Принц и Мадонна (СИ) - Воск Степанида - Страница 47

Поздоровалась и спросила можно ли мне пройти к декану, не занят ли он.

— Нет его, — буркнула бессменная секретарша. — Болеет.

— В смысле, болеет? — переспросила.

— Не знаю, позвонил, сказал, что не придет, дал кучу заданий. И когда мне их делать прикажете? У меня что ли своих дел нет? Скоро, кстати, конец рабочего дня, а мне еще пахать и пахать. А у меня, между прочим, личная жизнь есть, — принялась жаловаться женщина.

М-да. Поработал Датский на свою голову, теперь вот из страстно преданной своей работе женщины поимел просто женщину, да еще, судя по всему, влюбленную, аки кошка. Наверное, теперь и не рад.

Я тихонько вышла из деканата, видя, что со мной никто разговаривать не желает. Сделанный реферат жег руки. Хотелось немедленно вручить работу и больше о ней не думать.

ГЛАВА 23

Что же случилось с Датским? Почему не пришел на работу? Неужели случилось что-то серьезное? Может ему нужна помощь? В болезненном состоянии даже поход в кухню за водой может оказаться серьезным испытанием. А есть ли кому подать стакан воды декану? Почему-то я была уверена, что он вряд ли кого-то попросит, узнав каким он может быть гордым.

Достала из сумки телефон и долго думала, звонить или нет. Потом все же решила, уверив себя, что делаю это не потому что декан мне симпатичен, а потому как следует быть милосердной.

— Алле, — хриплый голос, ответивший только после двенадцатого гудка, многое мне сказал.

— Добрый день, господин Датский, это Мадонна Зыкова.

— Слушаю, Мадонна, — голос значительно смягчился, вот только не утратил своей хрипоты. Мне показалось, что я слышу как он сглатывает, чтобы смягчить горло. — Что-то случилось? Вам нужна моя помощь? — спросил.

Похоже, что помощь нужна как раз таки Датскому, но только вряд ли он о ней заикнется.

— Я реферат приготовила… — начала.

— Какой реферат? — удивился.

— Которой вы задавали на первом уроке.

— А. Реферат. Очень хорошо, Мадонна. На следующей неделе выступите с ним, — сообщил мне декан.

— А завтра. Я хочу завтра. Я готова, — принялась настаивать.

— А завтра меня скорее всего не будет… я немного не в форме, — опять заминка в разговоре.

— Вам нужно что-нибудь, может быть, лекарства? — осторожно спросила, с силой прижимая телефон к уху. Не знаю почему, но ладошка у меня вспотела. — Я привезу.

— А вас не затруднит? — голос в трубке скрежетал, как металл по стеклу. — Мне бы что-нибудь жаропонижающего…

Понятно. Дело совсем плохо. Раз даже не стал возражать.

— Буду через сорок минут, — заявила. Дальше терять драгоценное время не стала, бросившись по коридору к выходу.

По пути к дому Датского заглянула в аптеку и набрала всего что могло бы пригодиться для облегчения состояния декана. Я не знала что с ним, но если ему было можно помочь в домашних условиях, то я запаслась всем необходимым.

По памяти нашла квартиру декана, войдя вместе с другими жильцами. Постучалась. Звонить не стала, решив, что громкие звуки болящим не очень-то приятны.

Тишина.

Неужели спит? Я на всякий случай толкнула дверь. Закрыто.

Только собралась достать телефон, разумно предполагая, что раз ответил первый раз, то и второй ответит, как дверь открылась.

Зеленая бледность на вмиг осунувшемся лице Датского была заметна невооруженным глазом.

— Заходи, — выдохнул мужчина и… покачнулся в сторону. Ему повезло, что стена была не так уж и далеко. Датский благополучно впечатался в нее плечом.

Ждать когда он упадет, я не стала, заскочив в дверь и обняв мужчину за талию, удерживая в вертикальном положении.

Ногой захлопнула дверь, чувствуя как на плечи опускается тяжелая рука. Датский заваливался на меня. С трудом удалось удержать равновесие и удержаться на ногах.

Ну, и тяжелый же он. Это я испытала в полной мере, когда вела в спальню. Мы чуть еще раз не упали на повороте, лишь в последний миг я уперлась рукой в противоположную стену. Последние шаги до кровати были самыми тяжелыми. Для меня. На кровать Датский просто рухнул, как подкошенный.

Глаза мужчины закрылись. Я испугалась. Еще не хватало, чтобы он умер. Рука сама потянулась ко лбу декана. Пока я его тащила, то особо не задумывалась что с ним и как, мне было важно транспортировать его в целости и сохранности. Но сейчас стало важно выяснить что с ним.

Мужчина просто пылал. На лбу можно было смело жарить яйца, настолько он был горячий.

— Надо вызвать скорую, — пробормотала под нос.

— Не надо скорую, — простонал мужчина. — Ненавижу больницы. Дайте что-нибудь от температуры, — попросил, прежде чем закашляться.

Я спорить не стала, решив, что первым делом собью температуру, а потом дальше буду разговаривать с несносным деканом. Побежала в кухню, откуда принесла воды, разболтала жаропонижающий порошок, дала выпить. Мужчина с трудом удерживал на весу голову. Мне даже пришлось ему ее поддерживать, чтобы было удобнее пить.

— Сейчас станет легче, — он откинулся на подушку.

— Думаю, что надо еще обтереть для более быстрого избавления от жара, — вспомнила как всегда в детстве делала моя мама.

Я побежала в ванную, где и отыскала полотенце. Намочила. Вернулась в спальню.

А вот тут возникла проблема. Чтобы обтереть декана, надо снять с него одежду. Или же не снимать и ждать пока жар утихнет. Пока я раздумывала, с губ Датского сорвался тихий стон.

— Ты не думай, Мадонна. Ты — действуй, — скомандовала сама себе.

Стягивать с мужчины, находящегося в полубредовом состоянии одежду оказалось не легкой задачей, особенно для меня. Датский не очень то мне помогал в этом деле, а скорее мешал. Проще всего было задрать футболку до середины живота, а вот дальше пришлось потрудиться.

Кожа мужчины на ощупь была сухой и горячей. Чтобы снять футболку, мне пришлось его приподнять и посадить, а затем и вовсе обнять, заводя руки за спину. Пока я тянула футболку вверх Датский дышал мне в шею, отчего было щекотно и мурашки бежали по спине. Наконец, мне удалось стянуть тряпицу через голову мужчины, дальше дело пошло быстрее.

Никогда не думала, что окажусь в положении, когда придется раздевать мужчину в его же спальне, а затем и вовсе обтирать, словно маленького ребенка. Первое прикосновение к пылающей коже на груди Датского далось мне не без усилий. А все потому что я, наконец, рассмотрела в подробностях декана. Широкий разлет плеч, развитые мышцы, рук и груди, рельефные кубики брюшного пресса, подсушенные явным обезвоживанием организма, как нельзя острее напомнили мне, что я вполне взрослая девушка с определенными потребностями организма. Даже не могла представить, что в такой момент мое тело отреагирует подобным образом.

Я буквально заставляла себя водить мокрым полотенце по рукам, плечам, груди мужчины, не забывая про живот. Следовало бы еще обтереть и ноги, но чтобы снять домашние брюки мне не хватило смелости.

Полотенце высыхало на глазах, пришлось вновь бежать в ванную, мочить его, и начинать все сначала. И так несколько раз. Лишь спустя полчаса я заметила, что жар спал. Об улучшении состояния свидетельствовало и более ровное дыхание Датского. Горячечный бред сменился глубоким сном.

За вечер я несколько раз делала компрессы, прикладывая их к голове мужчины, обтирала, давала ему питье. Ночь давно уж вступила в свои права, когда состояние Датского стабилизировалось и не стало вызывать у меня опасений.

Лишь тогда я смогла перевести дух и позволить себе пойти на кухню и заварить чай.

Я как раз заливала кипятком чайный пакетик, когда от двери услышала:

— И на меня тоже налейте.

В дверном проеме стоял декан собственной персоной.

— Вы зачем поднялись? Надо было позвать, я бы принесла, — принялась возмущаться, видя, что Датского все еще штормит, когда он пересекал свободное пространство кухни.

Мои глаза были прикованы к полуобнаженной фигуре декана. Мышцы, проступившие под кожей, притягивали взгляд, стоило мужчине опереться о стол, чтобы сесть.