Доктор 3 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 21

— О, здравствуй, — директриса поднимает взгляд от какой-то бумажки и торопливо снимает очки. — Что-то случилось?

— Мне нужно срочно к Серикову. Ему кое-что срочно передали, это важно и исходит от государства. — Старательно говорю только правду, не откровенничая при этом сверх меры. — Мог просто сбежать, но решил зайти вас предупредить. Давайте напишу расписку?

— Ты о чём? — не успевает за событиями директриса.

— Вы ж за меня отвечаете, пока я в школе?

— Да, — рассеянно кивает она.

— Я — единственный из всех, кто дееспособен. У вас моя эмансипация, — напоминаю, поскольку она всё ещё тормозит.

— А-а-а, да, конечно… Хорошо… В виде исключения, — оставляет она за собой последнее слово.

— Жанна Маратовна, и дайте, пожалуйста, мне его домашний адрес. У вас точно есть…

Подходя к дому Серого, замечаю полицейскую машину, которая, по идее, должна работать в режиме передвижного патруля. Но она почему-то стоит рядом с единственной дорожкой, ведущей от подъезда Серикова. В пятидесяти метрах от этой машины в другую сторону, стоит ещё одна машина. Как будто частная на вид, но также похожая на полицейскую, только работающую в режиме скрытого патруля.

В обеих машинах сидит по паре молодых парней. При этом, если в первой они в форме, как и полагается; то во второй — в партикулярном. Хотя, лица ни с чем не перепутаешь. Вернее даже, их взгляд.

В подъезд Серикова прохожу без звонка в домофон, воспользовавшись тем, что какая-то бабушка выводит гулять мелкую голосистую собачку.

Собачка облаивает вначале дверь, причём так громко, что я слышу её с обратной стороны. Когда дверь открывается, шавка кидается на меня, но хрипит, повиснув на поводке, который тянет на себя старушка.

Осторожно обходя их по дуге, заходу в подъезд и дверь за мной закрывается автоматически.

В квартире Серого застаю его самого (абсолютно трезвого) и его мать — нестарую ещё женщину, очень красивую, но как-то резко осунувшуюся и визуально очень постаревшую.

— Привет, что-то скажешь? — как-то обречённо роняет Серый, отодвигаясь от двери и давая мне зайти внутрь.

— Скажу. И давайте сделаем побыстрее вот что…

Пока его мать переписывает с моего телефона текст документа, присланного Бахтиным, ввожу их в курс дела.

По Серикову вижу, что он сомневается. По его матери вижу, что ей страшно.

Глава 11

Бросаю частоту покоя на обоих. На мать приходится повторять дважды, чтобы она окончательно успокоилась.

Мать Серого дописывает бумагу, которую я фотографирую и тут же пересылаю Бахтину.

Стесев: Вот заявление. Годится?

Бахтин: Да. Спасибо.

Стесев: Фактический адрес: …Адрес регистрации: …он же. КСТАТИ! Тут какие-то машины непонятные: #photo это первая, но вон ещё вторая: #photo. С первой всё ясно, вторая похожа на скрытый патруль.

Бахтин: Похоже… Ч-чёрт, совсем немного могу не успеть. Какую-то пару часов.

Стесев: В чём проблема?

Бахтин: У нас тут свои движения. Менты могут попытаться изъять их

В этом месте текст от Бахтина обрывается без каких-либо послесловий. Я жду ещё пару минут, глядя в экран, но Бахтин уже вышел из мессенджера и ничего мне не пишет.

— И что дальше? — с сомнением в голосе спрашивает Сериков.

Его мать безучастно сидит за столом и смотрит в окно.

— А дальше, побуду-ка я, на всякий случай, с вами, — неожиданно для себя принимаю решение. — Подстрахую, на всякий пожарный.

— Стессель, а этот твой начальник службы, — Сериков кивает в сторону заявления, лежащего под локтем его матери. — Он за нас впишется?

— Более чем, Серый, более чем… — рассеянно отвечаю ему.

Мне и самому есть над чем подумать.

Разумеется, мимо меня не прошли в интернете ни рассказы о проникшей буквально во все структуры наркомафии (интересно, насколько ещё это правда); ни абсолютно реальные объективные кейсы по поводу регулярного несоблюдения действующего законодательства полицией. От уровня сержанта ППС до самого министра, чтоб ему икнулось.

Не предполагаю даже, какие деньги тут могут быть задействованы. Но если учесть, что наш город — первый в стране, и Сериков-старший отказывался от должности начальника областного управления, чтоб усидеть на этом трафике и не попадать «в свет юпитеров»… Вероятно, обороты этой «дистрибуции» сравнимы с оборотами концерна ХОС.

А значит, и методы могут быть достаточно похожими на методы того территориального менеджера.

У Серикова пока нет иммунитета от произвола в лице вездесущего капитана Саматова, зато Бахтин, насколько понимаю, уже развил бурную деятельность.

Бахтин сказал, что ему нужно два часа.

Но у меня какой-то ресурс уже есть — та же тревожная кнопка и какое-то личное взаимодействие. Подумав ещё пару секунд, достаю свой телефон и пишу в ватсаппе:

Стесев: Сом, привет.

Сом: Добрый. — Почти в тот же момент отвечает Саматов.

Стесев: Хорошо, что ты на связи… Есть минутка?

Сом: Да. Говори.

Стесев: 0_0 Как ты отвечаешь быстрее, чем я пишу???

Сом: Ты за этим что ли? :-/ Сижу за компом, ватсап открыт на нём же. Пишу с клавиатуры. Так чем могу? Развивайся.

Стесев: Нужно посоветоваться…

Центральная часть города. Здание без вывески, негласно использующееся Центральным Аппаратом МВД в качестве офисных помещений. Кабинет на втором этаже. У находящегося в кабинете сотрудника звонит телефон. Он несколько секунд смотрит на номер, глубоко вдыхает, выдыхает, потом отвечает:

— Ну что ещё?

— Мы на месте. Вроде всё тихо. Вторая машина тут. Что дальше? Сами можем не справиться.

— Ждите. Сейчас подъедут «лесники», им приказ в процессе. Бери их под крыло и рули. Пусти их в резерв. Если справитесь сами — они просто прокатятся. Если не справитесь — пусть работают. Как закончат, выдай им, что оговорено.

— Через сколько они будут?

— Не знаю. Не от меня зависит. Ждите.

— Обычная такса?

— Если будут работать — да. Если просто прокатятся — половина.

Посоветовавшись с Саматовым, выясняю: не смотря на гротеск ситуации, ГБРы и Центральный Пульт — люди подневольные. В том плане, что если я нажимаю кнопку, подъехать и снять угрозу лично мне они обязаны. При этом должны уложиться в нормативы.

А вот периодичность, с которой я могу «жать кнопку», нигде не оговорена. Саматов так и пояснил: ресурс, мягко говоря, не «рыночный». И люди, к нему допущенные, обычно к шуткам не склонны.

Для войны с государственными структурами СГО не предназначена, и для меня же лучше, если от себя инициативы я проявлять не буду. Впрочем, через паузу Саматов отписал:

— Конечно, если кто-то неустановленный ломится в квартиру, в которой ты находишься, к тебе лично за вызов вопросов не будет. Кто бы в дверь ни стучал. И какое-то время таким образом выиграть можно. Если, говоришь, надо всего час — … Соображай дальше сам.

Как только я прочёл это сообщение, Саматов тут же удалил это сообщение из чата, а я понял, что это прямой намёк на тот самый вариант.

Видимо, на меня оказывает влияние возраст тела. Вместо того чтоб поблагодарить и угомониться, я начал доставать Саматова вопросами: а что будет, если кто-то всё же переусердствует с тревожной кнопкой? В ответ, Саматов молча отключился, перед этим, правда, прислав ссылку на сказку о пастушке, который кричал «ВОЛКИ!» до тех пор, пока всех в деревне не достал. В итоге, когда волки действительно появились, выручать этого пастушка уже никто не спешил, поскольку никто не верил в реальность угрозы.

Усадив Серикова с матерью пить чай, я сам наблюдаю в окно за двумя машинами. Первые десять минут ничего не меняется, но потом к полицейской машине подъезжает полностью тонированный микроавтобус, который в этой стране безошибочно свидетельствует о принадлежности к Государству: полная тонировка запрещена, тонировка передних стёкол запрещена, тонировка водительского стекла запрещена и так далее.