это все, что вы слышали?

Миссис Говард рассмеялась неприятным смехом.

- Конечно! А вы что, боитесь, что она наябедничала на вас за плохое поведение? - и её смех продолжился с новой силой.

Леди, вчера вечером я содомировал труп в анальное отверстие! Это соответствует вашему определению плохого поведения?

- Вчера она сказала мне только то, что сегодня у вас с ней свидание, и я хочу сказать вам, что я несказанно рада знать, что моя любимая дочь встречается с известным писателем!

Блядь, - подумал Писатель. - Я забыл об этом.

- Да, да, - пробормотал он. - Вы можете быть уверены, что я тоже с нетерпением жду этого. А теперь я вернусь к своему писательскому одиночеству, и займусь какой-нибудь работой.

Она захлопала своими очаровательными розовыми глазами.

- Надеюсь, все пройдет замечательно!

Блядь, - снова подумал он. Держа ноутбук обеими руками, он прошел в дальний угол вестибюля, где стояли диваны и старые кресла. Дальний угол нравился ему, потому что он был заставлен высокими книжными полками, и ему пришло в голову, что любой литератор-романист должен увековечивать свое ремесло, пока его окружают произведения других.

Он сел за стол со скрученными ножками, достал ноутбук, включил его и вдруг понял, как сильно ненавидит его, особенно когда раздался этот раздражающий звон Windows. Писателю истинного искусства просто казалось неправильным сочинять на этих хитроумных штуковинах; позволить всей этой технологии существовать между мозгом писателя и конечным продуктом было достаточно, чтобы заставить Джеймса Фенимора Купера корчиться в могиле. До сих пор все, что ему удавалось узнать об этой штуке, были какие-то заметки. Он чувствовал, что должен писать на настоящей пишущей машинке. Многие романисты XX века работали именно на пишущих машинах и относились к ним с таким же трепетом, как Джей Лено[41] - к дорогим автомобилям. Многие собирали их, как бейсбольные карточки. Никаких четырехъядерных процессоров, сэр. Нет SSD-дисков или DRAM, или видеокарт, или слотов для SD-карт. С помощью старой доброй пишущей машинки писатель достигал своего искусства старомодным способом - он его заслуживал.

Однако...

Теперь, когда он подумал о слотах для SD-карт, он вспомнил, что нашел такую карту сегодня, не так ли?

А может, и нет. На самом деле, СКОРЕЕ ВСЕГО, нет. Он уже примирился с мыслью, что сошел с ума. Поэтому он знал, что в кармане у него нет SD-карты.

Он сунул пальцы в карман рубашки и вытащил её.

О, Боже, - подумал он.

И все же он вполне мог сойти с ума. Разве у него были доказательства, опровергающие это? Он задумался, вставляя флэшку в компьютер…

- Добрый день, пастор Томми! - чуть не взвизгнула миссис Говард от неожиданности.

- Воистину добрый, мэм, - сказал человек, которого Писатель уже встречал в холле. На нем были те же джинсы “хип”, сшитые на заказ, элегантная коричневая спортивная куртка, с заплатами на локтях и ковбойские сапоги. - Хвала Всемогущему Господу!

- Аминь!

Потом он посмотрел в угол.

- Брат мой? Вы готовы к хорошим новостям?

- Да, пастор, - ответил Писатель. - Пожалуйста, продолжайте.

- Ибо возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем!

- Назовите книгу, главу и стих, - сказал Писатель.

Пастор запнулся.

- Ну, я думаю... это Откровение Иоанна Богослова, глава 3, стих 20…

- Нет, это фраза: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною…". А ваша - это Послание к Римлянам, глава 6, стих 23.

- Аминь, брат мой! Не хотел бы ты присоединиться ко мне в церкви в воскресенье?

- Не хотел бы, пастор, ибо я всегда служу своему благоговению в храме моей собственной головы. Прошу прощения, молодой человек, но мне нужно заняться писательством.

- Приступай, брат мой! Приступай!

- Nihil sub sole novum nec valet quisquam dicere ecce ho crecens est iam enim[42], - просветил пастора Писатель.

Рот пастора Томми превратился в нечто вроде рыбьих губ.

- Аминь, брат! Аминь!

А потом он очень быстро вышел из вестибюля.

Я подозреваю, что он, возможно, отважился отправиться в “Cпа-салон Джун”, чтобы немного... выражусь грубым языком “получить латексную посылку в свою задницу”, - подумал Писатель с полуулыбкой на лице. - Я полагаю, что это лучший способ заткнуть его - цитировать Писание на латыни.

Теперь он установил SD-карту в слот. Сразу же появилось сообщение: ХОТИТЕ ОБНОВИТЬ ДО ПОСЛЕДНЕЙ ВЕРСИИ "WINDOWS"?

- Нет, блядь! - пробормотал он себе под нос и попытался перевести курсор в положение НЕТ.

Затем появилось еще одно сообщение: КАК БЫ ВЫ ХОТЕЛИ ОТКРЫТЬ ЭТОТ ФАЙЛ?

Он поморщился. Я не знаю! Разве он не должен включаться автоматически? Этот ублюдок стоит две штуки!

Он решил вернуться к этой техно-шараде позже, а сейчас мудро решил начать писать новый роман. Но через несколько мгновений он обнаружил, что делает то же, что и большинство писателей в подобной ситуации: он медлил. Он встал со стула и принялся осматривать многочисленные тома на полках. Это была приятная мысль, и он снова перефразировал доктора Джеймса из своего рассказа, что-то вроде: «Тот, кто тратит львиную долю своего времени на чтение или письмо, более склонен, чем большинство других людей, обращать внимание на большие скопления книг». Прогуливаясь глазами по полкам, он, прищурившись, разглядывал книги в мягких обложках, его всегда поглощало это занятие; проходя мимо книжного магазина, он непременно останавливался и внимательно изучал витрины; а если поблизости оказывалась библиотека или книжный шкаф, ему не нужно было полагаться на какого-либо помощника, чтобы найти то, что его интересует.

Издалека полки в вестибюле казались соблазнительными, но ближе это оказалось не так. Перед ним выстроились ряды старинных арлекинов в мягких обложках, а также Зейн Грей[43] и Луиc Л'Амур[44]. На другой полке стояли книги в твердом переплете, но все одинаково скучные: садоводство, местная кухня, "Ридерз Дайджест". Ради любви к Йохану Фусту! На полках не было ничего, что можно было бы почитать. На ближайшей к полу полке стояло еще несколько старых книг в твердых обложках, несомненно, очередной корм для массового потребителя. Он был слишком толст и ленив, чтобы опуститься на колени для более тщательного осмотра, но если бы он это сделал, то мог бы заметить “Дракулу” в желтой, пыльной обложке и подписанный экземпляр первого издания "Моби Дика", каждый из которых стоил, по меньшей мере, $10 000.