Мститель (СИ) - Рейн Карина - Страница 21

Вот уже неделю моя машина нетронутой стоит во дворе моего дома, потому что каждое утро Егор приезжает за мной, чтобы «подольше побыть вместе». Я нисколечко не возражаю, потому что и сама чувствую потребность в его постоянном присутствии.

В конце концов, влюбиться в него оказалось проще простого.

Его поцелуи становились всё настойчивее и жарче, и я задавалась мыслью, перестанет ли моё тело когда-либо реагировать на парня так остро. А ещё мне очень хотелось перешагнуть с ним тот рубеж, когда люди становятся друг другу ближе некуда, хотя мне и было немного страшно: несмотря на то, что я не невинна, стеснение появиться перед парнем обнажённой заставляло меня нерешительно топтаться на одном месте.

Наверно, я так и не решилась бы, если бы в один прекрасный день вселенная не дала мне знак, отослав родителей к бабушке, потому что той стало хуже, а Яна в последнее время периодически оставалась ночевать у Андрея. Хотя, если судить по выражению её лица, сегодня она специально свинтила к нему, хитро подмигнув напоследок.

Когда Егор галантно придержал для меня дверцу автомобиля, чтобы отвезти на работу, я чувствовала себя распущенной девкой из какой-нибудь мелодрамы, у которой целью всей жизни было затащить мужика в постель.

— Ты свободен сегодня? — замираю от дрожи в собственном голосе.

Егор удивлённо приподнимает бровь, но тут же усмехается.

— Никак собралась соблазнять меня, красавица?

Мои щёки загораются, потому что то, что я собираюсь сделать, вряд ли можно назвать соблазнением.

— Да.

От моей искренности он, кажется, на мгновение выпадает из зоны действия сети.

— Я думал, это прерогатива парней, — неуверенно отвечает Егор.

— Это не «нет», — подмечаю я.

На секунду он едва заметно кривится, а потом его глаза загораются уже знакомым огоньком.

— Я заеду за тобой после работы, — кивает парень.

Не давая себе возможности передумать, целую его в щёку и выскакиваю из машины.

Хоть это и была моя идея, меня всё равно потряхивало; настолько, что я не заметила Демьяна, который перегородил мне дорогу, и в которого я врезалась совсем как в Егора в тот первый раз — до искр из глаз. И я бы распласталась на земле, если б его руки не поддержали меня. От такой близости я не успела смутиться по той простой причине, что меня практически сразу оторвало от Стрельцова. Когда моя спина впечаталась в чью-то крепкую грудь, лёгкие выпустили почти весь воздух от неожиданности; запрокинув голову, ловлю взгляд Егора, в котором полыхали молнии, на расстоянии испепеляющие Демьяна. Пальцы парня так сильно стискивают мою талию, что на коже, наверно, останутся синяки.

На такое странное поведение парня Демьян хмыкнул, молча развернулся и ушёл, оставив меня недоумённо выкручиваться из сдавливающих тисков.

— Егор? — пищу я, потому что его руки сжимают меня до такой степени, что становится трудно дышать.

А потом и вовсе перекрывает доступ кислорода полностью, запечатав мои губы бесцеремонным грубым поцелуем — словно ставя на мне клеймо, предупреждающее всех о том, кому именно я принадлежу.

— Я встречу тебя здесь же после работы, — рвано выдыхает он и оставляет меня в одиночестве переваривать случившееся.

Что это сейчас было?

Не особо удивилась, увидев Демьяна в коридоре, и по его взгляду было понятно, что он видел наш с Егором поцелуй и предупреждение парня получил.

Постепенно работа вытеснила из головы неприятный инцидент, а к концу дня мои колени снова тряслись мелкой дрожью, стоило мне только вспомнить, что я собиралась сделать чуть позже. Когда садилась в машину Корсакова, сердце билось практически у меня в горле, мешая дышать и уж тем более отвечать на вопросы о том, как прошёл мой рабочий вечер.

Впрочем, от моего взгляда не ускользнул тот факт, что Егор тоже был слегка напряжён. Вряд ли он переживал по поводу секса — у него наверняка была куча девушек — и всё же его чересчур прямая спина выдавала его настроение с головой. Однако когда возле дома он заглушил мотор и уверенно вынырнул из нутра автомобиля, на его лице не было и тени сомнений — лишь сосредоточенность и целеустремлённость.

Пока мы поднимались на мой этаж, я пыталась продумать, с чего начать; предложить ли ему чай или полноценно накормить, а может сразу утянуть его в спальню. Входную дверь открыла на автомате, и пока зажигала в коридоре свет и скидывала куртку, Егор уже успел избавиться от верхней одежды. Едва я сняла зимние сапоги, он прижал меня к стене всем своим телом.

— Возможности сказать «нет» или «остановись» я тебе не дам, — выдыхает он в мою шею, в то время как в моей голове бьётся лишь одна мысль: как, оказывается, всё просто.

Ответить он мне тоже не даёт, вгрызаясь в мой рот ненасытным обжигающим поцелуем, от которого плавятся мысли, в то время как его руки проворно стаскивают с меня свитер; тёплые пальцы кажутся раскалённым железом, когда он подхватывает меня на руки, вжимая в себя до хруста костей, до потери связи с реальностью и ощущения неделимости с парнем, которому я отдала сердце и душу, а теперь собираюсь отдать и своё тело. Он безошибочно ориентируется в моей квартире и несёт меня именно в мою спальню, словно уже был здесь раньше, но такого, конечно, быть не могло. По его рваным движениям и дрожащим пальцам понимаю, что он на грани, но всё ещё старается не терять головы и справиться с собственным желанием, хоть я и не понимала, почему он себя сдерживает. Когда его пальцы скользнули на внутреннюю сторону обнажённого бедра, я всхлипнула и непроизвольно свела ноги вместе; Егор мучительно нежно целует меня и мягко, но настойчиво разводит их обратно, одновременно с этим вклиниваясь между ними. Стоит мне почувствовать, насколько сильно он меня хочет, как страх куда-то улетучивается, оставляя после себя лишь желание чувствовать его глубоко в себе. Егор не торопится, обжигая кожу поцелуями, исследуя каждую клеточку тела губами и руками. Нежно прикасаюсь кончиками пальцев к его коже на спине; он не так нежен, когда запускает ладонь в мои волосы и, сжав их в кулаке, оттягивает мою голову назад, открывая себе доступ к моей шее. От ощущения его губ на нежной коже не получается сдержать стон, который отдаётся вибрацией на кончике его языка; парень вздрагивает и, потеряв контроль, переступает последний рубеж, сближая нас последним возможным способом. Когда он проникает языком в мой рот, делая меня своей безвозвратно, я могу думать лишь о том, что влюбилась в него окончательно и бесповоротно.

Его неторопливый темп распаляет меня сильнее, чем если бы я прикоснулась к горячей печке; контролировать свой язык уже не могу, поэтому с губ ежесекундно срываются стоны и имя парня, прочной занозой засевшего в сердце. Егор точно так же теряет контроль, ускоряя темп, заполняя меня до самого основания, и я чувствую, как моё вынужденное одиночество растворяется в его поцелуях, прикосновениях и тех крышесносных ощущениях, которые рождало наше единение.

Я уже едва дышу от накативших эмоций и бесконтрольно расцарапываю спину парня, на которой, наверно, уже не осталось живого места, хотя Егор совершенно не возражает. У основания черепа зарождается огонь, который раскалённым шариком скатывается по позвоночнику и останавливается в области поясницы; мы с Егором напополам делим тот жар, который накрывает нас с головой.

Когда внутри взрывается калейдоскоп, с губ громким криком срывается имя парня; я испытываю острую потребность впиться зубами в его плечо и не вижу ни одной причины этого не делать. Едва мои зубы впиваются в его кожу, парень вздрагивает, и я чувствую, как его тело заходится мелкой дрожью удовольствия. Он тяжело дышит и падает на меня, придавливая своим весом к кровати, оставаясь во мне, но я ничего не имею против — чувствовать его на себе и в себе сейчас выливается в отдельный уровень моего удовольствия, от которого я зажмуриваюсь.

— Почему ты сделала это со мной четыре года назад? — слышу его надрывный, полный боли голос, в то время как его руки зарываются в мои волосы и до боли стискивают их в кулаке. — Я мог бы любить тебя как никто, но зачем ты сделала это?!