Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 39

Его истерзанная душа не давала ему покоя, и толкала получать всё новые впечатления, всё новые знания — только бы заглушить эту боль. Наблюдение у оракула за странной жизнью Валента целый год держало его там желанием получить ответы — почему он ушёл и не вернулся? Где он? Захочет ли вернуться? И когда увидел своего друга, принявшего на руки новорожденного сына, понял, что хотя бы один ответ на эти вопросы он получил. Не захочет.

Время, полученные знания и впечатления утихомирили и эту боль. Его неприязнь к любви как таковой была очевидна всем окружающим, но его это не волновало. А однажды ему пришло письмо с рисунком — изображением ненавистного артефакта, который сыграл роковую роль в жизни троих друзей. Зачем он поехал, чтобы лично увидеть отправительницу этого письма? Он не знал. Возможно, его заинтриговало то, что помимо рисунка в письме ничего не было? Ни рассказа о себе, ни вопросов… А возможно, он втайне надеялся на какие-то перемены в его не очень-то радостной жизни. И они произошли.

Девушка с заплаканными глазами общалась с ним как с равным, так, будто бы не понимала, кого она видит перед собой — бессмертного магистра, ректора академии, древнего учёного… мужчину, наконец. Так, как держалась она, не держалась с ним ни одна женщина в его жизни. От неё он тогда получил оба оставшихся ответа на вопросы о Валенте. Узнал, куда ушёл Валент и почему не смог вернуться, даже если хотел. Он был чрезвычайно благодарен судьбе за появление этой девушки, и сам не отдавал себе отчёта в том, почему он так бесится от понимания, что та влюблена в юного принца Плиссандрии. Ему-то что за дело было? Но нет, он почти всё время злился, пока разговаривал с ней, и напоследок, словно ревнивый отвергнутый сопляк, совершил дурацкий поступок — убил какой-то куст в её комнате, от которого так и фонило тем, что это подарок её возлюбленного.

Она снова появилась в его жизни в виде маленького вихрастого мальчишки, чем привела его в состояние веселья и смеха, которого он за собой и не помнил уже много лет. Он говорил себе тогда, что позволит пожить ей у себя недолго, пока она не выполнит одну задачу… потом вторую… потом ещё одну… А потом стало поздно. Осознание того, что он снова любит, и полюбил не вчера и не позавчера, а ещё раньше, почему-то на этот раз не ввергло его в бездну самоистязания. Возможно, этому способствовало то, что та женщина, которую он полюбил, жила в теле ребёнка и он долго не мог относиться к ней иначе, как к ребёнку? Как к своему ребёнку, которого у него никогда не было. А может быть, он просто перестал ненавидеть саму любовь, которая вдруг открыла ему свои новые грани.

Девочка взрослела, и вместе с ней менялось и его чувство, пока всё постепенно не встало на свои места — он, мужчина, любил молодую и красивую женщину. Вот только он всегда знал, что, скорее всего, Ольга когда-нибудь покинет его. Любовь между ней и её принцем оказалась слишком сильной. Его собственная любовь к ней оказалась не менее сильной.

Настолько сильной, что он сейчас молча отпускал её от себя.

ГЛАВА 22

— Господин дворецкий, почему ваш живот уменьшился? Непорядок, надо наесть.

— Господин Уррий, где все ваши волосы надкушенным бубликом вокруг плешки? Почему у вас круглая лысина? Ничего не знаю, идите к целителям, пусть наращивают, я желаю видеть у вас на голове волосы. Бубликом — это важно запомнить.

— Госпожа Свантокк… Как, больше не служит? Жаль. Кто вместо неё?

— А ты кто у нас, такой шустрый? Милдокк? Старший или младший? Средний, вон оно что… Ну веди к своему папеньке, будем с ним разбираться в цифрах, сколько ещё вас тут таких бегает.

Семейство виконта вместе с прислугой и герцогиней опять жили в столичном доме Тонлей — от Седжиуса требовалось регулярное присутствие в Королевском совете, членом которого он с некоторых пор являлся.

Я была очень удивлена тем, что в этом доме до сих пор жива и цветёт орхидея — тот цветок, который когда-то подарил мне принц перед тем, как попрощаться с обычным даром магии земли. Оказалось, что прислуга по своей инициативе иногда приглашала мага, чтобы его подпитывать, ну а в последнее время это делал целитель, ежедневно навещающий старенькую герцогиню. От души поблагодарила добрых женщин-служанок и выдала им хорошие денежные премии за такую заботу.

Ну а в кабинете герцога…

— Эвелис, я понимаю, что ты — маг и проживёшь ещё долго. И что маги обычно не торопятся заводить своих детей, зная, что они их наверняка переживут. Но видишь ли, ты — аристократка, и после скорой смерти герцогини будешь единственной наследницей герцогства.

После радостных приветствий и пересказа новостей Седжиус объявил, что хочет серьёзно со мной поговорить. Вот, сижу, внимаю. Уже догадываюсь, к чему дело клонится.

— Если ты не забыла, Эвелис, я — виконт. Сын и наследник графа Милдокка. Мой отец тоже уже не молод, хотя здоровье его позволяет надеяться, что он проживёт ещё долго. Но у меня есть определённые обязанности — когда-нибудь я должен буду оставить опеку над герцогством Тонлей и принять своё графство. А также, в свою очередь, вырастить старшего сына, который однажды станет графом вместо меня. И тебе, Эвелис, пора подумать о том, кто станет следующим герцогом Тонлей. В общем, выходи замуж, Эвелис, и заводи своих детей.

— Седжиус, мне и восемнадцати ещё не исполнилось! — возмущённо возразила я.

— Девочка, ты думаешь после моего ухода опять приглашать какого-нибудь опекуна от короны? Герцогство не подразумевает постоянное управление со стороны, в его существовании в таком случае нет никакого смысла.

— Уж не подыскал ли ты мне тут муженька, а, Седжиус? — прищурившись, почти прошипела я.

— Нет-нет, — засмеялся опекун, — я слишком хорошо тебя знаю. О том, как ты выбирала себе гувернантку, до сих пор по королевству легенды ходят.

— Ты хоть понял, что я тогда выбрала леди Бонней для тебя? — улыбнулась я воспоминанию детства.

— Я - нет, но Рамика давно высказала такую версию, ещё до нашей с ней свадьбы.

— Что лишний раз подтверждает правильность моего выбора.

— Вот и мужа выбери себе так же. Правильно. А я заранее принимаю твой выбор, — подытожил наш разговор Седжиус, — Завтра же после заседания совета официально представлю тебя ко двору. Чтобы облегчить тебе возможность выбора.

Угу, а то мы с его величеством прямо не знакомы ни разу. По-моему, знаем друг друга уже почти как облупленных. И не только от личных встреч, но и по поступкам, по нашим делам, которые оба имели возможности наблюдать, осмыслить и оценить. Ох, чего-то я нервничаю. Впрочем, знаю, чего.

Ну, здравствуйте снова, горбатый мостик, ворота, фонтан и крыльцо королевского дворца. Скучали по мне?

— Маркиза Эвелис Тонлей, магистр магии пространства! — провозгласил официальный глашатай.

Ага, приняли всё-таки в Плиссандрии мою классификацию видов магии. Это радует. Седжиус подвёл меня к трону, на котором величественно восседал Дэмиус Третий.

— Очень рад, маркиза, что королевский двор Гилбрейтов обретёт в вашем лице его прекрасное украшение. Не говоря уж о вашем уникальном магическом даре и высокой учёности. Надеюсь теперь видеть вас часто во дворце в любой день.

Поднимаюсь из глубокого реверанса и сразу натыкаюсь на взгляд Винсента из соседнего кресла. Силой заставляю себя смотреть только на короля.

— Я исполняю вашу волю, ваше величество.

— И тем самым вы лишний раз доказали своё благородство и безупречность, — серьёзно кивнул король, и только мы с ним полностью понимали, о чём он говорит.

— Приглашаем вас сейчас пообедать с нами, — формально растянула в улыбке губы королева, сидящая по другую сторону от его величества.

После обеда Винсент, который сверлил меня взглядом, не дав даже толком поесть, подошёл ко мне. Стою, смотрю в его повзрослевшие глаза. Что скажешь, любимый?

— Заклинание или в парк? — вдруг спросил он, слегка улыбнувшись.