Одержимая тобой. Часть 1 (СИ) - Адриевская Татьяна - Страница 29

Больше книг на сайте - www.litlib.net

Сначала я не понимаю, что произошло. Дмитрий оказывается очень близко, его пальцы путаются в моих волосах и горячие губы касаются моих. Уверенно и напористо. Словно разряд тока проходит сквозь моё тело. Я перестаю дышать, чувствуя, как волнующее тепло растекается от губ к животу. Второй рукой Дмитрий сжимает меня и тянет к себе. Я остро ощущаю его объятье, как моя грудь прижимается к его, и как бешено колотится сердце. Губы чуть приоткрываются от судорожного вздоха. Тогда же он углубляет поцелуй, зажав мою нижнюю губу, будто пробуя на вкус, порождая во мне дрожь, затем захватывает верхнюю, затуманивая мой рассудок. Так вот каким может быть поцелуй! Это не сцена театра, не грубый ненавистный опыт прошлого, это реальность! Опьяненная невероятными ощущениями, я сладостно вдыхаю аромат его кожи, едва соображая, что целуют меня без разрешения. Зато сколько пьянящего восторга и трепета можно получить в замен! Как же повезло Светке! Света!!! Эта мысль мгновенно возвращает меня в реальность, и я тут же бью Дмитрия по плечу, оттолкнув от себя, насколько это возможно.

— Какого черта? — я стараюсь вложить в интонацию как можно больше возмущения и злости, но горящие глаза выдают истинные ощущения.

Дмитрий до невозможности близко к моему лицу, искушая меня, тёмные глаза гипнотизируют. Я не могу до конца мыслить здраво — его рука все ещё путается в моих волосах, не давая возможности прийти в себя, отстраниться. Уверена, он слышит моё дрожащее дыхание, громкое и быстрое биение сердца. Он не напирает, но и не отстраняется — словно ловит в ловушку. Всё тело покалывает, требуя повторения поцелуя, непроизвольно я пододвигаюсь ближе. Дмитрий рывком поднимает подлокотник — единственную преграду между нашими телами и притягивает к себе вплотную. Я задохнулась, остро ощущая, как приятно ноет низ моего живота. Это первобытное непонятное чувство и единственное, что я хочу — повиноваться ему. Приподнимаясь на коленях, я припадаю к его лицу, захватывая губами его нижнюю губу так же, как он поступал со мной минутой ранее. Оказывается — это ещё приятнее! Я чувствую полноту и вкус его губ, их мягкие ответные движения, которые разрастаются вместе с жаром внутри меня, становятся все настойчивее, глубже и уверенней. Мне не хочется больше останавливать поцелуй, лишь бы сильнее прижиматься к его горячему телу, страстно отдаваясь его власти. Я вдруг чувствую мягкое давление и беспомощно повинуюсь. От ощущения над собой его тела, в голове плавятся жалкие клочки оставшегося здравого смысла. Я даже не замечаю, как кофта исчезает с моего дрожащего желанием тела, а губы Дмитрия обжигают кожу шеи, спускаясь ниже. Он словно управляет мной с помощью своих умелых прикосновений. Его пальцы мягко скользят вдоль моей талии ниже к бедрам, ныряют к краю джинсов, ловко сдергивая пуговицу. Я задыхаюсь, приподнимаясь к нему и желаю, чтобы он завершил задуманное.

Внезапно все прекращается — он отстранился так же резко, как и начал поцелуй. Ничего не понимая, я открываю глаза. Тело болезненно ноет, ещё никогда я не испытывала такого желания. Кроме моего шумного дыхания, в салоне не слышно ни одного постороннего звука. Дмитрий отворачивается от меня к окну, кажется холодным и отстранённым. Я поспешно сажусь, запахивая на себе кофту, и стараюсь успокоить дыхание. Что, чёрт возьми, я только что хотела сделать?

— Я — наглый, самодовольный и высокомерный богач. Холодный и бесчувственный, отношусь к людям, как к вещи. — Ледяным тоном он цитирует мои слова и поворачивается ко мне. — Давай теперь подумаем кто ты? Двуличная, лживая пустышка, готовая перешагнуть через подругу и переспать с таким как я. За деньги или нет, решай сама. Но как бы там ни было — у меня нет с собой наличных!

Я перестаю дышать. Так вот от чего этот внезапный поцелуй. Не в силах признаться в своих ощущениях, я молча терплю его безжалостный взгляд. Возразить нечем.

— Уходи! — требует Дмитрий.

Небрежно бросив мне сумочку, он снова отворачивается к окну и терпеливо ждёт, пока я застегнусь. Сколько презрения всего в одном слове. Господи, настолько паршиво я ещё никогда себя не чувствовала. Пальцы рук не слушаются, упрямо не попадая в отверстия для пуговиц, а ноги будто заливают свинцом. В глазах выступают слезы, и я совсем перестаю видеть во мраке машины. Оставив попытки застегнуть кофту, я сжимаю её края и поторапливаюсь на выход, не желая плакать при Дмитрии. Сил нет, у меня не получается справиться с дверью и полноценно открыть её. Мне помогают снаружи — тот самый здоровый мужчина-водитель. Все это время он был неподалёку? Сумочка соскальзывает с колен, и он спешит склониться, дабы помочь поднять её. Я останавливаю его жестом руки, и поднимаю сама.

Слезы, стоящие в глазах, мешают видеть четко. Приходится моргнуть и выгнать их на щеки. Мужчина отворачивается, как только замечает это.

— До свидания, — тихонько говорю я ему и плетусь к общежитию.

Маринка уже давно спит, укутавшись в теплое одеяло с головой. Тело ноет, продолжая желать Дмитрия. «Он всегда вертел девушками, как ему хотелось, разбивал им сердца и заставлял страдать…» — говорит в голове голос Николая. «Я бы не хотел, чтобы такой ангел как ты, попалась на его удочку».

Но ты попалась!

Не выдержав, я рыдаю, упав на подушку. Теперь Дмитрий лишил меня не только работы и учёбы, но и подруги…

Я рыдаю сильнее, каждой клеточкой ощущая его прикосновения. Мои губы ещё хранят на себе вкус его губ. И я ненавижу себя за это. Дмитрий всё расскажет Свете завтра же! Как мне смотреть ей в глаза? Разбитая, обессиленная слезами и переживаниями, я засыпаю только под утро.

Глава 10

Глава 10.

— Катя, что происходит? Ты пугаешь меня.

Марина осторожно подсаживается на мою кровать воскресным утром. Я пустым взглядом таращусь на пустую стену нашей маленькой комнаты. Зеленые старые обои выглядят выцветшими и потускневшими. Больше десяти гвоздей когда-то прорвали в них дыры. А мы с Мариной никогда не вешали сюда ни одной картины.

Соседка нежно гладит мои волосы.

— Если не хочешь говорить, хотя бы поешь. Нельзя же так! Вчера весь день пролежала тут как мумия, и сегодня не встаёшь!

Я лишь качаю головой и закрываю глаза. Голода нет. Словно я умерла.

Вспомнился вечер, когда Олег заставляет меня надеть дизайнерское красное платье, в честь дня его рождения. И я надеваю, предварительно изрезав его в лохмотья. Олег в бешенстве тащит меня по длинному коридору, в дальнюю часть апартаментов, где я никогда не бывала раньше. Открывает тяжёлую дверь и швыряет меня внутрь крохотной комнаты без окон и света. Два дня взаперти наедине с безумным страхом и голодом… Делаю глубокий вдох и стараюсь освободить голову.

— Хочешь, я приготовлю твой любимый бисквитный рулет? Мама привезла мне много повидла, объедимся!

Я не отвечаю, желая, чтобы Марина ушла и одновременно осталась.

— Если ты решила просидеть такое чудесное воскресенье тут, то давай хотя бы поучим билеты к госэкзамену?

— …

— Ах, да. Ты же и так все прекрасно знаешь… Отличница наша. И кто же смог тебе так насалить? Опять приставали на работе?

— Оставь же меня в покое! — хрипло прошу я и утыкаюсь в подушку.

— Знаешь в чем твоя проблема? Ты не пускаешь никого в свою жизнь, поэтому так одинока!

— Не правда! — возражаю я.

— Нет, правда! Назови мне хоть одного своего друга, помимо Светы?

Я открываю рот для ответа, но назвать абсолютно некого. Неужели Марина права? Всех своих знакомых я держу на расстоянии, поэтому не имею друзей.

— И Светы больше нет, — шепчу я, чувствуя, как слезы вновь наступают.

— Так вы поругались? Она звонила тебе вчера весь день, но ты не брала трубку! Давай сейчас ей позвоним, и вы все друг другу объясните.

— Этого не объяснить… Я предательница!

Комок подкатывает к горлу, и слеза стекает по переносице на подушку.