Лагерь волшебников. Химия vs Биология (СИ) - Верх Лика - Страница 16

— Мистер Амори, мне кажется, Вы переоцениваете себя и свои… — Договорить мне не дала лекарь, без стука вошедшая в палату с возгласом:

— Пей лекарства! — И указала длинным пальцем на полный стаканов поднос.

Именно это лекарство пить я бы поостереглась. Ну, кто знает, что там шептал этот комендант?

— Я как раз хотела попросить Вас заменить стаканы. — На уверенность в моем голосе не было даже намека.

Женщина похоже уже устала от меня и своей работы в частности, потому как без всякого интереса и энтузиазма спросила:

— По какой причине?

А комендант, молча стоявший в сторонке, подал голос:

— Да, Камински, объясните нам. Я не вижу видимых на то причин.

Зато я вижу. И нутром чую что-то неладное, но под тяжелым взглядом лекаря все-таки опустошила стаканы, с подозрением следя за реакцией мистера Амори. Реакции не было в сущности никакой. Та же непроницаемая нейтральная маска, то же выражение во взгляде… Ничего непонятно.

— Сразу надо пить, милочка, — Ворча, женщина забрала поднос и позвякивая пустыми бокалами вышла за дверь.

Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, ничего особенного не почувствовала. Может и правда просто лекарства, а я себя зря накручиваю?

— Вы готовы ответить на мои вопросы или мне позже зайти? — Учтиво поинтересовался химик, заложив руки за спину.

Хотелось ответить, чтобы он и вовсе не заходил больше ко мне, но я сдержалась, учитывая его статус педагога в лагере, и попросила зайти позже, а еще лучше — завтра. Внемлет ли он моей просьбе — не знаю, но надежда, как говорится, умирает последней.

Периодически возвращаюсь к сравниванию своих ощущений до выпитых лекарств, я встретила своих друзей. В палату всем скопом ввалились Киса и Фэн тактично переругиваясь, Бэль, надувшаяся словно шар и слишком веселый Мирти, Алин отличался мечтательной полуулыбкой, а я… А я просто обрадовалась их визиту.

— Оставь свои жалкие претензии и не беспокой глупыми репликами пострадавшую. — С томным выражением обратилась Киса к Фэну, запрыгивая на подоконник с грацией львицы.

И это — только начало сезона.

— Как ты? — Алин приземлился на край кровати.

— Жить можно. — Улыбнулась я, подползая поближе к спинке кровати, чтобы всем хватило места разместиться. — Что нового за бортом врачевальни?

— А тебе страж порядка разве не рассказал? — Мирти веселился от души. Улыбка не сходила с лица, а руки норовили дотронуться до Бэль, которую это бесило и нервировала, а Мирти — забавило.

— Кто? — Не поняла я о ком речь идет.

— Мистер Амори. — Протянула Киса томным голосом.

— А причем здесь химик? — Снова не поняла я.

— Директор лагеря вчера вечером представлял всех работников лагеря. — Пояснил Алин, не внося ясности, а нагоняя тумана.

— И что?

— И мистера Амори представили как коменданта, преподавателя химии и действующего следователя по особо крупным делам. — Пояснил Фэн, перестав наконец-то обращать на Кису внимание. И правильно. С ней по-другому никак.

— Э-эм… — Нечленораздельное мычание было моим красноречивым ответом. Ибо нечего мне больше сказать!

Киса поставила к себе на колени вазочку с остатками фруктов, которые мы с Генри ночью не доели.

— Барби в его кабинет первой отправилась. — Урвав пару виноградин поведал Мирти.

— Но я… э-э… Так дело ведь не особо крупное… — Я по очереди заглянула в лица друзей. — Зачем устраивать из лагеря следственный комитет?

Нет, с одной стороны, конечно, приятно, что шутники безнаказанными не останутся, с другой стороны — весь лагерь будет знать, что произошло. Больше поводов для сплетен и пересудов. Только вот они мне не нужны.

— Не знаю, — Пожала плечами Бэль наравне с остальными, — Он, вроде, под свой личный контроль взял вашу комнату.

— Что?! — Возмущение само собой вырвалось. — Комнату?!

Киса с довольной улыбкой поглощала виноград, разве что не мурча от радости.

— Как ты это допустила? — Свободолюбивая Киса и под контролем… Что-то нереальное.

— А что я? — Мурлыкнула она. — Он контролирует, я пользуюсь моментом. Меня все устраивает.

И правда. Она ведь тоже на него виды имеет. Ну, вместе с остальными гарпиями. В смысле, Киса не гарпия, но виды тоже имеет.

Я украдкой посмотрела на Фэна, заметив, как он в напряжении сжал кулаки. Не лагерь, а черт знает что.

— Зачем вообще в лагере следователь по особо крупным делам? — Недоумение в скором времени такими темпами станет неотъемлемой частью меня.

— Он химик. — Пожала плечами Бэль.

— А химиков нынче днем с огнем не сыщешь. — Сыронизировала я, успев урвать последние две виноградинки из тарелки.

Раньше ведь кто-то преподавал химию, в прошлых годах. Мистера Амори до этого сезона никто не знал, значит пригласили его именно в этом году. Помимо того, что он химик, он еще и комендант. А коменданты, позвольте узнать, куда все подевались? В каждой башне коменданты добродушные старички, а у нас мужчина в самом расцвете лет… Кстати, не знаю его возраст, но это сейчас не важно. Так вот в третьей башне комендантом назначен преподаватель по химии. Да еще и следователь!

— Откуда он вообще взялся? — Озвучил мой мысленный вопрос Мирти.

Видимо никто из ребят ответить на этот загадочный вопрос не может, потому как все молча переглянулись и пожали плечами. Я еще раз прислушалась к внутренним ощущениям, не обнаружив никаких видимых изменений.

Наверно, я просто себя накручиваю. Ничего сверхъестественного не произошло. Ну, решил кто-то пошутить, шутка совершенно случайно обернулась для меня не очень хорошо, мистер Амори, как представитель закона, пытается найти виновных. Ничего особенного. Но что-то во всей ситуации мне все равно не нравится. Не могу понять что конкретно, но… что-то не нравится.

В следующее мгновение дверь тихонько отворилась и задом, подергивая хвостом и напевая из темы “рок-жив!”, в комнату вошел Генрих.

— БЕЛКИ! Ту-ду-ту-ту-ту, БЕЛКИ! Ту-ду-ту-ту-ду-ду, пу! Ой…

Развернувшись с закрытым крышкой подносом в руках, он замер, смотря на нашу большую компания своими круглыми оранжевыми глазками.

Изобразив подобие улыбки из четырех зубов, он развернулся и мелкими шажками посеменил обратно к двери. Первым опомнился Мирти, воскликнув:

— Говорящая белка, вот это улет!

Генрих понял, что теперь уйти так просто не удастся, остановился, развернулся и хмыкнул.

— Что ты имеешь против белок? — Он оставил поднос на полу, в один прыжок очутившись на груди Мирти, упираясь лапами в его левое и правое плечо, схватил за ворот рубахи и грозно прокричал:

— Ты состоишь в обществе против говорящих белок?! А?! А ну признавайся, прямоходящий человечишка!

— Нет… — Ошарашено ответил Мирти, округлившимися глазами смотря на Генриха.

— Тогда ладно. — Генрих пригладил вздыбившийся воротник Мирти, разгладил образовавшиеся складки и вернулся к подносу. — Кому мороженого? — Широко улыбнулся он. — С орешками.

***

— Вот умора! — Продолжал хохотать Генрих без остановки.

Мороженое мы уже съели и теперь Мирти с Алином травили разные байки, рассказывая, как изводили в школе учителей и что делали вне школы. Генрих в компанию влился быстро, если не сказать моментально. Бэль, как и я в первый раз, потянулась пощупать его хвост, на что Генрих и ей сообщил о местах особо интимных. Киса теребила его ушки с кисточками, а парни при знакомстве по-мужски пожали его лапу и на этом “ощупывания” прекратились.

Пару раз приходила медсестра с просьбой вести себя потише, ибо в больничном крыле должна быть тишина и покой. Примерно пять минут никаких громких звуков от нас не доносилось, но потом все дружно об этом забывали и Генрих снова начинал хохотать в голос. Когда кто-то посторонний заглядывал в палату, Генрих мгновенно замолкал, прикидываясь обычной среднестатистической белкой. Правда один раз его конспирация дала трещину. На его усатой мордочке осталось мороженое. Медсестра либо не заметила, либо сделала вид, но ничего не сказала.