Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Оказалось, что комната свиданий была оборудована двумя рядами решёток, закреплёнными между узником и посетителем примерно в паре метров друг от друга. Так что дотянуться, чтобы передать что-либо, не было возможности. Ну хоть никто над душой не стоял, нас оставили одних.

Герцог был поражён, увидев меня. Ему явно даже не сказали, что придёт его дочь, и уж тем более он не мог предположить, что она так изменилась. Он молча смотрел на меня и не мог вымолвить ни слова.

— Вы разочарованы, ваша светлость, что вам не удалось совершить задуманных убийств? — спросила я, — Я имею в виду, что принц остался жив, и вот, вы видите перед собой свою маленькую дочь, которую тоже отправили на смерть.

— Как ты так… — не договорил герцог.

— Должна вас утешить. Ваш взрыв смертельно ранил девушку, которая спасла от смерти всех остальных, Филис Кадней. А у этой девушки имелся один прелюбопытный артефакт, который мог переносить душу мага в тело другого человека. Перед смертью Филис активировала этот артефакт и перенесла свою душу в тело вашей несчастной дочери. Так что дочь вы всё-таки убили, как и хотели.

— Получается, не я убил отродье, а ты, — усмехнулся герцог, подумав с минуту.

— Скажем так, я ускорила наступление её ужасной смерти, на которую вы её обрекли с полной неотвратимостью. В клетке, в неотапливаемом и вонючем хлеву по соседству со свиньями и с той же кормёжкой, что у них, она бы недолго прожила по вашей воле.

— Что-то я не вижу тут королевских судей. Ты решила всё скрыть, назваться моей дочерью и жить как маркиза? Хорошо взлетела дочь полунищего барона!

— Вы же формально убили эту девушку, Филис. Ей положена какая-то компенсация за отнятую у неё жизнь, порушенные планы, потерю родных и близких… Потерю её уникальной магии, наконец.

— Тот артефакт, о котором ты говорила, он сейчас у тебя при себе? — блеснула какая-то нездоровая мысль в лице герцога.

— Увы. И родовой артефакт я тоже потеряла, потому что очнулась в клетке, когда меня увозили в поместье по вашему приказу.

— Да, теперь вместо жаргаловской заразы по расчёту вероятностей ты можешь срывать взглядом картины со стен моего дома, — зло усмехнулся герцог.

— На что я надеялась? — вздохнула я, — Думала, вы тут в слезах и в раскаянии, будете рады, что хоть телесно, а у вас останется жить дочь, а вы как были негодяем, так и остаётесь. Прямо жалею, что попросила её высочество написать для вас прощальную записку.

— Что? Маэлис прислала мне с тобой записку? Где же она?

— Держите, — ответила я и кинула в его сторону сложенный пополам бумажный листочек.

Записка не долетела. Она шлёпнулась на пол между рядами разделяющих нас решёток, причём ближе ко мне. Мои короткие ручки уже не могли до неё дотянуться, но и длинные руки герцога тоже до неё не доставали.

Я смотрела, как герцог, улёгшись на пол и вжав тело в решётку своей камеры, скребёт по полу пальцами вытянутой руки в попытке достать листок бумажки, словно в нём был для него какой-то особый смысл.

Ладно. Гранатовый браслетик на мне, я его накануне хорошо напитала магией. Авось хватит на два перемещения. Произношу заклинание…

Герцог даже не понял, каким образом я вдруг оказалась между нашими решётками и, подняв записку, передала её ему.

— Как ты это проделала?

— Вот так работает теперь моя магия, ваша светлость, — развела я руками, — Картины срывать со стен взглядом у меня не получится. Ладно. Всего хорошего не могу пожелать, надеюсь лишь, что за оставшееся до казни время вы хоть в чём-нибудь искренне раскаетесь. Душа существует, и наверняка ей полезно очищение от зла.

Герцог смотрел, как я собираюсь возвращаться, отворачиваюсь от него и вновь начинаю произносить слова заклинания. Вот уже возник небольшой портал…

— Стой! — крикнул он вдруг и схватил меня сзади за шубейку, — Вытащи меня отсюда, я же понял, ты можешь!

Схватил он не сильно — просто не получилось ухватиться как следует, я стояла далеко от него. Поэтому я просто сделала шаг вперёд. Герцог остался в своей камере, сжимая в пальцах небольшой клочок белого меха.

— Простите ваша светлость, — покачала головой я, — От имени Филис Кадней и от имени Эвелис Тонлей я соглашаюсь со справедливостью вынесенного вам приговора. Прощайте.

Я уходила и думала о том, что, наверное я не жалею, что решила провести встречу с герцогом так, как я её провела. Я не хотела лгать и притворяться перед человеком, стоящим на пороге смерти, а записка от принцессы… Просто я была воспитана в другом обществе, где не применяется смертная казнь, и мне действительно хотелось как-то утешить обречённого на неё герцога.

Виконт Милдокк ожидал меня не в холле, он оставался возле коляски с герцогиней, которой могла понадобиться помощь. Правильное решение. Уж я-то всяко нашла бы выход, даже если б могла заблудиться, и Седжиус это уже про меня понял.

Выйдя на крыльцо, я остановилась — просто не смогла сделать дальше ни шагу. По ступенькам прямо ко мне поднимался его высочество Винсент в сопровождении Бариса и Ханта. Лицо моего любимого показалось мне каким-то повзрослевшим, под глазами будто бы залегла небольшая тень, и морщинка между бровей обозначилась чуть чётче…

— Это что за снежинка сюда залетела? — улыбнулся мне Хант.

— Я не снежинка. Я человек, — возразила я, лишь мельком взглянув на него.

— А имя у этого человека есть? — спросил Барис.

— Есть. Эвелис, если так интересно, — и опять перевела взгляд на принца.

— Винсент, по-моему, у тебя появилась новая поклонница, — хохотнул Барис.

— Я не поклонница.

— А кто? — наконец заинтересовался мной принц.

— Так вообще маркиза, но папенька всегда называл меня только "отродье".

— Что же это за папенька, что так называет свою дочку? — возмутился Барис.

— И почему "называл"? — вторил ему Хант, — Больше не называет?

— Нет, мы с ним сейчас в последний раз виделись. Его казнят сегодня. И я сразу останусь круглой сиротой со старенькой бабушкой на руках.

— Хочешь со мной дружить? — спросил вдруг Винсент после недолгого общего молчания.

— Ни за что.

— Почему ж так? — усмехнулся он.

— Тех девушек, которые с вами дружат, потом женихи бросают.

Хант и Барис зашлись смехом, а Винсент присел передо мной, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Ну-ка, малышка, расскажи, откуда у тебя такие познания? Кого бросил жених из-за моей дружбы?

— Тётку мою, маркизу Вугтокк, её бывший кавалер и мой опекун, виконт Милдокк, больше навещать не хочет. Он услышал случайно, как она мне хвасталась, что выйдет замуж, а сама при этом будет с принцем встречаться, — сдала я всех сразу.

— Ну встречаться и дружить — это разное, — слегка улыбнулся Винсент.

— Как же, разное. Вот я недавно разрешила баронессе Риндокк не выходить замуж за виконта Зетта, потому что, по донесению моего секретаря, она только с одним своим работником хочет дружить. Я так рассудила — либо замуж, либо дружить. И то, и другое не получится.

Парни вновь взорвались хохотом, улыбался и Винсент. К нам подошёл Седжиус.

— Простите, господа, моя подопечная — особа столь интересная, что с ней хочется общаться часами, — улыбнулся он, — Однако сейчас ей пора возвращаться домой.

— Я думаю, виконт, если эти господа со мной ещё не наобщались, они могут сделать это как-нибудь в другой раз, — милостиво разрешила я.

— Да, — слегка поклонился сообразительный Милдокк, — Рады будем видеть вас у нас в гостях, скажем… завтра к обеду.

— Винсент, по-моему, эта малышка хорошо на тебя действует. Ты хоть улыбнулся впервые за эти дни, — заметил Хант.

Получив согласный кивок его высочества в ответ на приглашение, мы с опекуном раскланялись и пошли к коляске с дремавшей в ней бабушкой. В душе у меня пели птички и порхали бабочки. Оказалось, я ужасно скучала по Винсенту всё это время.

Когда мы вернулись, за обедом я посадила Седжуса во главе стола, а сама заняла место напротив герцогини. Так показалось мне правильным, ведь опекун официально теперь главный у нас. И казалось бы, ничего не предвещало, как вдруг…