Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве (СИ) - Огинская Купава - Страница 35

— Тебя так второй раз за одно лето уж пытаются, — проворчал Аспид от двери, — пора бы привыкнуть.

— Я тебе так неприятен? — хмуро спросил Кощей, которому, может, и хотелось мою руку отпустить, дабы оскорбленность свою обозначить, да немоглось. Теплая я слишком была для его полуживого величества.

— Да это тут при чем? — озадачилась я. — Меня, знаете ли, больше не личность жениха печалит, а сама свадьба страшит, которая всего пару часов назад в моей жизни наметилась, а сбыться уже этим утром должна.

— Страшно? — подивился Кощей. — Тебе?

— А чего бы мне страшно не должно быть?

— Ты за Лихо заступиться не испугалась, пирожками своими смешными со мной поделиться не побоялась. Нечисти всяких видов не страшишься. Даже ко мне в темницу не убоялась спуститься и помочь. А свадьбы боишься?

— Ну да, — после слов его я, конечно, немного смутилась своего раскисшего вида, но врать не стала. Что ж поделать, если для меня свадьба страшнее даже братьев Змеев о которых всякие разные жуткие слухи среди людей ходят? Потому что от Змеев еще как-то можно отделаться, а от мужа уже никак. Хотя…

Я скептически осмотрела Кощея, ничуть не смешавшегося под моим взглядом, этот доходяга рождал в душе смутные опасения, что вдовой я могу стать даже раньше, чем разберусь любимый муж мне достался или постылый.

— А знаешь, — вдруг сказал государь, будто что-то припомнив, — раз так дело встало, то, пожалуй, наших традиций мы тоже будем придерживаться.

— Кош, ты верно шутишь, — всполошился Аспид, — вот же он, твой шанс от проклятия избавиться, зачем его откладываешь?

— От пары дней я не развалюсь, — заверил взволнованного Змея царь, — Василиса рядом будет, она поможет. А зареваная невеста на свадьбе чести мне не сделает.

— И что вы задумали? — осторожно спросила я, уверенная, в том что жизнь моя в это самое мгновение медленно перевалилась на совсем уж бедовую дорожку.

— К Яге поедем. Дара для тебя просить, — бодро ответил Кощей.

— Что?

— По нашим традициям невесту перед свадьбой должна ведьма одобрить. Ведьма рода или просто деревенская… — Аспид вздохнул. — Ведьма рода Кощея — Яга.

— В смысле, Баба Яга? — ахнула я.

— В смысле, просто Яга, — поправил меня Кощей, — не стоит звать ее Бабой, расположения Яги этим ты точно не сыщешь.

— Учту, — пробормотала я, пытаясь осмыслить какую же сама себе беду накликала. Ну что мне стоило смириться со свадьбой? Кощей все ж таки не Иван… Вышла бы утром за него, может даже проклятие сняла, царицей бы стала. Спасительницей.

Да за мужем бы жила, которого почитай все государства если и не боятся, то опасаются точно. Нет, вздумалось мне порыдать…

— Собирайся, Василиса, путь нас ждет не близкий, — мягко велел Кощей, помогая мне подняться с пола, — и не плачь. Обещал же, что не обижу, не нужно меня бояться.

— Да я уже себя сама…обидела, — вынуждена была признать я, грустно думая о том, что зря, наверное, косу свою отрезала. После такого злодеяния жизнь моя совсем с ног на голову перевернулась.

— А волхв как же? Тугарин же его с часу на час принесет… — безнадежно спросил Аспид.

— Погостит у нас пару дней. Ты за ним приглядишь, от чужих шуток убережешь, — велел Кощей, уже все за всех решивший.

Вот и поплакала немного, называется. Душу облегчила.

А теперь придется походный костюм искать, который для меня Горыныч как-то выкрал…

Марька рада новому путешествию не была и недовольно гарцевала, не желая принимать седока. По сравнению со спокойным, даже каким-то величественным конем Кощея — черным, лощеным жеребцом с мощной грудью, длинной гривой и хитрой искрой во влажных глазах, она казалась старой и вредной. Неказистой.

— Пойдем, выберешь себе скакуна по сердцу, — предложил Кощей, вдоволь налюбовавшись моими неудачными попытками призвать Марьку к порядку, — на моей конюшне есть достойные экземпляры. Любой конь, что приглянется твой станет.

— Спасибо, конечно, но эту бестолковку я уже знаю, а к новой еще привыкать придется, — ответила я, с опаской косясь на восхитительного и в то же время жуткого коня государя. К такому чуду даже подойти было боязно, не то что верхом забраться. И я решительно не понимала с чего бы это Кощею вздумалось такую мощь от оборотней оберегать…этот конь любому волку верная смерть.

Разочаровавшись в мирных методах борьбы с этой вредительницей, я раздраженно шлепнула Марьку по носу. Она оскорбилась, но встала как вкопанная, давно усвоив, что это последнее мирное предупреждение, чтобы не дурила, а после ждут непокорную кобылу только бешеная скачка и плеть. Дядька долго ее выправлял, пока Марька не присмирела, а теперь, вот, после лесных приключений, отголоски былой строптивости вернулись вновь.

Провожать нас вышли только Змеи, остальные, даже вездесущий Мыш, пока еще ничего не ведали и об отбытии своего царя в гости к верховной ведьме им предстояло узнать лишь ближе к обеду. Когда мы будем уже на полпути к нужному месту.

В одиночку, без сопровождения… Кощей не видел смысла брать с собой еще и дружину, уверенный в безопасности своих земель, будто забыл, что совсем недавно был убит в собственном замке. Я пыталась ему об этом сказать. Но он не слушал. Не хотел вести к Яге своих волков, ибо недолюбливала ведьма царскую дружину, а государь желал ей угодить, дабы меня наверняка на роль жены одобрили…

Кощей обещал, что коли выехать засветло, то до Яги мы доберемся ближе к полуночи. Я слабо себе представляла, как после бессонной ночи выдержу еще и дневной конный переход…да что там я? Как Кощей его выдержит?

Недооценила я выдержу государя и очень переоценила свою.

До полудня я еще как-то бодрилась, косилась по сторонам, поражаясь тому, как леса Тринадцатого государства похожи на леса знакомые мне с детства. А поля словно отражения тех полей, мимо которых мне доводилось проезжать еще с батюшкой.

Если не знать, что в глубине этого леса живет опасная нечисть, что поля засеяны были совсем не людьми, то можно обмануться и решить, будто никуда я и не сбегала и никогда не попадала в Тринадцатое царство…да только ехавший рядом Кощей не давал мне возможность обмануться.

Ближе к полудню, разморенная летней жарой, я начала сдавать, клевала носом, с трудом перебарывала сонливость и уже не замечала ничего вокруг…

— Василиса, — позвал Кощей, придержая за плечо, когда на меня напала особенно сильная дрема и я едва не свалилась с лошади.

— Я не сплю! — выпалила поспешно, крепко вцепившись в почти выскользнувший из пальцев повод.

То ли врала не очень убедительно, то ли Кощей сам по себе был крайне недоверчивым, но слушать мои неловкие заверения он не стал.

Вот как сказал царь «Поможем друг другу!» так и помогли, на протесты мои не взирая.

И оказалась я сидящей на жутком скакуне, перед холодный полутрупом, в то время как Марька совсем не довольная положением дел, плелась позади, привязанная к седлу.

— Тепло, — выдохнул Кощей мне в макушку, обнимая своим холодом.

А мне почему-то подумалось, что в таких условиях я уж точно больше не смогу заснуть.

Ошибалась страшно — сон меня смотрил быстро, уверенно отнимая право бодрствовать. Просыпалась я всего дважды: первый раз когда Кощей привал назначал и второй, последний — уже в темноте от того, что меня с лошади снимали.

Измученная ночными бдениями в библиотеке и думами о своем новом статусе, я была слишком обессиленна, чтобы бороться с крепким, глубоким сном, удерживающим меня все время путешествия. И я не боролась, довольная уже просто тем, что дорога для меня прошла быстро.

— С важным делом чай пожаловал, темнейший государь, — негромкий, насмешливый, но дружелюбный голос разрезал мирную тишину моего сна, а в следующее мгновение я уже с прерывистым вздохом полетела вниз, утянутая уверенной рукой.

Кощей не подвел, перехватил меня, на весу удержал, не позволив свалиться, но сердцу моему помочь это уже не могла — билось оно где-то в пятках, уверенное, что пришло время расставаться с жизнью.