Две стороны монеты (СИ) - Каховская Анфиса - Страница 1

Аскалон прибыл на свой корабль рано утром, справился насчет готовности.

- Все готово, осталось лишь догрузить кое-что, - доложил ему капитан, стоявший возле трапа, наблюдая за погрузкой. – Через час можем отходить.

Капитан Олех выглядел очень молодо, впрочем, не моложе своих двадцати лет, и очень стеснялся этого – ему казалось, что для своей должности он недостаточно солиден. Этот недостаток он старался компенсировать безупречным профессионализмом и манерами, позаимствованными у старших товарищей. Он не суетился, не говорил лишнего, не жестикулировал – вся поза его излучала спокойствие и уверенность в себе.

Были они с Аскалоном чем-то похожи – несколько раз их даже принимали за братьев (что обоим очень льстило): почти ровесники, оба чуть выше среднего роста, одинаковой комплекции, хорошо сложены, оба коротко стриглись, только у Аскалона волосы отливали чернотой, а у Олеха были светло-русыми. Черты лица тоже имели много сходства, но у капитана они были помягче, словно один и тот же портрет писали два художника: лицо Олеха создавал романтик, видевший в нем мечтательного Ромео, а Аскалону достался баталист, привыкший на своих полотнах изображать суровые лица воинов. Впрочем, для настоящего «сурового воина» он был еще очень молод, и лицо его лишь собиралось стать «вытесанным из камня», как любят говорить писатели. Да и по характеру Аскалон был живее и энергичнее своего друга – ему еще не скоро предстояло стать Правителем, и он мог себе позволить отложить солидность до будущих времен.

Пока капитан Олех заканчивал приготовления к плаванию, Аскалон спустился в свою каюту. Несмотря на то, что судно было небольшим, все на нем было устроено с комфортом. На корабль Наследника денег не жалели – Правитель считал так: раз он принял непростое решение отослать юного сына для учебы в дальние края, то пусть это долгое путешествие будет для него не только полезным, но и комфортным, ведь от судна зависит часто не только свобода передвижения, но и сама жизнь, а ни на том, ни на другом заботливый отец экономить не собирался.

В каюте Аскалон, привыкший к путешествиям, быстро разложил свои вещи по местам. Одежду и разные мелочи он раскидал по полкам за пять минут, а вот письменные принадлежности и книги, которых у него оказалось немало, раскладывал долго и аккуратно. Это занятие доставляло ему удовольствие, и он не сразу услышал, что капитан Олех разговаривает с кем-то. Аскалон прислушался. Голос был незнакомый, низкий и глухой, похоже, принадлежал пожилому человеку. Слов было не разобрать. Что говорил Олех, тоже было не ясно, но Аскалон все же уловил знакомое мягкое «нет», потом «простите», «к сожалению» и снова «нет».

«Все ясно, - догадался Аскалон, - какой-то старик просит подвезти его до Города, а до тошноты вежливый капитан не может решительно отказать». Юноша отложил книги и пошел выручать друга.

Поднимаясь по лесенке, он утвердился в своей догадке, так как различил слова старика: «…а следующего судна ждать две недели».

«Неужели не видно, что наше судно частное и не занимается перевозкой пассажиров», - с досадой подумал Аскалон, и, пока его не в меру интеллигентный друг не успел промямлить очередную вежливую глупость, громко сказал, преодолевая последние ступеньки:

- Сударь, я хозяин этого корабля. Мы отправляемся через несколько минут. Цель нашей поездки сугубо деловая, и мы никогда не берем пассажиров.

Он легко вспрыгнул на палубу и неожиданно продолжил:

- Хотя… хотя, конечно, у нас есть несколько свободных кают на случай… на случай, если кому-нибудь понадобится наша помощь… В смысле, если кто-то нуждается в хорошем надежном судне…

Олех стрельнул в него ироничным взглядом. Оказывается, причину его постыдного поведения Аскалон истолковал неверно. Она (причина) стояла рядом со стариком, скромно потупив взгляд, как и полагается воспитанной и послушной девушке, и не принимала участия в разговоре. Худенькая, невысокого роста, на подбородке очаровательная ямочка. С появлением на палубе нового лица, претендующего к тому же на роль владельца судна, она подняла на него свои глаза, и его так захлестнуло их голубизной, что он почувствовал слабость в ногах. Ее отец тоже повернулся. Это был пожилой мужчина с мягкими чертами лица и затаенной грустью в глазах.

- Простите за назойливость, - он обратился к новому собеседнику, судя по тону, с неоднократно уже повторявшейся фразой, - но нам очень нужно побыстрее оказаться в Городе, а пассажирский корабль ушел вчера, и следующий теперь лишь через две недели. Мы бы вас не стеснили, нам с дочкой вполне хватило бы одной каюты на двоих. И заплатим мы, сколько скажете.

- Дело не в деньгах, - стал мямлить Аскалон, точь-в-точь как за минуту перед этим высмеянный им Олех, - просто мы никогда не брали пассажиров, - он покосился на прекрасное создание и неожиданно вздохнул.

- Да, я понимаю, - вздохнул ему в тон несостоявшийся пассажир. – Извините за то, что отняли у вас время. Мы поищем другое судно.

- Вообще-то у нас есть свободные каюты, - вдруг выдал Аскалон, когда отец с дочерью уже сделали несколько шагов прочь. Они остановились.

Олех закусил губу, чтоб спрятать улыбку, и, торопливо поклонившись, убежал на корму якобы затем, чтобы показать матросу, куда ставить принесенные ящики. Увидев это, Аскалон нахмурился, но остановиться уже не мог:

- Мы вообще-то никогда не брали пассажиров, но судно у нас вместительное, хоть и небольшое. Так что нас не стеснят лишние два-три человека. И каюты вполне удобные. Если вам действительно очень надо…

- Но у нас вещи в гостинице, - пролепетал мужчина, не веря своей удаче.

- Мы собирались отплыть через час, но можем немного и задержаться.

- Поверьте, мы не задержим вас надолго. Нам только забрать вещи и расплатиться.

Глядя, как они удаляются, Аскалон все пытался понять, как же случилось, что он позволил совершенно незнакомым людям плыть вместе с ним на его корабле. Это было какое-то наваждение.

От неприятных мыслей его отвлекло неожиданное происшествие. Повернувшись на раздававшийся с пристани шум, он увидел, как по их трапу поднимается весьма живописная дамочка. Одета она была в узкое оранжевое платье, на голове ее извивалась от ветра невероятно широкая оранжевая же шляпа. Обилие косметики на лице не позволяло определить возраст, но вероятно, ей было за тридцать. Передвигалась странная гостья на высоченных каблуках, менее всего приспособленных для ходьбы по кораблю, в руке несла то ли шаль, то ли плед. За дамой резво взбежали несколько грузчиков со множеством баулов, саквояжей, сундуков, мешков и коробок, бросили все это на палубу и так же резво покинули корабль.

Онемевший капитан проводил их изумленным взглядом. Стоявший неподалеку Аскалон тоже потерял дар речи. Зато оранжевая дама, почти закончившая преодолевать на своих каблучищах трап, заговорила громким визгливым голосом:

- Кажется, я не опоздала? Вы капитан? Что-то мне казалось, что ваше судно должно быть несколько больше. Что вы молчите? Посадка ведь еще не закончена? Да дайте же мне руку! Боже, какие неве…

Тут дама, видно, решила наглядно продемонстрировать, насколько неподходящий наряд выбрала для морского путешествия, и, зацепившись каблуком за последнюю доску трапа, нырнула лицом вниз прямо под ноги Аскалона. Тот бросился ее поднимать, но лишь протянул руку, как дама глухо зарычала. От неожиданности Аскалон отскочил, но видя, как дама ловит рукой воздух, снова приблизился. Но стоило ему протянуть руку, как из-под дамы опять раздалось злобное рычание. На этот раз Аскалон понял, что звуки эти издавала не она. И правда, когда ей удалось подняться, из-под нее выскочил мохнатый комочек. Такого зверька Аскалон видел впервые: размером он был с кошку, пушистая полосатая спинка, длинные висящие уши, вместо хвоста покрытый белой шерстью смешной обрубочек. Как и все мелкие зверюшки, он считал своим долгом сообщать миру, какой он страшный: он вздыбил шерсть и снова зарычал.