Боевой ограничитель (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 49

— Тупонький он у нас, — извинился за подопечного Лукас, с опаской поглядывая на то, как Харон выжимает насквозь промокшую ветровку Эмили. — Уж не серчайте.

— Ага. Весь в тебя, а, Лукас? — заржал один из охранников. — Мамка-то у него умная была, послушная…

Ну, понеслась душа в рай, поняла Эмили.

На Харона смотреть было жалко.

*

На ночлег они остановились неподалёку от станции «Жюри-стрит». На роботов никто не покушался — видно, ливень распугал всех рейдеров, заставив их попрятаться по норам. Эмили и сама бы не отказалась от тёмной и тихой норы. Усталость брала своё: день и правда получился чертовски долгим. Но обалдевшие дофаминовые рецепторы бились в истерике и требовали добавки, не позволяя уснуть. Только и оставалось, что сидеть у костра, искоса поглядывая на Харона — абсолютно невозмутимого, конечно же, — и слушать байки караванщиков.

Это было пыткой — ну, почти.

—…А ещё мы повстречали Алекса из Кентербери, славный такой парень, — речь Лукаса лилась непринуждённо и легко. — И рассказал он мне про один посёлок у Сто Шестого. Хороший посёлок — был. Дома крепкие, от дорог далеко, а если кто и нападёт — так Убежище рядом, можно там переждать.

— Что-то я о таком посёлке не слыхал, — в голосе охранника слышалось сомнение.

— И не услышишь, — проворчал Лукас. — Там какая-то чертовщина приключилась. Однажды, осенью ещё дело было, попросился к ним на постой какой-то бродяга. Уставший весь, потрёпанный, и оружия-то при нём никакого не было. Говорит: «Учёный я, от исследовательской группы отстал. Позвольте одну только ночь у вас, в безопасности, пересидеть, а наутро уйду своих догонять». Там же, у Сто Шестого, скорпионов прорва, а они по ночам как раз и охотятся. Но — нет. Выставили жители этого парня за ограду. Не понравилось им, что он вокруг колодца крутился. У них же колодец был — славный такой, глубокий, с очистной установкой, — и они эту воду пили лет тридцать, и другим продавали, тем и жили. Ну, значит, учёный этот намотал сопли на кулак да и ушёл. Недалеко. Все слышали, как он по ту сторону ограды стонет да на помощь зовёт, но никто из поселян на помощь не рыпнулся, своя-то рубашка к телу ближе. В общем, проклял он их или что ещё — но начали люди из того посёлка умирать, один за одним. И дети малые, и старики… все. Вода в их драгоценном колодце в чистый яд превратилась. И недели не прошло, как этот путник, значит, всех за собой увёл.

— А от кого ж тогда твой Алекс это всё узнал? — буркнул охранник.

— Я почём знаю? — обиженно насупился караванщик. — Мне как рассказали, так и я вам передаю.

Эмили улыбнулась. Фольклор Пустоши был прелестно архаичен — чистая, не разбавленная конкретикой мораль. Самое интересное, что вариацию этой же истории о мёртвой воде она уже слышала в Ривет-Сити. Якобы трое рейдеров напали на какую-то лабораторию, расположенную на севере в горах, перебили всех учёных — а поживиться им оказалось и нечем, кроме нескольких бутылей очищенной воды. Воду они, ясное дело, выпили, и через пару дней умерли в страшных мучениях от неутолимой жажды. Это ж, чёрт возьми, целый мотив!

— А ты как думаешь, брехня или нет? — охранник-правдоруб повернулся к Эмили. — По мне, так брехня. Тебя как вообще зовут, молчунья?

— Эмили, — машинально ответила она.

Реакция её удивила. Караванщики, как по команде, внимательно уставились на неё. А Лукас осторожно спросил:

— А ты, случайно, ну вот совершенно случайно, не та девчонка из Убежища, о которой все говорят?

— Все — это кто?

— Ну… Тридогнайт, народ в Ривет-Сити. И парнишка один в Мегатонне всё о тебе расспрашивал.

— Что ещё за парнишка? — проворчала Эмили.

— Бучем звать. Высокий, симпатичный. Ну, то есть, девчонкам такие, вроде, нравятся… — он совсем запутался и обречённо махнул рукой. — Смуглый такой, волосы тёмные, на куртке удав вышит. Да ты его должна знать, он ведь из Убежища вашего вылез! Вообще осенью из Сто Первого народ так и повалил. В основном, конечно, молодняк. Им Смотритель голову заморочил, что на поверхности руины одни, а тут же — во! — Лукас наставительно поднял палец. — Цивилизация! Так вот, Буч этот вокруг Джерико всё крутился, потом они, видно, поладили — и ушли куда-то из города. А перед уходом он письмо для тебя оставил. Даже несколько! Одно мне передал, одно — Вольфгангу, третье оставил в «Салуне Мориарти»…

— Странно, — Эмили поморщилась, глядя, как Лукас вытаскивает из-за подкладки куртки жёваный конверт. — И что там?

— Я ж не читал, — он пожал плечами. — Небось, пишет, куда он пошёл и где ты его можешь найти. На вот, держи.

— Мне не нужно, — Эмили протянула письмо обратно.

— Да как так-то? — растерялся караванщик. — Он просил передать…

— Хорошо, — кивнула Эмили. — Ты его передал.

Она скомкала конверт — и швырнула его в огонь. Лукас огорчённо охнул.

Эмили поднялась и, чувствуя на себе удивлённые взгляды караванщиков, поспешно зашагала прочь, подальше от костра. Может, это и было невежливо — но, ей-же ей, хватит с неё хороших манер. По крайней мере, на сегодня.

Дойдя до вросших в землю развалин двухэтажного коттеджа, она остановилась. Прислонилась к стене, влажной и почему-то тёплой, словно живой, — и закрыла глаза, чувствуя, как ветер, напоённый ночной прохладой и горьким запахом дыма, лениво треплет её волосы.

Ждать пришлось недолго. Эмили улыбнулась, услышав знакомые лёгкие шаги.

— Буч? — спросил Харон с любопытством.

— Мелкая нечисть подвида «туннельный змей», — успокаивающе сказала Эмили. — Не стоит внимания.

— Ещё один из твоего пандемониума?

— Ох, нет, — она поморщилась. — Просто мелкий засранец. Он вклеивал мне жвачку в волосы и сочинял про нас с Аматой похабные стишки. Не дорос он до моего пандемониума.

— Если ты выбросила письмо только из-за меня… — проворчал Харон.

— Не только, — заверила его Эмили. — Ещё он на моём же дне рождения отобрал у меня сладкий рулет. Такое не прощают, знаешь ли. А вообще твоё душевное спокойствие стоит того, чтобы спалить Арлингтонскую библиотеку, а не только, прости господи, записку от Буча Делориа.

— Не передумала? — тон его был шутливым, но Эмили не смогла не уловить в нём тревогу.

— Издеваешься? — она мрачно усмехнулась. — Никогда не думала, что до чёртовой Мегатонны так далеко.

— Может, это не так и плохо. Есть время всё обдумать.

— А если я уже обдумала? — прошептала она, заглядывая ему в глаза. — И готова перейти от теории к практике?

Взгляд Харона дорогого стоил. И тот поцелуй, который за ним последовал — тоже.

— Мне страшно, Эми, — признался он. — Ты даже не представляешь, насколько. Страшно, что я сделаю что-то неправильно, испугаю тебя. Что тебе будет мерзко, а потом мы оба будем делать вид, что всё в порядке и ничего не произошло.

— Я тоже боюсь, — улыбнулась она. — Что мне особо нечем удивить парня с двухсотлетним опытом, разве что крутой коллекцией шрамов. Но как-нибудь мы с этим справимся, а?

— Сто Первая! — вопль Лукаса неумолимо расколол тишину. — Ты куда подевалась? Ты там в порядке? А то у меня, если что, лекарства всякие есть!

— О боже, — Эмили зажмурилась. — Это какой-то заговор, да?

*

Номер в гостинице Мегатонны оказался занят.

— Но, пожалуй, есть один вариант, девочка моя, — Мориарти, в полной мере насладившись растерянным взглядом Эмили, похлопал по боку пока безымянного мистера Помощника. — Друга твоего, Бёрка, уже давно в городе не видели.

— Бёрк мне не друг, — она скрестила руки на груди. — И ты, кстати, тоже. Так что давай без «девочек».

— А мне казалось, вы неплохо поладили, — он ухмыльнулся. — Так или иначе, дом пустой стоит, а у меня, вот ведь счастливая случайность, есть дубликат ключа.

— Сколько? — со вздохом спросила Эмили.

— Двести крышек, — безжалостно сказал Мориарти. — И с Бёрком сама объясняйся, если вдруг объявится.

*

В этой хижине ничего не изменилось с октября — да и не должно было. Очки в черепаховой оправе по-прежнему лежали на столе, пишущую машинку «Карлайл» всё так же окружали аккуратные стопки распечаток. Должно быть, где-то там, среди страниц, затерялся и черновик её собственного контракта. Эмили помнила, даже слишком хорошо помнила, как жадно мелованная бумага впитала её подпись, как перьевая ручка Бёрка порхала над бледными строчками — на машинке клавиша «L» западала, и эту букву приходилось вписывать от руки…