Дротнинг (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 22

— Делай со своей что хочешь, — буркнул Харальд. — Но так, чтобы об этом не узнала Сванхильд. Слышишь, Свальд? Твоя Нида не должна соваться к моей жене.

Свальд улыбнулся, но глаза у него при этом остались серьезными. Пообещал:

— Не сунется. Я пригляжу.

Харальд едва заметно кивнул. Подумал — Нида это заслужила. Не заяви наглая баба, что уйдет вместе со Сванхильд, может, жена еще одумалась бы…

Забава выскочила из кухни, выпустив наружу сытный дух поспевающих пирогов. Задержалась у приоткрытой двери, напомнила рабыням по-нартвежски:

— И маслом не забудьте смазать, как достанете из печи. Тряпицу чистую, чтобы укрыть, возьмите из тех, что я вчера принесла!

Крысеныш, поджидавший ее снаружи, крутнулся у подола — и тут же попытался заскочить на кухню. Но Забава торопливо отставила ногу, загородив ему путь. Пробормотала уже на родном наречии, прикрывая дверь:

— Потерпи. Вот вернемся, дам тебе кусок!

Крысеныш в ответ тонко, по-щенячьи тявкнул. И метнулся в сторону, обиженно отвернув морду.

Она невольно улыбнулась, глядя на убегавшего пса. А следом зашагала на другой конец поместья, туда, где стояла коптильня с ледником. Кейлев вчера обмолвился, что по морю скоро пойдут косяки сельди — и надо было глянуть, как рабыни вымыли засольные бочки. Еще проверить, сколько рябиновых веток для коптильни натаскали рабы. В такую пору, как говорила Гудню, нужно держать запас дня на три, не меньше.

Вот и пригодилась мне наука Гудню, на ходу мелькнуло у Забавы. Правда, жена Болли еще советовала закрывать глаза на мужние измены. Потому что мужикам позволено больше, чем бабам…

Забава нахмурилась, но было уже поздно. Вслед за думками о Гудню в памяти вновь проснулось воспоминание — Харальд, обнимающий Труди в невестином венце. В груди тут же привычно заныло…

Хватит яростно подумала Забава, быстрыми шагами меряя двор. У Харальда, как положено всем здешним конунгам, будет еще немало баб. Ко всем не наревнуешься, ото всех не убережешься. Теперь у него нет нужды в такой, как она — простолюдинке, которая только и умеет, что терпеть да смотреть коровьими глазами. Всех своих северных богов Харальд победил, все чары с него спали. Даже взлететь сумел. Нынче Харальд желанный жених для любой конунговой дочки. И рано или поздно, но замена Труди найдется!

Она зашагала еще быстрее, словно пыталась убежать от своих мыслей. А когда свернула за угол рабьего дома, в лицо ей ударил ветер. Надул пузырем наголовный плат, разбросал по лбу короткие, не успевшие отрасти пряди. И Забава, одной рукой прихватив платок под подбородком, подумала отстраненно, мельком — уж который день дует, да все с одной стороны…

А следом она застыла на полушаге. Враз припомнила, как гулял над морем ветер, когда Харальд уходил из Йорингарда. В нужную сторону дуло, с севера, да не один день. Но сейчас-то ветер летел обратно, на север. От Каттегата к Хааленсваге!

Может, это Харальд идет, осознала Забава. Ёрмунгард один раз уже посылал ветра, чтобы вели драккары сына, куда тот захочет. Она, конечно, может ошибаться…

Забава развернулась и глянула на синюю полоску фьорда, выглядывавшую из-за домов справа. Подумала с тревожно бьющимся сердцем — скоро тут может появиться Харальд.

Затем она глубоко вздохнула, собираясь с силами. И побежала к студеному ключу, бившему из расселины на другом краю поместья. Неждана ушла туда с утра, чтобы вымочить холстины да отколотить их на валике, умягчив для детской одежки…

Крысеныш, бегавший в отдалении, с лаем помчался вслед за хозяйкой.

Долго ждать Забаве не пришлось — догадка ее подтвердилась уже после обеда. От скалистого обрыва, что обрезал поместье с запада, донесся крик:

— Драккар во фьорде!

Крикнули так зычно, что Забава, к тому времени ушедшая на сыроварню, эти слова расслышала ясно. И тут же выскочила за дверь. Побежала к лестнице, спускавшейся к фьорду — а у главного дома поравнялась с Кейлевом. Перешла на шаг, переводя дыхание…

— Кто-то из соседей к нам заглянул, — быстро объявил Кейлев, косясь на дочь одним глазом. — Надо бы встретить их достойно, Сванхильд. Чтобы не обидеть соседа.

— Прикажи, чтобы резали скотину, отец, — выпалила она в ответ.

И усмехнулась — как-то непривычно для себя, умудрено.

Не может быть, чтобы Кейлев не заметил ветра, последние дни дувшего на север, мелькнуло у нее. Значит, старик тоже все понял. Замирить их с Харальдом хочет…

Забава свела брови, подумала — да было бы ради чего! Чтобы снова увидеть его с какой-нибудь бабой? Не Труди, так местной Красавой?

А потом она опять заторопилась вперед, к извилистой лестнице. Начала спускаться, ладонью касаясь неровных скал, с одной стороны нависавших над ступенями. От немалой, страшной высоты голова чуть кружилась. И на корабль, меткой черневший на синей полосе фьорда, Забава посматривала лишь украдкой.

Она успела добраться до середины лестницы, когда сверху заскрипели доски. Забава вскинула голову, в просветах меж ступеньками разглядела складки подола. Решила — Неждана, больше некому. Видно, тоже обогнала Кейлева…

На душе почему-то сразу стало спокойнее. Только сердце у Забавы колотилось по- прежнему зло и часто. Она добралась до последней ступени, торопливо пробежалась по причалу, на конце которого стоял Болли — спокойный, но с топором в руке. Молча встала рядом с ним.

Драккар, летевший по волнам фьорда, становился все больше. Парус там уже убрали, шли на веслах. Под лопастями бурунами вскипала вода.

— Гости, — вдруг бухнул Болли.

И с хитринкой покосился на Забаву.

— Гостей в Хааленсваге всегда примут достойно, — ровно ответила она.

Болли открыл рот, собираясь сказать что-то еще — но промолчал. Подбежала Неждана, встала в шаге от Забавы. Следом подошел Кейлев. Наверху, в поместье, возбужденно перекликались рабы…

Кабы не Харальд, может, я бы тоже среди них была, вдруг подумала Забава. С другой стороны, кабы не Харальд, Свальд не стал бы ее воровать…

— Дракон с носа снят, — объявил Болли, глядевший на драккар. — Белый щит выставлен. С миром идут.

Кейлев предупреждающе кашлянул. Проговорил рассудительно:

— Соседи, наверно.

И Забава, опять не сдержавшись, одарила его насмешливым взглядом. Потом шагнула вперед, к краю настила. Замерла там, дожидаясь, пока драккар подойдет поближе…

И Забава одарила его насмешливым взглядом. Потом шагнула вперед, к краю настила. Замерла там, выжидая…

Она молчала до тех пор, пока не различила на носу драккара людей — две крохотные фигурки, блекло-серые над черным планширем. Затем крикнула:

— Кто плывет?

Собственный голос показался Забаве слишком тонким и слабым. Но на драккаре ее услышали. В ответ прилетело:

— Харальд из Йорингарда!

Голос, приглушенный расстоянием и плеском волн, принадлежал Харальду. И Забава, сама того не желая, затаила дыхание. Еще через мгновенье с драккара донеслось:

— Позволь разделить с тобой хлеб и эль, хозяйка! Мы плывем издалека… оголодали в дороге!

Насмешки в голосе Харальда не было, но она таилась в его словах.

Ох и хитер, сердито подумала Забава. Вроде пожалился, сказав, что оголодал — но и ужалил, потому что сам всегда осуждал ее за жалость! Как есть Змей!

Она вскинула подбородок, крикнула в ответ:

— Если ты, конунг Харальд, поклянешься честным именем своего отца, а еще его жизнью…

Воздух в груди внезапно кончился, и Забава торопливо вздохнула. Продолжила, надрывая горло:

— Если дашь клятву, что войдешь в Хааленсваге как гость, и гостем же выйдешь, то я приму тебя с почетом! Иначе ты мне враг! И знай — я уже посмотрела, какие камни в скалах надо сдвинуть, чтобы обрушить под вами лестницу!

Примерно в одном полете стрелы от нее, на драккаре, Свальд насмешливо бросил:

— А бабы-то всерьез воевать собрались!

Мужики, сидевшие на передних веслах, расслышали его слова — и по рядам гребцов прокатилась волна смешков.

Даже Харальд, не выдержав, ухмыльнулся краем рта. Но следом с досадой подумал — и ведь сам возвел лестницу так, чтобы ее можно было обрушить. А Кейлев, выходит, рассказал об этом Сванхильд?