Берег тысячи звезд (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 39

Остальное было уже потом.

У него пошла носом кровь, и Лефевр тщетно пытался остановить ее заклинанием, и густые алые капли падали и падали - на одеяло, на затоптанный ковролин пола, на колени. Дима шевельнулся и что-то тихонько пробормотал, просыпаясь. На его губах появилась теплая сонная улыбка, а потом мальчик открыл глаза и негромко сказал:

- Мама…

Потом Лефевр смял паука, оплел его выдранной с корнем паутиной и вышел из комнаты. Кажется, Мария бросилась к сыну, кажется, бабушка, затаив дыхание дежурившая под дверью, метнулась в комнату - Лефевр прошел по коридору и на лестнице испепелил невидимый ком в руке.

Ему было одновременно больно и радостно. Он и сам не знал, какое чувство сильнее: радость от того, что мальчика удалось спасти, или горечь от понимания, что Алита остается недосягаемой, и это, наверно, навсегда. Они не увидятся, у них не будет детей, ничего не будет…

Выйдя из здания, Лефевр бездумно опустился на скамейку перед входом и долго-долго рассматривал собственные руки, словно увидел их в первый раз. Мальчик будет жить, теперь он был здоров, и Мария вернется с ним домой - дальше все будет хорошо.

Пусть и не у него.

- Я ведь хороший человек, - устало произнес Лефевр. - Ведь нельзя же действительно пойти на все.

Хельга наверняка сказала бы, что он прав.

Но ему никогда не было настолько больно от своей правоты.

И Лефевр, занятый своей болью и своей потерей, не видел, что прямо над ним трепещет и танцует невидимая золотая рыбка, рассыпая синие искры с плавников ему на голову.

Глава 12. Артефакт оживает

Несколько долгих минут Алита смотрела в лицо государя и не знала, что сказать. Она онемела от внезапно нахлынувшего страха, и даже то, что ее друзья были живы и здоровы, не помогало ей опомниться. Ахонсо рассматривал ее с доброжелательностью дедушки, к которому приехала внучка на каникулы.

- Ну вот, дорогая Алита, - произнес он. - Вот мы и встретились. Ты не представляешь, как я счастлив.

- Счастливы? - Алита не сразу поняла, что смогла заговорить. Ахонсо кивнул.

- Конечно. Я рад видеть тебя в добром здравии и с открытым лицом. Почему это тебя удивляет? Мы всегда были друзьями, не так ли?

Повинуясь тяжелому жесту его правой руки, Амиран и Этель послушно сели на диван. Алита огляделась и на ватных ногах двинулась к одному из кресел. В конце концов, чего ей бояться? Раз уж инкогнито рухнуло и никого не задавило осколками, то можно вздохнуть с облегчением.

- Были, - кивнула она. - И я признательна за вашу дружбу.

- Этот мерзавец выкинул вас с дирижабля, не так ли? А ваш друг, амрутский артефактор, жив? - поинтересовался Ахонсо. Где-то в глубине дворца растекся мелодичный звон часов, и в библиотеку вошел слуга с подносом. Глядя на то, как государь медленно пьет зеленоватый лечебный отвар из высокого бокала, Алита подумала, что в этом мире ничто не меняется.

- Да, жив, - сказала она, когда слуга ушел, бесшумно закрыв за собой дверь. - Но мы расстались, и я сейчас не знаю, где он.

- Он подселил тебе что-то вроде приворотного жука, - подал голос Амиран, и Алита невольно отметила, что теперь он обращается к ней на «ты». - Я нашел у него в сумке схему.

- Я знаю, - сказала Алита. - Но это не то, о чем ты думаешь. Это совсем не то. Ваше величество, - она обернулась к Ахонсо и сказала: - Я тоже рада видеть вас в добром здравии, но мне нужно идти. Я должна продолжать поиск.

Ахонсо усмехнулся и устало махнул рукой: дескать, помолчи. В камне его перстня вспыхнул темно-синий огонек и погас.

- Рыба Бьорка Бьоллы, - произнес он. - Мифическое место изначальной магии. Сила, которая оживляет артефакты и открывает врата между мирами.

Государь запустил руку во внутренний карман и извлек простенький глиняный шарик. Разумеется, Этель и Амиран не поняли, что это, но Алита едва удержала вскрик - это был тот самый артефакт, который когда-то отправил ее из Сузы домой.

Теперь она знала свое настоящее имя. Никитос так и не понял, какую услугу оказал бывшей жене.

- Инквизиция нашла его в доме милорда Лефевра сразу же после твоего исчезновения, - промолвил Ахонсо. - Милорд Гуле говорит, что это сильнейший артефакт, но сейчас он мертв. Как и Перо, которое ты пыталась оживить.

Алита протянула было руку к шарику, но почти сразу же опустила ее.

- Когда человек, чистый душой и помыслами, найдет это место, то врата между мирами раскроются, и все потерянные странники вернутся домой, - Ахонсо почти слово в слово повторил то, что когда-то говорил Гуле, и горько усмехнулся: - Прости, Алита, но у тебя не получится. Ты потратишь жизнь и разум в напрасных поисках, но так и не найдешь Берега. Фалернские острова, конечно, интересное место… но вряд ли рыба будет ждать тебя там.

Некоторое время все молчали. Потом Алита сумела-таки подавить слезы, что так и рвались наружу, и сказала:

- Меня всегда поражало то, что вы знаете намного больше, чем хотите показать, ваше величество.

Ахонсо доброжелательно посмотрел на нее.

- А что тут знать, дорогая моя? Посмотри на себя. Ты как загнанная лошадь, которая бежит и уже не понимает, где кончается дорога. Чистая душой и помыслами - это уже не о тебе. Я так понимаю, амрутский артефактор не просто рядом стоял? - Алита почувствовала, как щеки наливаются красным, и государь понимающе покачал головой. - О том и речь.

Амиран нехорошо прищурился и негромко заметил Этель:

- А я всегда говорил, что он та еще скотина, - и в ту же минуту схватился за нос, вспыхнувший болью: Алита швырнула в него заклинание и гневно промолвила:

- Лучше помалкивай, Амиран. Ничего ты не знаешь.

Амиран только руками развел. На его пальцах остались пятна крови.

- Куда уж мне, - буркнул он. - А батюшка прав. Ты действительно мечешься, и это до добра не доведет. Уж поверь.

Алита обернулась и беспомощно посмотрела на Этель, словно искала в ней поддержки. Этель взглянула на нее с искренним сочувствием и пониманием и промолвила:

- Я думаю, они правы. Вряд ли у нас, - и Алита мысленно поблагодарила ее за это «у нас», - что-то получится, если браться за дело очертя голову. Поверь, я очень хочу, чтоб Огюст-Эжен вернулся. Но мне кажется, что мы от него все дальше и дальше.

Алита устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Только теперь она поняла, насколько ее вымотал путь длиной в три года. Бесконечный поиск, надежды, которые рождались только затем, чтобы разрушиться и похоронить ее под собой… Когда Ахонсо заговорил, то Алите на мгновение почудилось, что этот негромкий старческий голос звучит в ее голове:

- Ты сейчас не понимаешь, что настоящая рыба Бьорка Бьоллы - это не чудовище. Это та сила, что уже внутри тебя. И Берег будет там, где ты захочешь его увидеть. Но пока нет ясности, нет чистоты, не будет и его.

- Что же мне делать? - еле слышно спросила Алита. Подняв голову, она увидела, что все - и государь, и Этель с Амираном - смотрят на нее с одинаковым сочувствием и пониманием. Должно быть, впервые за три минувших года Алита поняла, что она по-настоящему дома, среди тех, кто действительно ее любит.

И это было радостно и жутко.

- Делать добрые дела, - улыбнулся Ахонсо. - Это у тебя всегда получалось.

Зимняя дорога всегда утешала Алиту. Сидишь на скамье пассажирского поезда, бок о бок с такими же путешественниками, дремлешь под заунывно-уютный перестук колес и голоса из соседних отсеков и веришь, что там, в конце пути, все будет хорошо. Вот и теперь, следуя по приказу государя на север, Алита надеялась, что Ахонсо прав, и ей действительно следует отвлечься и на какое-то время отложить поиски.

Она и сама понимала, что окончательно запуталась и в себе, и в своих желаниях. Работа в университете должна была расставить все по местам и дать Алите понять, чего она действительно хочет - а должность приглашенного лектора по артефакторике была именно тем, чем Алита могла заниматься с интересом и удовольствием.