Ведьмачья сказка или секретная миссия для ведьмака. Том 3 (СИ) - Умнова Елена - Страница 19

— Все хорошо, — выдохнула я.

Мужчина склонился еще ниже, я обняла его, притягивая ближе к себе, беспорядочно водя по спине и плечам ведьмака руками и желая его всеми фибрами души. Он медленно провел рукой по моему боку вниз, нежно поцеловал шею и плавно вошел в меня. Я окончательно потеряла всякую связь с реальностью, уже не понимая, где и как он меня касался и что я делала в ответ. Все ощущения слились в один нескончаемый поток удовольствия.

Вернулась к реальности я все на том же диване абсолютно обнаженная рядом с точно так же полностью раздетым ведьмаком. Он лежал на боку, подперев голову одной рукой, а второй гладил мою грудь. По моему телу все еще гуляли отголоски сумасшедшего удовольствия, подогреваемые касаниями мужчины, но на его рельефные мышцы груди, пресса и рук я все равно смотрела с восхищением. То тут, то там виднеющиеся шрамы только добавляли ему сексуальности в моих глазах. Я перевела взгляд на его лицо, и мне тут же подарили легкую полуулыбку. Я улыбнулась в ответ.

— Я не сделал тебе ничего неприятного? — с озабоченностью спросил Эскель.

— Нет, — покачала я головой, улыбнувшись шире от этой заботы.

— Хорошо.

Складка между бровей ведьмака расправилась.

— Не скажу, правда, что я до конца осознавала происходящее, — усмехнувшись, добавила я.

— Я заметил, — ведьмак на миг обнажил в улыбке зубы и тут же наклонился ко мне с серьезным лицом.

Медленно преодолевая последние сантиметры, он будто ждал, что я выскажу протест, но я с удовольствием ответила на его поцелуй. Пресыщенный ощущениями организм на эманации отреагировал притупленно, зато на первый план вышли удивительная нежность и бережность прикосновений губ Эскеля, которыми я наконец смогла насладиться без вскипающей от каждого движения крови.

— Надо на кровать перебираться, — сказала я, когда мужчина отстранился.

Ведьмак почти сразу поднялся, а потом легко подхватил меня на руки, так что я лишь удивленно ахнула.

— Как ты догадался, что я сама не дойду? — наморщив нос, спросила я.

— Подумал, что так тебе будет приятнее добираться, — усмехнулся Эскель, опуская меня на кровать.

Я взмахом кисти стряхнула с нее покрывало, забралась под одеяло и откинула его край, ожидая, что мужчина присоединится ко мне. Он помедлил всего пару секунд, а потом улегся рядом.

— Кажется, я начинаю понимать, чем тебе не угодили кровати в нашем мире, если ты привыкла спать на этом, — в голосе ведьмака прозвучало уважение.

Я тихо рассмеялась и развернулась к мужчине спиной, устраиваясь поудобнее. Он подвинулся ближе ко мне и, обняв, прижал к себе. Теперь умиротворяющая, а не будоражащая волна эманаций прошла по моему телу. Я почувствовала, как расслабляются не только мышцы, но, кажется, даже беспокойные мысли покинули мою голову. Я в полном блаженстве закрыла глаза.

— Как же я, оказывается, скучала по твоим объятьям, — плавно проваливаясь в сон, пробормотала я.

***

Комната Брин сильно удивила Эскеля. В первый миг ему даже показалось, что он вместо двери прошел в портал, настолько не вязалось увиденное им с Каэр Морхеном. Но окинув помещение более внимательным взглядом, ведьмак признал, что это все-таки цитадель крепости, кардинально преобразившаяся под воздействием магии. Однако Брин наличие иллюзии не подтвердила, да и медальон был с ней согласен. Он чуть дернулся лишь, когда мужчина переступил порог, сейчас же был абсолютно спокоен, даже когда Эскель вплотную поднес его к непривычного вида дивану из странной материи. Он в самом деле был настоящим, хоть и добывался, как выяснилось, магическим путем и им же усовершенствовался. Магические силы Брин и обставленная мебелью из ее мира комната поражали воображение.

Ее напоминание о цели визита неожиданно привело душу ведьмака в смятение. Вот казалось бы, уже давно все обдумал, знал и что хотел сказать, и как. А на самом деле произнести все это, глядя ей в глаза, оказалось сложно, хотя и слова были правильные, и шли от чистого сердца. А может потому и сложно, что от чистого сердца. Не привык он женщинам открываться, наоборот, прятал все эмоции за маской молчаливого безразличия, не показывая ни своих желаний, ни своих опасений. Так было проще, так было правильнее, и так не получалось с Брин. Промолчишь — будешь сожалеть об упущенной возможности, заговоришь без эмоций — не поверит и будет права. Кто признаётся в своих симпатиях с каменным лицом? Поэтому пришлось собраться с силами и все-таки заговорить. Часть с извинениями далась проще всего. Чувство вины перед брошенной на Весемира девушкой до сих пор было сильным, и хотелось сказать, что он сожалеет об этом. А вот дальше… Но девушка неожиданно его прервала и сократила всю его речь до пары односложных ответов на ее вопросы и одного поспешного кивка. За что он был ей очень признателен, но теперь не понимал, что делать дальше. Брин и тут пришла ему на помощь, предложив в чем-то поучаствовать. Расставаться с ней прямо сейчас не хотелось настолько сильно, что Эскель согласился, даже толком не уточнив на что. Однако в процессе на самом деле увлекся ее заметками и опытами, поняв, что это неплохой способ побольше разузнать о своей особенности, которая раньше его совершенно не заботила, а теперь вдруг стала очень важной. Он заинтересовался настолько, что даже позабыл узнать мнение самого исследователя на этот счет. Брин, впрочем, не возражала и даже развернула свою книжку так, чтобы ему было удобно читать.

В ее записях было много интересного, но он так и не нашел самого главного — описания самого ощущения. Он рискнул спросить это прямо у нее, но ее ответ ничего не прояснил. Она либо действительно сама не знала, либо все-таки не хотела говорить. А вот реакция на его приближение была однозначная и красноречивая. И если в первый раз он убедил себя не обращать внимания на отдергивание от него руки и продолжил задавать ей вопросы, то во второй раз, когда их руки неожиданно оказались в опасной близости друг от друга, она отшатнулась уже всем телом, не оставляя сомнений. Эскель даже ответ на им же самим заданный вопрос толком не слушал, стиснул челюсти, чтобы ничем не выдать своей излишне эмоциональной реакции на ее, в общем-то, понятное и привычное ведьмаку нежелание касаться неприглядного мутанта. Но последняя фраза о не проведенной ночи, которая была уже не намеком, а откровенной насмешкой, отомкнула ему уста. Злая ирония над самим собой выплеснулась наружу. Облегчения только это не принесло. Так что на ее удивленный вопрос он с удовольствием расшифровал ей и без того понятный смысл своего высказывания, после чего собрался покинуть помещение, чтобы не наговорить совсем уж лишнего, но замер, услышав ее слова.

========== Часть 23 ==========

Ее явное отшатывание от возможного соприкосновения оказалось неожиданно болезненным, хотя ничего нового в нем для ведьмака не было. Сколько раз уже такое случалось и вызывало в худшем случае лишь глухое раздражение, а в последнее время и вовсе оставляло равнодушным. А тут даже высказаться потянуло. Но ее откровенное упоминание сексуального интереса к нему вынудили мужчину на миг усомниться в своих выводах. А потом наглядная демонстрация и наполненная праведным возмущением речь заставили даже устыдиться своих, как оказалось, эгоистических суждений. Несколько обескураженный выяснившимися подробностями эманаций, ведьмак уже хотел было отказаться от идеи как-то наладить более близкое общение с заполнившей все его мысли девушкой, как вдруг выяснил, что у нее на него какие-то свои планы. Уходить расхотелось уже давно, но как следует себя вести окончательно сбитый с толку мужчина не знал, так что стал просто молча наблюдать за действиями своего непредсказуемого предназначения.

Она наконец коснулась его, но тут же снова отдернула руку и взялась за ручку. Ведьмаку было, с одной стороны, любопытно узнать, что она все-таки чувствует, а с другой — даже несколько страшно, что эти ощущения окажутся чем-то неприятным и нежеланным для нее. Однако она коснулась его вновь, и на сей раз ее прохладные пальцы остались на месте дольше одного мгновения. Он чуть развернул кисть, чтобы она так же, как и в прошлый раз, коснулась ладони и, не удержавшись, легонько сжал пальцы Брин в своей руке, хоть таким нехитрым способом выражая свое желание быть к ней ближе. Реакция, правда, последовала прежняя, и чтобы понять хоть что-нибудь, он жадно вчитался в слова, которые выводила та самая рука, что он минуту назад сжимал в своей. Самым важным было то, что ощущение девушке понравилось. Это вселяло надежду на возможное продолжение.