Пусть простить меня невозможно (Пусть меня осудят 3) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 6

Вошёл первым яростным толчком до упора, по самые яйца. Она вскрикнула и подняла навстречу бёдра, зажимая меня коленями. Озверел, содрал с ее головы шарф, закрывая им алый рот, затягивая концы за ее затылком, долбясь в нее сильно, быстро, жестко на запределе, так, чтоб билась о перегородку, так, чтоб волосы рассыпались по плечам, и меня обволокло сумасшедшим запахом яблока, от которого член задергался в предоргазменной агонии. Как дикое голодное животное врезаюсь в нее, всматриваясь в раскрасневшееся лицо, запрокинутое вверх, упиваясь этим болезненным выражением, приоткрытым красным ртом, в котором зажат ее чертов шарфик. И черта с два меня хватит надолго. Я горю живьем от желания кончить немедленно. По ее телу проходят судороги удовольствия, и я рычу, пряча лицо у нее на шее, засасывая губами нежную кожу, вдыхая запах, содрогаясь от напряжения. Откинула голову назад, зеленые глаза закатились, я ощутил первый сильный спазм, сдавивший мне член, и разорвался одновременно с ней, сжимая ее мягкие волосы, вдалбливаясь последними толчками под треск едва выдерживающей наш натиск перегородки и под ее сдавленные стоны. Все еще вздрагивая после бешеного оргазма, приподнял тяжёлую голову, ощущая, как гладит мои волосы, перебирает дрожащими пальцами. Ослабил захват шарфика, опуская его вниз, лизнул нижнюю губу, потом верхнюю. Посмотрел в пьяные зеленые глаза, все еще находясь в ней и удерживая за бедра.

– Здравствуй, любимый, – прошептала очень тихо и нежно поцеловала в губы.

– В таком виде, – шепчу ей прямо в размазанный рот, – среди полного зала мужиков. Как посмела?

– Ревнивец. Я соскучилась…

– С ума меня свела. Мммм…. мое все, – поцеловал уже сильнее, вдыхая всей грудью пьянящий аромат волос, обнимая, вжимая в себя крепко, до хруста.

– Твое.

– Теперь можно спокойно ехать домой. Я перекусил.

– Сумасшедший, – Оксана засмеялась, и я ощутил снова этот прилив счастья, захлестывающий с головой, но всегда оставляющий осадок страха потерять.

– А теперь дома можно помедленней. – опустил ее на пол и подхватил, когда пошатнулась. – Я тоже соскучился ужасно. Я был обязан тебя трахнуть прямо сейчас.

Наклонилась ко мне и, игриво царапая пальчиками мой подбородок, прошептала:

– Если на женщине лифчик и трусики одинакового цвета, то вы точно не тот, кто первый решил, что этим вечером у вас будет секс.

– Особенно если на ней пальто и под ним только лифчик и трусики?

Мы оба засмеялись, и я опять набросился на ее рот, сжирая остатки вишневой помады и чувствуя, как кружится голова от счастья.

Глава 2

Она! Скинет пальто, 

Выпьет вина, чтобы согреться! 

Она! Просто никто! 

Но отчего, так бьется сердце? 

Душа моя на замки закрыта, 

От всех людей и на миллионы дней! 

Душа моя к небесам пришита! 

Ну, что я нашел в ней? 

Она умеет делать мне любовь! 

Может выпить без остатка мне всю кровь! 

Может быть со мной холодной, как зима! 

И опять сведет, сведет меня с ума! 

Она! Знает мужчин 

Я это все чувствую кожей! 

Мы с ней, один на один 

И отступать уже невозможно! 

Душа моя на замки закрыта, 

От всех людей и на миллионы дней! 

Душа моя к небесам пришита! 

Ну, что я нашел в ней? 

Она умеет делать мне любовь! 

Может выпить без остатка мне всю кровь! 

Может быть со мной холодной, как зима! 

И опять сведет, сведет меня с ума! 

Григорий Лепс

Каждый его отъезд был для меня маленькой смертью. И чем больше времени мы проводили вместе, тем сложнее было каждый раз отпускать. Как будто отрывать с мясом. Сразу становилось пусто в доме, какая-то глухая тишина, и старые страхи лезут наружу с новой силой. Хотя я и обещала себе не вспоминать и не думать ни о чем, не возвращаться в прошлое. Но когда счастье настолько ослепительно, очень страшно терять. И каждый день расставания заставляет сомнения выползать наружу и нервировать.

Ничего не проходит бесследно. Да, мы прощаем, забываем, говорим себе, что все начато с чистого листа, но стоит ситуации быть хоть немного похожей на ту… из прошлого, как все сомнения возрождаются с новой силой и сводят с ума.

– Мам, а папа скоро приедет? – Руся залезла ко мне на колени и принялась трогать пальчиками нарезанную капусту.

– Скоро. Он ведь сказал тебе, что еще пару дней, и он уже будет дома.

Следом за Русей притопал Никита, дернул меня за юбку и протянул руки, чтоб взяла его. Хитрый маленький Бармалей всегда придумывал, как привлечь к себе внимание и отобрать его у старших. Поцеловала мягкую ароматную макушку и усадила на другое колено, отодвигая нож подальше.

Бросила взгляд на часы – скоро Ваня со школы приедет. Через пару дней, когда вернется Руслан, старший сын отправится в гости к своему отцу. На каникулах я отправляла его к Сергею. Таков был уговор. По крайней мере это устраивало нас всех, и ссоры с бывшим мужем уже давно прекратились. У нас получилось остаться друзьями… если это можно так назвать.

Входная дверь приоткрылась, и я поняла, что пришел Гриня, помощник Руслана. Привез продукты. Гриню я особо не любила. Он объявился в нашем доме где-то год назад. Мой муж привез его раненого к нам, я обрабатывала плечо после извлечения пули и искренне надеялась, что этот тип покинет наш дом, едва выздоровеет, но этого не произошло.

– Зачем он здесь? Ты говорил, что дороги назад нет? Тогда почему этот человек нашел тебя, и ты не выставил его за дверь?

– Гриня – мой старый друг. Нас многое связывает. И я несколько раз обязан ему жизнью.

– Такой же друг, как твой Серый? Откуда он этот Гриня, Руслан?

– Не важно, – посмотрел на меня колючим взглядом, тут же воздвигая между нами барьеры, останавливая меня, чтоб я не лезла дальше.

– Вы сидели вместе, да? Я видела татуировку!

– Оксана…, родная, – обнял, привлек к себе, – пойми, от прошлого трудно убежать, трудно навсегда вычеркнуть из своей жизни людей, которые тебе помогали. Да и нельзя. Долги надо возвращать. Я Гриню знаю давно, и да, так случилось, что мы вместе мотали срок. Я ему обязан. Он два раза принял вместо меня нож.

Я тихо охнула, чувствуя, как немеют от ужаса пальцы.

– Это страшное прошлое, Руслан. Разве для этого мы сменили документы, фамилии?

– Гриня останется здесь. Ему некуда идти, и он будет помогать мне во всех делах, а также отвечать за вашу безопасность, пока меня нет. Он лучший из всех, кого можно было взять на эту должность, поверь.

– Зэк в нашем доме?

Пальцы, нежно поглаживающие мои плечи, разжались, и брови мужа сошлись на переносице: