Хранительница. Памятью проклятые (СИ) - Огинская Купава - Страница 33

Зажав рот ладонью, я сдавленно всхлипнула. Жизнь-то продолжалась, это только у меня все рушилось.

— Лесь?

— Илья, а ты случайно не знаешь, как можно спастись от проклятых?

— Что?

— Оксану съели.

— Кого?

— Девушку, о которой я рассказывала. Ты еще нам советовал в метро спрятаться и переждать.

— Я советовал, — растерянно повторил он, с задержкой сообразил, что все это значит, и помрачнел, — ее выпили, я все забыл. Ты…

— Меня надкусили, ага. — признание далось на удивление просто.

— Где ты находишься? Я приеду.

— Не надо, я и так тут уже долго сижу, мне нужно идти. Мне нужно в метро.

— Не нужно, — отрезал он, — выбирай место, где встретимся, я подъеду и тебя заберу.

Облегченно выдохнув, я кивнула, не сразу сообразив, что Илья все равно не увидит.

ГЛАВА 11. Илья

Он и правда за мной приехал. На красной, маленькой, будто игрушечной машине.

— Это твоя? — на какое-то мгновение я даже умудрилась забыть о своих проблемах, представив, как Илья с серьезным видом покупает себе это веселенькое чудо.

— Нет, не люблю водить, — мотнул он головой, дожидаясь, пока я заберусь в машину, — предпочитаю метро, но сейчас особенный случай.

— А машина тогда откуда? — пристегнуться у меня все никак не получалось, слишком сильно тряслись руки, а после поездки с Владом не пристегнутой ездить мне было совсем страшно.

— Давай я, — устав наблюдать за моими мучениями, Илья быстро защелкнул замок, с первого раза попав в фиксатор, расположенный сбоку сиденья, — а машину мне пришлось позаимствовать.

— У своей сотрудницы? — понимающе покивала я, успокаиваясь. Меня перестала бить нервная дрожь, рана на шее, криво залепленная пластырем, нашедшимся в моем безразмерном рюкзаке, лишь лениво саднила, царапины слегка припекало, но по сравнению со всем остальным это были сущие мелочи.

— У какой-то девушки на дороге. Но не волнуйся, она была рада мне помочь, — выводя машину из узкого тупичка, где я назначила ему встречу, Илья покосился на меня с сочувствием, — здорово тебе досталось.

— Это еще что, — зябко поежившись, прошептала я, — от Оксаны не осталось совсем ничего. Даже памяти.

— Но ты же о ней помнишь, — попытался утешить меня Илья.

— Но ведь не должна. И скоро все равно забуду.

— К сожалению, не забудешь. Теперь ты пища, твои воспоминания о той девушке им не нужны. Они выпьют память о ней вместе с тобой, — он поморщился, — прости.

— Да чего уж там, — я нервно хохотнула, зябко потирая ладони. Мне катастрофически не хватало тепла, — я бы завещание написала, конечно, но оно же все равно вместе со мной исчезнет.

— Мы что-нибудь придумаем. Должен быть способ их победить, — Илья вроде как говорил уверенно и твердо, желая меня успокоить, но все его попытки разбивались об один неутешительный факт: он нечисть шестой ступени.

— Думаешь, у нас получится сделать то, что не удалось городовому? Обыграть проклятых?

— Не нужно говорить так, будто наш городовой — всесильная нечисть, — фыркнул Илья, — он занимает эту должность всего восемь лет и, просто поверь, еще довольно беспомощен во многих вопросах. Сила к хранителю города приходит с опытом и знаниями, пока же наш городовой слаб, как котенок. Он может запугивать нечисть, может изображать из себя босса, но правды это не изменит. Он просто мальчишка, потерявший своего учителя.

— Учителя? — если бы я сейчас хоть немного соображала, то непременно бы поразилась такой осведомленности вроде как совсем недавно переехавшей сюда нечисти. Но соображала я туго.

Илья осекся, покосился на меня, немного жалея о своей болтливости, быстро прикинул что-то в уме и мягко улыбнулся:

— А вообще, какого черта, пора тебе все рассказать, верно?

Я была с ним полностью согласна. Пора. Пора мне все рассказать.

Правда я почему-то думала, что просвещать меня начнут вот прямо сейчас, в машине.

У Ильи были другие планы. По его мнению, для начала следовало обработать мои раны, напоить густым от крепости чаем, горечь которого с трудом смогли перебить четыре щедрых ложки сахара, и усадить на уютной, светлой кухне в ожидании кормежки.

На робкое замечание, что мне бы не стоило так долго находиться на одном месте, Илья пообещал, что здесь меня никто не найдет.

— Защита, конечно, не такая сильная, как в метро, но на пару дней обезопасить тебя она сможет.

Сказал, гордо обведя взглядом кухню, и вернулся к готовке, оставив меня переваривать услышанное.

Откуда у нечисти шестой ступени защита, по крепости соизмеримая с защитой городового?

Впрочем, не это сейчас должно было меня занимать…

Грея руки о внушительную, поллитровую кружку скупого синего цвета, я маленькими глотками отпивала ядреную смесь, зовущуюся в этом доме чаем, любовалась колдовавшим у плиты Ильей и чувствовала, как безвозвратно утекает время. А ведь его у меня и так осталось не очень много. Проклятый присосался ко мне сорок шесть минут назад, а я все еще не знала, что делать. Так ведь меня скоро уже забудут все, а я так и буду сидеть на этой кухне, пока и сам хозяин квартиры не забудет о моем существовании, а увидев меня здесь, за его столом у окна, очень удивится.

— Ты вроде собирался мне что-то рассказать, — напомнила я, когда молчать стало уже просто невыносимо.

— Я собираюсь с силами, — не оборачиваясь, ответил Илья, — мне сейчас тебе придется много неприятного рассказать, а это, знаешь ли, сложно.

— Вряд ли твое признание будет ужаснее того, что со мной уже случилось.

Он резко обернулся, требовательно глядя на меня:

— Уверена?

— Илья, не нагнетай. Мне сейчас не до спецэффектов.

— Ладно, — пробормотал он, — ладно.

Опустив нож, которым только что озверело кромсал помидор, Илья глубоко вздохнул, задержал дыхание на несколько мгновений и на выдохе сказал:

— Это все из-за меня.

— Чего?

Потоптавшись немного у стола, он все же подошел и сел напротив меня, опустив на столешницу сцепленные в замок руки.

— Из-за меня ты стала хранительницей и оказалась втянута во все это.

— Хранительницей я стала из-за Глеба. Это он меня нашел и притащил к умирающему Евгению Федоровичу.

— Наверное, проще будет показать, — сказал Илья, глядя мне в глаза, — иначе, вряд ли ты сможешь мне поверить.

— Что… — начала привставать я, напуганная его взглядом, но сила, внезапно заполнившая всю кухню, прибила меня к стулу.

Темные глаза Ильи едва заметно мерцали, казались очень яркими на потемневшем лице, такими… выразительными.

Я не могла отвести взгляда и не могла вздохнуть, чужая мощь сдавила мне грудь, ей было слишком тесно в этой маленькой чистой кухоньке. С обиженным звоном лопнул стакан, стоявший на столе, натужно загудели стекла — еще чуть-чуть, и они тоже лопнут, осыпав нас брызгами осколков.

— Хватит! — рявкнула я, чувствуя, что моя голова тоже может взорваться, как это только что сделал стакан.

И сила исчезла, схлынула, будто ее и не было, оставив после себя звенящую тишину, вспарываемую моим хриплым дыханием.

— Прости, слишком давно не снимал щиты, не смог ее удержать, — с виноватой улыбкой он аккуратно забрал у меня чашку, и только тогда я почувствовала, что пальцы у меня мокрые. Чашка не лопнула в моих руках, но дала трещину, — иногда щиты сами слетают, когда не могут больше удерживать мою силу, но в ближайшее время мне это не грозит.

— Это совсем не шестая ступень, — хрипло сказала я, безвольно следя за тем, как он вытирает полотенцем мои руки, — совсем.

— У меня достаточно силы, чтобы стать городовым, — подтвердил Илья просто, — но свободных городов сейчас нет, а бросить вызов действующему городовому без поддержки кого-то из глав города я не могу. Идеальным вариантом, разумеется, является хранитель. Его слово: и городовой либо принимает вызов, либо слагает с себя полномочия…

— Ты ходил к Евгению Федоровичу, — догадалась я.

— Он был достаточно мудр и опытен, чтобы разглядеть мой потенциал, я был уверен, что он поддержит меня. Все же Влад еще слишком молод, его нельзя назвать полноценным городовым, я бы смог…