Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья - Страница 62

Знали бы парни, на кого они на самом деле работают… Просветить, что ли? Джан хоть и раздолбай, но тайны хранить умеет. А помощник в поисках несуществующего планшета в несуществующем озере Саране не помешает.

ГЛАВА 9. Найди то не знаю что…

Ильсан Авилэр

Ну что тут скажешь… Спасибо замечательному парню Половинышу, который терпеть не может заборы. И сначала действует, а потом уж думает. Если вообще думает.

Нет, ну чем ему этот забор мешал? Воспоминания Ильсана? Ильсана. Значит, и забор его. Мальчик, конечно, был не против его снести и понять, наконец, кто он такой. Но не таким же варварским способом. Трах. Бах, — и забор в дребезги, и память в клочья.

Зато они теперь с Калейдоскопом близнецы-братья. У него полный бардак с зонами, у Ильсана — с кусками памяти. Причем, грани-то между ними никто поставить не удосужился, и одно воспоминание плавно перетекает в другое, тут же сменяясь третьим. А если учесть, что за четыреста лет Ильсан возрождался и умирал более двадцати раз, то неудивительно, что его бедная голова просто раскалывается от боли.

Первое время мальчишка даже вздохнуть боялся, чтобы не вызвать новый приступ боли и очередной всплеск и перемешивание воспоминаний. Эти бурлящие водовороты то затягивали его, полностью погружая в прошлое, то отступали, рассыпаясь золотыми брызгами и оставляя чаще всего неприятный осадок. Неужели в его жизни… жизнях не было ничего хорошего? Почему же одни гадости видятся?.. И смерть. Смерти. Одна за одной.

Больно. Страшно. Безысходно.

Ильсан не знал, долго ли это длилось. И если честно, не хотел знать. И помнить не хотел…

Спасение было… странным. Если не сказать жутким.

Очередной водоворот закружил его, с мрачной обреченностью окуная в новое… старое воспоминание.

Холод. Тишина. Боль. Неподъемная тяжесть, легшая на грудь, сдавившая левую руку. Ног Ильс почти не чувствовал. И это хорошо. Их раздробило свалившимися на мальчика каменными перегородками. А мокрое под ним… хочется думать, что кровь. Не так будет стыдно, когда найдут… Не найдут. Не успеют. Взрыв слишком сильный, а их квартира на первом — самом дешевом этаже.

Отец так гордился, что смог скопить деньги и купить квартиру в захваченном у технарей доме. Пусть маленькую и тесную, но все-таки. Технарей выбили из города четыре года назад, с минимальными разрушениями. Целых две высотки сохранилось. Восемь и десять этажей, множество залов, комнат и каморок. Стекла в окнах. Бегающая вверх-вниз кабинка. Загорающийся без всякой магии и какого-либо огня свет.

И сейчас все эти десять этажей прямо надо Ильсом. Сантиметрах в двадцати. А будут еще ближе, если вставшая под углом балка не выдержит.

А она не выдержит. Ведь ему уже шестнадцать. Вчера исполнилось. А миры не собраны. И это значит — смерть.

Потом будет новая жизнь. Новая попытка восстановить миры. Замкнутый круг. Бесконечное наказание. Память возвращается перед смертью, а с ней приходит понимание, что без силы и нужных знаний он и в следующий раз ничего не сможет сделать.

Но это будет потом. А сейчас каменная плита на груди. И боль. Много боли. Она мешает дышать. Мешает думать. На лоб ложится что-то приятно мокрое, а на грудь — новая тяжесть. Странно теплая. В грудь ритмично впиваются мелкие иголочки. И боль отступает. Удается даже пошевелить рукой, нащупать что-то мягкое у бока. Игрушка. Тэдди. Его плюшевый слоненок. Ильс попытался за хобот подтянуть всю игрушку. Глупо, конечно. Чем она может помочь?.. И тут…

— Охренел совсем? Сам ты хобот.

— Скажи, спасибо, что хобот, а не другая часть слона, — смеется знакомый нежный голос, а в рот льется вода.

— Сравнить мой милый хвостик с другой частью? Да я ему, — шипит-ворочается тяжесть, а перед глазами появляется чья-то рука.

Его нашли. Нашли. Это маги. Никто другой не смог бы пробраться под завал.

— Да маги, маги, — подтверждает другой знакомый голос. — Хобот отпусти уже.

Ильс отпускает. Ему хобот уже не нужен. Ведь его сейчас спасут. Мальчик хватается за руку. Держится изо всех сил. Это единственное, что удерживает его в этом хаосе.

— Эй-ей-ей. Что значит, единственное? А хобот… тьфу ты, хвостик? Нехорошо преуменьшать ведущую роль партии и Президента?

Смешно. Больно. Смеяться больно.

Партия какая-то… А почему тогда больно?..

А, ясно. Это ж та партия гномьего эликсира, которую Ильсан случайно разбил прямо на глазах Роддука.

Что? Лучше бы об голову разбил? Идея, конечно, хорошая. Если решил с жизнью покончить. Роддук его и так еле терпит, а уж за такое… Выродку, вроде Ильсана, лучше не нарываться. Так что терпи, Ильсан Вест, целее будешь.

Нет. Не Вест. Авилэр. Ильсан Авилэр.

Самые яркие, самые сильные воспоминания. Надо удержаться. Надо вынырнуть.

И рука помогает. Держит. Хвост тоже. Хлопает возмущенно по уху, напоминая оплеухи дорогого папочки. Не дает утонуть.

Не дает потеряться в огромном светлом зале с потолком-небом и зеленой травой вместо ковра. Нет, не надо отвлекаться. Иначе утонешь. Висящие в воздухе над золотыми постаментами магические шары — это, конечно, интересно, но об этом он вспомнит потом. Когда соберет хотя бы одну из жизней целиком.

Вот и рука с этим согласна. Тянет. Зовет.

Да, да. Он Ильсан. Ильсан Авилэр.

Водоворот отпустил, позволил вынырнуть, глотнуть свежего воздуха и холодной сладкой воды.

Нет больше каменных завалов и прочих ужасов. Есть комната в подземелье, мягкая кровать и Барбариска.

— Еще я есть, — прошипели из-под одеяла, высунули хвост и возмущенно вдарили по уху.

Ха, а Ильсану вовсе и не больно.

Как хорошо, когда не больно. Когда помнишь, кто ты есть.

Ильсан Авилэр. Ильсар ал'Руот. Тайрин Лискари. Эрентай Руол. Арлин ТаСмарт. Олис Рей-сан-лирр.

Ну все, хватит. Так снова до водоворота навспоминается. Надо постепенно. И только важное. Остальное подождет.

Сила вернулась не полностью — видимо, этот блок Половинышу не по зубам — но и того, что есть, должно хватить, чтобы…

— …дефрагментировать диск, — непрошено подсказал Бумер. — А все лишнее кидай в корзину. Потом, при случае достанешь.

— Чего? — изумленно протянул мальчишка.

— А я знаю? — фыркнул лингрэ. — Ее спроси. Это она такую чушь думает.

Оказывается, Ильсан говорил вслух. Бредил. Разбудить его Барбариска не могла, а отойти и кого-нибудь позвать боялась. Но помощь явилась сама. Хорошо все-таки иметь меле. Вот Ильсан поправится, и тоже себе заведет.

— Память сначала заведи.

Хм, а может, меле — не так и хорошо. Это ж и не подумай ничего свое удовольствие, обязательно ж кто-нибудь явится…

— И всю ссылку испоганит, — непонятно пошутил Президент.

Вот и Ильс про то же. Явится и испоганит.

— Или поможет, — улыбнулась Барбариска, догадываясь (или точно зная), о чем они говорят.

А может и помогут.

Хорошо, когда кто-то может укрыть тебя в своих объятиях. Или промурчать что-то ласковое на ухо. Или вдарить хвостом в нужный момент. Принести стакан воды и сладкие булочки с изюмом. Успокоить и поддержать. Уверить, что ты обязательно справишься. Что твоя рассыпавшаяся память — всего лишь тренировка перед восстановлением миров.

И плохо, когда не уходят спать, даже если ты очень просишь. Не верят, что ты способен сам справиться с водоворотом. Что ты разработал особую тактику и продумал каждый свой шаг.

Да нет, все-таки верят. И уходят. Правда, оставляют пушистый спасательный круг вместе с хоботом… тьфу ты, хвостиком.

Янкес Инвери

Просмотрев еще несколько отчетов, Инвери отложил бумаги в сторону, отхлебнул ароматного хоть и слегка остывшего кофе и с наслаждением откинулся на спинку кресла, вытянув уставшие ноги. Не то чтобы последнее время приходилось много бегать, скорее, использовать выдуманные нарханами волшебные пендели, причем, по прямому назначению. Ну не хотят некоторые добросовестно работать без должного стимула. Недостойно, конечно, и Янкес с этим согласен, но до чего же приятно.