Родить по контракту: игрушка миллиардера (СИ) - Сладкая Любовь - Страница 27

И тут же об этом пожалела. Так как взгляд, который Андрей метнул в мою сторону, заставил меня усомниться в том, что я наконец-то заняла в его сердце подобающее мне место — женщины, вынашивающий его дитя, и поэтому могущей позволить себе немного похандрить.

— Ты забываешься, Лариса, — и снова этот знакомый мне пренебрежительно-холодный тон. — Вспомни, что ты еще не выполнила обязательств контракта до конца, поэтому следи за мимикой, не расстраивай меня.

— Но… я ведь от тебя беременна, вон же, УЗИ показало, и анализы…

— Это еще ничего не значит, — Андрей тяжело опустился в кресло, а в его голосе внезапно послышалась угроза. — До родов еще нужно дожить, а потом — родить. А если до того времени ты будешь себя вести, словно зарвавшаяся сука, то я…

"Ну до чего же я глупая, — целый ворох мыслей клубился в моем мозгу, мелькая обрывками и меняясь со скоростью света. — Да, я забыла свое место, я слишком поторопилась поверить в эту иллюзию внезапного преображения Андрея. Ну и поделом мне. Разве может человек вдруг перемениться, резко полюбить меня просто за то, что это я? Нет. Это просто его гордыня, радость от доказательства того, что он мужик, способный обрюхатить бабу. А я-то… вот дура. Поверила в то, что теперь могу чувствовать и вести себя естественно, не боясь ошибиться, сказать что-то не то, что ему понравится… А еще эта Катарина… Я ведь ничего о ней не знаю. Наверное, зря только расслабилась, решив забыть тот разговор в гостиной. Вот за кого они меня все принимают — контейнер для ребенка, который нужно беречь, но ни в коем случае не относиться серьезно. И если все так… если все именно так. Я — не вещь, не бездушная игрушка, я… Я ведь могу все рассказать о том случае с Алексом, могу наврать, что это его ребенок, и тогда… Нет, так нельзя, это будет неправда, я не имею права лишать моего ребенка его настоящего отца. А потом — он ведь подвергнет малыша экспертизе и все равно узнает правду…"

И когда от нервов у меня просто поплыли круги перед глазами, Андрей решил смилостивиться.

— Да ладно, успокойся, — его голос снова стал мягким и почти ласковым, — что-то я погорячился. Но и ты, Лариса, не будь настолько стервой. Я, знаешь ли, нахлебался этого по горло, больше уже не лезет.

"А и вправду, — и снова моя рабская покорность и всепрощение, — что я о нем знаю, об этом каменном с виду олигархе? А ведь он такой же человек, как и все, со своими грехами и проблемами. Так могу ли я вот так запросто судить, не узнав даже о том, как проходило его детство, чем он жил, о чем страдает?"

— Я понимаю… — вздохнула я, инстинктивно одной рукой поглаживая живот.

— Так вот, о Катарине. Эта женщина мне не мать.

— Как это?.. — я не смогла сдержать возглас удивления, сердце мое екнуло в предвкушении услышать чудовищную историю об усыновлении или того похуже.

— Моя родная мать умерла родами, — откидываясь на спинку кресла, Андрей запрокинул назад голову. — Отец, конечно же, долго о ней горевал, так как мама была очень красивой и доброй женщиной, к тому же — его первой любовью. Некоторое время мы с отцом жили одни, но потом он женился снова, взяв в жены молодую девушку, модель, вот эту Катарину.

— И сколько же тебе тогда было?

— Восемь лет, — выдохнул Андрей. — А моей новой маме — восемнадцать.

— Так что, получается, что Катарине теперь сорок пять?

— Ага, — и треск сжатых в кулаки пальцев. — Она, по сути, всегда была ко мне добра, эта женщина… Конечно, родную мать не может заменить никто. Но Катарина… Как бы это правильно сказать, раньше она никогда не вмешивалась в мою личную жизнь, не указывала мне, что делать, и даже защищала, когда отец был слишком строг. А потом папа умер, а Катарина не имела своих детей, поэтому я вынужден называть ее мамой.

— К тому же, — я снова осмелилась высказать свое мнение, и на этот раз не взбесила им Андрея, — она и вправду к тебе добра, как мне показалось.

— Ну да, — согнувшись пополам, мужчина уперся лбом в колени. — Только вот в последнее время мне не нравится ее внимание. Да и всех моих предыдущих жен она тоже слишком уж сильно опекала, а я потом имел проблемы. Вот, например, Инесса, моя первая моя супруга, она ведь даже потеряла ребенка — из-за нее…

— И как это случилось? — "блин, Лариса, может быть, не надо?"

— Там получилось так, что Инесса с Катариной вместе поехали в горы, кататься на лыжах. Срок беременности был небольшой, но что-то там произошло, я так до конца и не понял. Инесса после выкидыша жаловалась мне, что это Катарина ее толкнула, а та все отрицала. Короче, с Инессой мне пришлось расстаться, так как ситуация была настолько невыносимой, эта ругань и выяснения отношений, постоянные обвинения в адрес мамы, и мне пришлось выбирать.

"И ты выбрал, конечно же, маму. Так вот оно что, — ужаснулась я. — Мой олигарх — маменькин сынок? И если я вдруг не понравлюсь Катарине, то и меня он тоже может вышвырнуть, несмотря ни на что. Отселит куда-нибудь от себя подальше, вот же — я уже с животом, а для постели сможет подыскать себе и другую девушку? Ну, это уж нет. Я-то постараюсь сделать так, чтобы этого не произошло".

— Тогда все ясно, — сказала я. — Но мама, которая старше тебя всего лишь на десять лет, это, наверное, хорошо?

— Да что ж там хорошего, — вздохнул Андрей. — Я же сказал, в последнее время Катарина слишком уж активно вмешивалась в мою личную жизнь.

— И именно поэтому ты не сказал ей о подписании контракта?

— Ну да… — Андрей, казалось бы, меня совсем не слушал, он весь был поглощен какими-то своими мыслями. — Думаю, во всем виноват отец.

— И в чем же именно он виноват? — "йо-ма-йо, Лариска"

— Отец оставил завещание, согласно которому всем имуществом распоряжается моя мачеха, — "ага, он все-таки назвал ее так, как следует", — до той поры, пока у меня не появится родной ребенок. Или же — Катарина выйдет замуж, тогда она лишается всех прав на наследство.

"Ах вот оно что, — ужасная догадка пронзила мое сердце, и я ощутила укол страха. — И как же он не догадывается, что его мнимая бесплодность может быть делом рук этой коварной женщины? По сути, ее покойный муж, отец Андрея, совершил жестокий приговор, поставив беднягу перед выбором — остаться одинокой, или лишиться огромного богатства, которое удерживать в своих руках (а также контролировать) она может одним лишь способом — добиваясь того, чтобы Андрей навсегда остался ее единственным ребенком, мальчиком, которого она бессовестно использует".

Но вслух сказать об этом я не могла, потому что слишком уж чудовищной была моя догадка, и я не посмела бы обвинить мачеху моего мужа в этих мнимых злодеяниях.

Только вот мне теперь, по всей видимости, придется еще повоевать за своего малыша, потому что раз уже был прецедент, то где вероятность того, что подобное не повторится снова.

— Ты как себя чувствуешь? — вставая с кресла, Андрей подошел к моей кровати.

— Хорошо, — сказала я, и не соврала.

— Так, может быть, мы легонечко повторим все то, чем недавно занимались на островах?

— А это не повредит ребенку? — спросила я, все-таки опасаясь за сокровище, пребывающее в моем чреве.

— Ну, ты что? — хмыкнул Андрей. — Беременным, как я знаю, очень даже еще и полезно этим заниматься.

— И кто тебе об этом сказал, Катарина? — спросила я.

— Конечно, мы с моей молодой мачехой о многом разговариваем, как друзья, и между нами давно нет никаких секретов.

— А как же то, что ты утаил от нее подписание контракта?

— Ну… признаю, это была моя оплошность. Но, я просто не был до конца уверен, что все получится, как надо. Да и вышло тогда все как-то спонтанно и не запланировано.

— Ага, помню, — улыбнулась я, припоминая ситуацию.

— Прошло три дня без секса, и я хочу хорошенечко тебя отыметь.

— Все-таки я боюсь… — промямлила я.

— Ты ведь не хочешь толкнуть меня в объятия какой-нибудь девицы? А то, знаешь, твоя беременность — это, конечно, хорошо. Но ведь в договоре есть пункт, согласно которому ты не имеешь права отказывать мне в близости, забыла?