Проклятье дракона (СИ) - "Gray Malik" - Страница 32

Закончив разминку, силуэт вплотную приблизился к стеклу, что незримым глазу барьером удерживало мириады золотистых песчинок бывших некогда единым существом, а возможно, и человеком, но ныне представляющим из себя лишь тысячи без остановки мельчайших крупиц. Постучав ногтем по его поверхности, гость улыбнулся понятным только ему мыслям и продолжил смотреть в безжизненный саркофаг, представляющий из себя лишь тонны стекла и всё того же песка! Устав тратить время, силуэт удлинил ноготь, превращая тот в бритвенно-острый кинжал и начал выцарапывать послание, медленно выводя буковки иностранного алфавита, да незатейливый знак вопроса прямо на крышке огромного саркофага…

«HELP?»

Спустя несколько минут явственной тишины песок неожиданно разошёлся, явственно давая понять, что разумен! Относительно, разумеется.

«YES»

Образ же незнакомца стал плавно меняться, раскрывая настоящую личность Венома, что без труда вырезал дверь для возможного союзника. Удлинённые когти вошли в твёрдый материал, словно нож в расплавленное масло, не давая тому и шанса на сопротивление.

Пару секунд не происходило ровным счётом ничего, однако следом песок хлынул из саркофага сплошной волной, образуя нечто чарующе ужасающее и почему-то антропоморфное.

Последняя песчинка соединилась с жутким лицом существа, завершая обыденный вид: зелёная майка в полоску, латаные джинсы и ботинки армейского вида. Осмотревшись, неизвестный резко ударил молотом из песка опрометчиво расслабившегося симбиота, впечатав того в соседнею стену с такой силой, что тот её даже пробил. Выбравшись из не самого приятного из мест пребывания, Веном укоризненно покачал пальцем, словно провинившемуся ребёнку продолжая, впрочем, при этом ослепительно улыбаться, выждав момента он всё же заговорил вкрадчивым голосом:

— И я тоже рад познакомиться, мистер Бейкер! — симбиот как можно удобнее устроился у ближайшей стены, в который раз заводя свою шарманку матёрого вербовщика.

— Спокойнее, Уил, я лишь предлагаю, а вот ты уже решаешь, нужно ли тебе это или ты сейчас спокойно уходишь по своим делам. Только вот, далеко ли… Так что, продолжим?

Песочник слегка неуверенно кивнул на слова незнакомца. Разговаривать с ним хотелось в последнюю очередь. Веном на это лишь пожал плечами, доставая откуда-то потёртый медальон и передавая его застывшему существу. Новый удар песком в корпус, и уже устоявший на ногах симбиот, всё ещё продолжающий держать вещичку в протянутой руке, вновь покачал головой:

— Всегда пожалуйста…

Он не обращал внимания на странности существа, только внешне теперь напоминающего человека. На деле же личность того уже давно разбилась мельчайшими песчинками, сохранив при том какие-то жалкие части сознания Уильяма Бейкера, Флинта Марко и, чёрт его знает, кого ещё. Симбиот улыбнулся и просто открыл кулон, внутри которого оказалась фотография маленькой девочки.

— Пенни… — механически проговорил заключённый, бережно приняв медальон, словно бы тот был невероятно хрупок. Сначала казалось, будто мужчина не может вспомнить, с чем связана его ассоциация, и в попытке разобраться в обрывках разорванной памяти терял контроль над телом: вещичка всё норовила убежать, просачиваясь сквозь руки и громко звеня падая на холодный бетон. Взяв волю в кулак, песочный человек всё же смог его удержать.

— Пенни… — голос его стал теплее. А Веном езаметно для всех усмехнулся. Всё шло по его новому плану, как по мановению палочки дирижера в хорошем оркестре.

«Осталось немного», — повторял про себя проходимец.

— Она ждёт только тебя… выбирай! Ты идёшь со мной к дочке, её бабушке и своему отцу? Или останешься здесь? Ты ведь не хочешь забыть обаятельную улыбку дочурки? Нет? Прекрасно… Да и молчание — лучший ответ!

Не дожидаясь реакции, симбиот нагло пробрался когтистой рукой в голову застывшего существа и, не встретив никакого отпора, молча продолжил свою хитрую комбинацию, что-то мурлыча себе под нос. Песчинки резко темнели и наливались безжизненным антрацитом с полосками серебра, что оплетали весь организм затейливой вязью на уже мёртвом наречии. Словно бы оживая капелька симбиотической крови меняла структуру мутанта. Плавно встраиваясь в генный материал преступника Веном нежно настраивал каждый процесс преобразования Марко. Ещё недавно золотистый песок полностью потемнел напоминая собой отработанный уголь, подобно чистому антрациту песчинка за песчинкой всё продолжали темнеть. Убирая повреждённую память симбиот аккуратно встраивал свой конструкт в личностную матрицу смертоносного монстра. Филигранно обойдя естественную защиту примитивного разума Веном запустил механизм амнезии, но что-то пошло совсем не по плану и вся выстроенная структура начала сыпаться, словно карточный домик при слабеньком ветерке. Едва удерживая контроль симбиот запустил экстренный процесс репликации и аварийного самовосстановления. Песок начал стремительно сыпаться теряя былую пластичность практически на глазах. Все труды Венома были почти обречены, но взяв себя в руки паразит сумел удержать деструктивного компаньона и дал ему частичку себя дабы тот вновь не стал кучкой песка.

Часть нового симбиота нагло сливалась с осколками личности от былого преступника создавая что-то своё. Новый паразит медленно поглощал всё до чего только мог дотянуться, он был неким сплавом обычного паразита и чего-то ещё. Чего-то нового! Чего-то лучшего…

Резко опав грудой антрацитового песка монстр пытался подняться. Падая, разрушаясь и вновь собираясь дабы словно разбиться на мириады угольно чёрных песчинок. В сотый раз падая ниц он в очередной пересобирался, словно китайский конструктор, что никак не желал соответствовать глянцевой упаковке. Закончив с телом монстр начал резко меняться, скелет из песчаника начал медленно обрастать чёрным мясом, вены опутывали всё тело плавно создавая идеального хомо. Вскоре появилась и белоснежная кожа, словно ни разу не знавшая солнца, прямо за ней короткий ёжик светло русых волос со стилизованной стрижкой под Бирмингемских бандитов двадцатых годов.

Нордический тип тела и жилистый торс выдавали в нём скандинава, европейское лицо с волевым подбородком, ломаный нос и взгляд пепельно-серых глаз что подходили убийце. Левый глаз был почему-то светлей и отдавал изумрудными далями явно намекая на близкую гетерохромию данного глаза. Средний рост в метр семьдесят пять и широкие плечи делали из него манекен с потухшим взглядом. Так же был шрам от ножа у правой брови и стильное тату Кельтского ворона в виде древних рун на всю спину.

Удивлённо присвистнув от дел рук своих Веном пытался прикинуть кого же ему напоминает этот громила. На его памяти не было столь колоритных норвежцев или же русских. Хмыкнув симбиот передал своему детищу сумку с одеждой на любой вкус и размер.

— ПЕННИ? — переодевшись монстр вопрошающе зарычал наконец-то приняв саою человеческую форму, осмыслено созерцая довольного собой Венома.

Новые песчинки плавно менялись в структуре мутанта, резко перекраивая одежду на строгий костюм спортивного кроя, когда последняя антрацитовая песчинка встала на своё законное место монстр наконец-то надел очки авиаторы и кивнув симбиоту. Аккуратно положив медальон во внутренний карман пиджака, песочный человек ожидающе посмотрел на Венома, что едва заметно улыбался, словно дракон.

***

19 Глава

***

Нежное дуновение лёгкого ветерка игриво касалось китайских колокольчиков. Дети с аппетитом уплетали горячую лапшу из бумажных коробок. Огромная крыса жадно пожирала свежий труп мелкого пекинеса, что мёртвой хваткой держал посиневшую руку. Старый японец угрюмо пил водку. Вот оно ваше пан азиатское гетто! Восточный шарм, нищета и бандиты. Молча вытащив из кармана батончик, я уважительно кивнул старику. Сплюнув кому-то под ноги японец негромко ругнулся на русском.

Метко пнув пузатую крысу в чьё то окно, я продолжил идти. Шоколад не спеша наполнял мои вкусовые рецепторы истинным наслаждением. Нуга, шоколад и орехи вкупе с лошадиной дозой кофеина на удивление неплохо бодрило. В уютном кармане моего бомбера ютилась фляжка с бурбоном, вытащив новый батончик я снял авиаторы. Дети куда-то пропали, а из окна показалась знакомая морда. Пара крепких монголов медленно вышли из незаметного переулка, ещё трое перекрыли мне путь к отступление.