Сказ об Иване Болотникове - Тихомиров Олег Николаевич - Страница 2

Едва успели доложить Шуйскому о Кромах, как поднялся народ в Ельце.

Царь думал тяжкую думу: «Ежели этот вор Болотников войдет в Кромы, оттуда, почитай, прямая дорога на Москву. А в Ельце-то еще Лжедмитрий собрал оружия всякого, да пороха, да пушек: хотел оттуда в Крым идти. Значит, все это теперь в руках смутьянов. И во главе у елецких, сказывают, Истома Пашков, дворянин…»

— На Кромы пусть князь Трубецкой с войском движется, а на Елец — князь Воротынский, — распорядился царь. — Ивашку Болотникова мне живьем приведите. Хочу посмотреть, каков он у палача на плахе будет.

Оба войска осадили Кромы и Елец, но взять не могли.

Царь каждый день спрашивал: как, мол, там идет осада? Но ничего нового не слышал. Стоит войско и под одним городом и под другим, а толку никакого.

Но вот в августе примчался гонец с новостью:

— Государь, князь Трубецкой к Орлу отступает.

— Да что ты мелешь, дурень? — рассердился царь.

— Воля твоя, государь, а только разбил Ивашка под Кромами князя. Вот те крест. — Гонец перекрестился.

Через несколько дней прискакал к царю другой гонец, бухнулся в ноги:

— Государь, князь Воротынский разбит…

— Как?! — вскричал Шуйский.

— Наголову разбит. Истома Пашков гонит его к Туле.

Так по двум направлениям и преследовали отступавших отряды Болотникова и Пашкова.

Вот уже взяли Орел, Мценск, Белев, Перемышль…

Царь посылает новое войско во главе со своим братом князем Иваном Шуйским. Этот воевода считал, что остановит «вора» возле хорошо укрепленной Калуги. Среди городов, прикрывающих Москву с юга, Калуга и Тула были самыми крепкими.

23 сентября 1606 года неподалеку от Калуги, там, где в Оку впадает река Угра, сошлись два войска — Шуйского и Болотникова. Вначале потеснили вроде бы царские ратники восставших. Князь думал уже посылать человека с донесением о победе.

Но тут с флангов ударила по царскому войску казачья конница. В страхе побежали ратники Шуйского, бросая оружие. Несколько тысяч убитых оставил князь на поле боя.

7 октября войско Истомы Пашкова подошло к Москве. А еще через три недели подступил сюда с запада и Болотников, захватив Рузу, Волок Дамский и Звенигород.

Оба войска соединились и осадили Москву. Но осада была не полной, а лишь с юга, со стороны Замоскворечья.

Лагерь же свой Болотников устроил в селе Коломенском.

БЕССОННАЯ НОЧЬ

С высокого берега задумчиво смотрел Болотников на Москву-реку, что широкой серой лентой тянулась внизу.

Вот почти и сбылась его мечта. Привел он народ под стены столицы. Шутка ли — семьдесят городов заодно с Болотниковым. Сколько мужиков вздохнули вольно, сколько земли поотбирали у господ.

Болотников окинул взором свой лагерь. Шатры, кони, обозные телеги, огни костров. Людские голоса сливались в многотысячный гул. Море-океан людей. И не только простой люд здесь собрался. У Болотникова теперь в подчинении были и дворяне, и атаманы казачьи, и князья. Вот ведь как все обернулось. И князь Телятевский тоже заодно с Болотниковым, Иваном Исаевичем величает своего бывшего холопа, а раньше-то Ивашкой кликал…

Все это так. Но поди-ка возьми Москву. Близок локоть, а не укусишь. Стены вон каковы: высокие, крепкие.

«Нет, — размышлял Болотников, — приступом Москву не возьмешь. Нужно полным кольцом ее охватить. Замкнуть словно на замок. Чтоб ни одна живая душа ни туда, ни сюда».

Долго стоял на берегу Болотников. Вот уж и ночь надвинулась. Стих гул над лагерем. Поугасли костры. Лишь те горели, возле которых несли свою стражу дозорные.

Наконец направился Болотников к себе в шатер, но уснуть не мог. Сон не шел. «Вот поднять бы народ в самой Москве», — беспокойно думал Болотников.

А в Москве в своей опочивальне тоже не спал царь Василий Шуйский.

Ой не по-царски ему дышалось! Чувствовал он себя то зверем загнанным — вот-вот схватят, то узником жалким — заперли его в темницу, тесно там, черно и душно, а на свет божий не выйдешь.

Окружил он свои хоромы стрельцами надежными, а все заговор ему мерещился боярский. Чу!.. Что за шорох?.. Не убийца ли с ножом крадется подосланный?

А то чудилось ему — бежит по московским улицам толпа. С топорами, дубинами, вилами. Неужто открыли ворота голытьбе Болотникова?

Пока что Москва держалась.

«Но как дальше быть? — прикидывал царь. — Хлеб дорогой — народ волнуется, служилых людей мало, казна пуста…»

А еще думал царь Василий, что надо бы распустить слух по всем городам, будто войска царские крепко побили восставших. От слуха такого польза была бы немалая. «Эх, кабы на самом деле разбить поскорее Ивашку!» — тяжело вздыхал царь.

ИЗМЕНА

У Михея Долгова был свой конь. Да еще какой сильный, резвый! Такой конь Михею раньше бы и во сне не приснился. Захватил он этого коня в одном из сражений.

И вот теперь сам он несся среди других всадников, помахивал саблей и чувствовал: нет, не отбить их натиска царским ратникам, что засели в Красном селе.

Истоме Пашкову поручил Болотников перебраться на левый берег Москвы-реки и захватить Вологодскую и Ярославскую дороги, чтобы замкнуть кольцо вокруг города. А чтобы войско Пашкова усилить, придал ему Болотников несколько своих отрядов в подмогу. С таким отрядом и скакал сейчас Михей на Красное село.

Главные же силы Болотникова находились в Замоскворечье, на правом берегу Москвы-реки.

На ночь Михей был назначен в стражу. Ночь выдалась студеная, звездная. Михей почти не ощущал холода. Так радостно и вольготно было ему сейчас. «Ну вот, — думал он, — недолго воевать осталось, возьмем столицу, а там и домой можно». Соскучился он по дому. Теперь-то он человек свободный, и земля своя у него будет, а не господская.

Вдруг увидел Михей, как во тьме со стороны березовой рощи вспыхнул огонь. Кто-то помахал факелом, будто сигнал подавал.

Через некоторое время из села выехало пятеро всадников. Когда они приблизились, Михей выступил вперед и крикнул:

— Стой!.. Не велено никого пущать.

И другие стражники, товарищи его, наставили на конных ружья.

— Прочь с дороги, дурень, — бросил один из всадников, не останавливая коня.

— Сам Истома Пашков, — шепнул Михею стражник, что стоял рядом.

Конники проследовали к роще. Назад вернулись нескоро.

Невдомек было Михею и его товарищам, что Истома Пашков встречался в ту ночь с посланцами царя Василия. Уже не раз подсылал Шуйский своих людей к Пашкову: склонял на измену, обещал оставить ему его войско. Пашков и сам уже ясно видел: нет, не повести ему за собой все войско Болотникова, а «листы», в которых Болотников призывал холопов бить господ, были дворянину Пашкову, что нож в сердце. Уж лучше с боярским царем ужиться, чем с мужиками. «На условия государя согласен, — сказал сегодня в роще Пашков царевым посланцам. — Начинаю служить ему завтра же!»