Высоко над радугой (СИ) - Милоградская Галина - Страница 14

Я кивнула, раздумывая, стоит ли заглянуть к Стивену. Хотелось посмотреть на него, но так же сильно я мечтала сбежать из дома и не появляться здесь ближайшие несколько дней. Переехать и вернуться, когда он снова будет похож на самого себя. Меня пугал его вид. Это настолько не вязалось с привычным мне Стивом, что впору было бояться, что его подменили в Греции, и настоящий Стивен сейчас продолжает отдыхать и вернется сегодня вечером.

— Видеть близких в таком состоянии всегда больно, — словно прочитав мои мысли, сказала Марта. — Зайдите к нему, уверена, он будет рад вас видеть, чувствовать вашу поддержку.

Как раз в этом я сомневалась, но медленно кивнула, нервно пригладила волосы и направилась в его комнату. Отчего мне казалось, что за ночь что-то изменится? Он лежал так же прямо, вытянув руки вдоль тела, и тихо дышал. Спал? Пройдя несколько шагов я остановилась — при свете дня просто подойти и взять за руку казалось плохой идеей.

— Дороти? — Стивен приоткрыл налитые кровью глаза. — Пришла позлорадствовать?

— Зачем ты так? — Я подошла ближе и все-таки опустилась на кровать. — Пришла узнать, не нужно ли чего.

— Для моих нужд есть сиделка. — Он отвернулся. — Уходи.

— Я просто зашла узнать, как ты…

— Узнала? А теперь уходи.

Нет, Стивена ничто и никогда не изменит. Тяжело вздохнув, я встала и вышла, не оглядываясь. Твердо пообещав себе, что и шагу не ступлю в эту комнату. Пусть лежит и страдает, если ему так хочется. В конце концов, он это заслужил.

Весь день я пыталась работать. Просматривала почту, размышляла над концепцией продвижения сыворотки, делала пометки в рекламной компании… И ни разу не зашла к Стиву. Марта, видимо узнав у Эмили характер наших отношений, больше не пыталась просить меня заглянуть к нему. Еще вчера я отвела ей одну из гостевых комнат, стараясь не думать, какую именно помощь следует оказывать лежачему больному. Стараясь вообще не думать, каково это — из пышущего жизнью мужчины в одночасье превратиться в разбитого человека, когда малейшее движение отдается болью во всем теле. Не думать не получалось. Все мысли постоянно крутились вокруг Стивена, и сердце ныло, буквально заставляя быть рядом. Это я должна была помогать ему. Я должна была сидеть рядом.

После обеда заглянул Гамильтон. После осмотра сказал, что все в порядке, осложнений нет, и если в ближайшие два дня не поднимется температура, можно выдохнуть и спокойно ждать выздоровления. Я кивала, бросая косые взгляды на полуоткрытую дверь, но после ухода врача вернулась к себе и больше не выходила.

Понедельник начался как обычно. Завтрак, сборы на работу, дорога. Вечерний разговор с пресс-секретарем не внушал оптимизма — в прессу все-таки просочились и драка и ее последствия. У входа в офис уже ждало несколько репортеров, странно, что они не караулили под нашим домом.

— Миссис Нортон! Как себя чувствует мистер Нортон?

— Нападавших уже нашли?

— Как скоро он поправится?

— Что вы чувствуете, узнав, что с вашим мужем отдыхала неизвестная женщина?

Сандерс помог дойти до входа, распихивая журналистов. Внутри уже ждал Дэвис, и его огромные испуганные глаза сразу сказали, что малой кровью мы не отделаемся. Мы стремительно пересекли холл. Стоило дверям закрыться, я требовательно уставилась на него, заранее сжимаясь внутри.

— Насколько все плохо?

— Пока только слухи и домыслы, но у них есть фотографии из аэропорта. Не знаю, кто слил им информацию, нападение скрыть уже невозможно.

— Хорошо. — Я выдохнула, медленно сосчитала до пяти и продолжила: — Что говорят про…

— Якобы любовницу? — подсказал Дэвис, видя мое замешательство. — Мы созвонились с теми, кто отдыхал с мистером Нортоном. Они подтвердят, что девушка не имеет к нему никакого отношения.

— И на том спасибо, — пробормотала я еле слышно.

— Что, простите? — Дэвис внимательно посмотрел на меня.

— Вы отлично работаете, Дэвис.

Двери лифта разошлись, и я поспешила к себе, чувствуя, как начинает болеть голова. Отличное начало дня. Стивен вляпался, а я должна разгребать эти Авгиевы конюшни.

До обеда все время было занято составлением пресс-релиза и попытками замять разгорающийся скандал. Наши акции потеряли три пункта, и телефон накалился от звонков обеспокоенных дебиторов. К обеду я была не просто на взводе — я ненавидела весь мир и центр его — Стивена. Будь он сейчас рядом, я с удовольствием сломала бы ему вторую ногу. Поэтому сообщение секретаря о том, что ко мне пришел мистер Хамфри, пришлось как нельзя кстати.

— Доротея, я слышал про Стивена, мне так жаль, — начал он с порога, подходя к столу и заглядывая в глаза.

А я вдруг успокоилась. Алан смотрел с искренней заботой и участием, именно теми чувствами, которых мне так не хватало последние несколько часов. Захотелось уткнуться ему в плечо и вволю выплакаться. Отчего-то я была уверена, что, поступи так, он бы не оттолкнул, а наоборот прижал бы к себе крепче и зашептал что-нибудь успокоительное и глупое. Невольно улыбнувшись, я кивнула в кресло.

— На самом деле, когда-нибудь что-то подобное должно было случиться. — Равнодушно пожав плечами, посмотрела на него. — Это всего лишь небольшой кризис, ничего смертельного. Переживем.

— Значит ли это, что между нами ничего не изменилось? — выжидающе посмотрел Алан.

— А между нами что-то есть?

— Мне кажется, что да. — Алан смотрел пристально, будто пытался прочитать каждую потаенную мысль, но в моей голове сейчас было совершенно пусто. Только сладковатый туман нежного ванильного цвета. — Ты пойдешь со мной на свидание?

Его непосредственность покоряла, не давая возможности и желания возражать. Все, что мне оставалось — просто молча кивнуть.

Восьмая глава

Я боялась идти домой. Наверное, впервые за всю свою семейную жизнь не хотела пересекать порог квартиры и слышать голос Стивена. Он выздоравливал и просто изводил всех, кто оказывался в пределах его досягаемости: вчера накричал на Эмили за то, что пережарила тосты, а ему тяжело жевать, утром рявкнул на Марту, которая помогала ему подняться. А я малодушно боялась заходить к нему, отделываясь расспросами Марты и осторожным подглядыванием в приоткрытую дверь, когда он спит.

Скандал в компании постепенно сбавил обороты, превратившись в массу домыслов и сплетен. С огромным трудом, но к среде нам удалось не только остановить падение на бирже, но и вернуть потерянные пункты заявлением о скором появлении сыворотки в больницах. К пятнице все должно было забыться. В пятницу мне ничего не должно было мешать. В пятницу я встречалась с Аланом.

Работа, которая и раньше была отдушиной, теперь стала чем-то еще большим, местом, куда я буквально бежала, вставая утром. Мы пересекались по разным причинам — в коридоре, на входе, в лифте. Пару раз Алан заходил в мой кабинет, один — я спускалась к нему. Все эти взгляды, улыбки, полу-касания кончиками пальцев в коридоре или лифте — не хватало только томных обмахиваний веером и вышла бы отличная прелюдия из романов Остин. Алан Хамфри занимал все больше места в моих мыслях, заставляя замирать в предвкушении свидания и искать его глазами в толпе офисных работников.

Тем тяжелее было возвращаться домой, где, словно дракон в своей пещере, засел Стивен, рыча на всякого, кто покушался на его территорию. Все понимали, что долго так продолжаться не может, и действительно, в четверг, когда я пришла с работы, меня встретила Марта. Ее собранная сумка стояла в холле, а сама сиделка выглядела весьма решительно.

— Миссис Нортон, я ждала вас. Нам надо поговорить.

— Я подозреваю, о чем будет речь, — вздохнула я, приглашая Марту присесть на диван.

— Я не хочу, чтобы вы решили, будто я сбегаю. Невыносимых пациентов у меня было более, чем достаточно. Да что там, они все невыносимы, когда начинают выздоравливать. Сильные мужчины с душой детей, — фыркнула Марта, вызвав мой недоуменный взгляд. Куда она клонит? — Мистер Нортон больше не нуждается в услугах сиделки. Мистер Гамильтон сказал, что выздоровление идет своим ходом, беспокоиться не о чем. Мистер Нортон в силах сам обслужить себя. А я нужна в другом месте другому пациенту.