Рождественский подарок судьбы (СИ) - Королькова Наталья - Страница 46

— Ты молодец, признаться, я не ожидал.

— Я и сама не ожидала, но надеялась. Отпусти меня, — попросила, как только Ронни вышел на берег. — Вилангриэль, — я прижала к себе мокрого мальчишку, перетянув его из объятий Алангриэля в свои.

"Надо бы просушиться, а то еще заболеем", — промелькнула в голове мысль, и я почувствовала как мои волосы и платье просохли, Вилангриэля тоже подсушили, наверное, Влас постарался.

— Сильно испугался? — спросила, крепче прижимая к себе ребенка.

— Лана, я знал, что ты меня спасешь, поэтому совсем не боялся. Разве что совсем чуть-чуть, когда в воде оказался. — Я почувствовала ответные объятья.

— Ты настоящий герой, а я только и делала что боялась, хотя старательно делала вид, что это не так.

— С этим что делать? — Влас приподнял бутылку, в которой находился Глюк. Мне повезло, местный призрак не смог пройти сквозь пробку и стекло.

— Давай мы об этом завтра подумаем, у меня просто ни на что не осталось сил. Может, мы уже переместимся из этого места? — я умоляюще посмотрела на Алангриэля, а тот лишь печально покачал головой.

— Мы все еще находимся под куполом.

— И кто его может снять?

— Снять защитный купол мог Чердей, но теперь он навряд-ли сможет это сделать.

— Ладно, со всем этим мы разберемся завтра, а теперь всем спать. Утро вечера мудренее.

Направляясь к дому, который для нас создал Глюк, я обратила внимание на то, что никого из местного населения на улице не было. Ходить же на ночь глядя по домам и у каждого спрашивать не может ли он снять защитный купол — глупо, хотя можно было бы поискать того кто у них теперь здесь за главного, только вот для того чтобы вести переговоры нужны были силы, а у меня их не было.

Зайдя в дом и оглядев диваны, кресла и кровать, поняла, что на всех спальных мест не хватит, поэтому расположив детей на огромных размеров кровати, я и сама устроилась вместе с ними.

— Лана, спой, — попросил меня Вилангриэль.

На душе царила тоска, в голове хаос, а мое бедное сердечко не знало, что ему делать.

Песня из фильма "Генералы песчаных карьеров", слетела с языка и поплыла по комнате. А потом я переключилась на Буланову, зацепив Наргиз и русские народные песни. Вспомнилась Пушкарева из фильма "Не родись красивой" и я запела песню "Вижу тебя". Благодаря крошечному светящемуся шарику, в комнате, где мы все находились, царил полумрак. Влас создал для всех, кому не досталось спального места кровати, а сам он на данный момент находился в кресле.

Я пела песню и смотрела на него и только после того как она закончилась, лишь на какие-то доли секунды, я позволила себе взглянуть на Алангриэля. Зря я это сделала, сердце, сбившись с ритма, дернулось, дыхание перехватило, и я поняла, что больше не смогу спеть ни одной песни.

— Всем спокойной ночи, — произнесла, ложась на подушку и закрывая глаза, только вот пронзительные фиолетовые глаза меня и здесь преследовали.

"Он мой отец", — напомнила я себе, только легче от этого не стало. — "У меня с ним не может быть ничего. Я не могу его любить". Только вот сердце вопреки всему говорило обратное, а в душу пробралась робкая надежда на маленький кусочек счастья.

"Спать, — приказала я себе. — Сегодня был тяжелый день, но он прошел. Вот так же и моя блажь с наступлением нового дня пройдет".

Вопреки всему, мне всю ночь снились фиолетовые глаза, возможно именно поэтому я проснулась с улыбкой на лице.

ГЛАВА 16

Шестое января

— Нам надо поговорить, — заявил мне Алангриэль, сразу же, как только я открыла глаза.

— А где все? — оказалось, что в комнате кроме нас никого нет.

— Они на улице возле дома. Никто не хотел тебя будить, ты так сладко спала.

— А там не опасно?

— Пока все тихо, — подойдя, Алангриэль сел рядом со мной на кровать. — Ты не можешь его выбрать.

— Кого я не могу выбрать? — сев, я с удивлением взглянула на мужчину, восхищаясь его красотой и чувствуя, как моя душа тянется к нему. Кажется, я сошла с ума.

— Лана, ты не можешь выбрать себе в мужья Власа, — в голосе папеньки послышались металлические нотки.

— Почему не могу? — Я в недоумении смотрела на Алангриэля

— Он же раб, — Алангриэль соскочил с постели. — Пусть и освобожденный тобой, но все же раб. Это еще хуже, если связать себя с нищим. Пойми же ты, Влас никогда не сможет снять с себя клейма.

— А если я его люблю?

Влас мне очень даже нравился, но не так сильно как Алангриэль. Прежде я запрещала себе обращать на него внимание. Он мой отец, а значит мои отношения с ним невозможны, к тому же он женат и оставлять Вилангриэля сиротой при живых родителях я не собиралась. Даже если бы Аллангриэль был бы мне совершенно посторонним, я бы не стала разрушать семью, где есть ребенок.

Только сейчас, когда мне осталось находиться в этом мире совсем немного, я смогла признаться себе, что Алангриэль мне понравился сразу, но все чувства к нему я все это время тщательно скрывала даже от себя.

— Это не любовь, а твой очередной каприз. Лана ты не можешь его любить, — Глаза Алангриэля метали молнии и от этого стали еще привлекательней.

— Ты так ничего и не понял, — поднявшись с постели и обувшись, я практически вплотную подошла к Алангриэлю.

Я смотрела в такие любимые фиолетовые глаза и чувствовала, как под исходящим от них светом болезненно плавится моя душа и понимала, что нам никогда не быть с ним вместе. Судьба, словно в насмешку свела нас всего лишь на несколько дней вместе, поманила иллюзией счастья, которого нам не дано с ним испытать, так как вскоре мы с Алангриэлем расстанемся навсегда, потому что по-другому нельзя.

— Любят не за что-то, а вопреки всему и совсем неважно кто именно твой возлюбленный, раб, нищий, император или же простой купец, а может быть воин. Любовь не выбирает, для нее нет разницы между сословиями, она обжигает, поражая в самое сердце, и тебе уже никто кроме твоей второй половинки не нужен. Не имеет значения кто он, важно, что ты без него уже дышать не можешь, а при виде возлюбленного сердце замирает и трепещет, дыхание перехватывает, а душа поет и в мире не остается никого кроме него. А ты тут говоришь, не подходит, — обойдя Алангриэля, я направилась к выходу, надо было выбираться отсюда.

Как только мои ноги оказались на крыльце, взгляд метнулся в сторону обрыва, а запястье обожгло нестерпимой болью, и я ощутила, как у меня на лбу и на спине выступил холодный пот.

— Лана, что с тобой? — Влас подхватил меня на руки. — У тебя вся кровь от лица отхлынула. Ты что привидение увидела?

— Хуже. — Осознание того, что сегодня я должна умереть сказалось на мне не лучшим образом. Захотелось впасть в истерику, проклиная Глюка и магическую клятву, которую мне из-за него пришлось дать.

"Почему все так, а не иначе? Для чего меня переправили в это тело? Для того чтобы страдать? Для того чтобы показать, как я могла бы быть счастлива, но в силу обстоятельств этого не произойдет"?

— Лана, не закрывайся в себе, — до моего лица дотронулись чьи-то горячие пальцы. — Лана.

Взгляд сфокусировался на черных взволнованно-обеспокоенных глазах Власа.

— Рассказывай.

— Магическая метка, — приподняв руку, я практически сразу бессильно опустила ее. — Я проиграла Глюку спор, и мне осталось жить всего лишь несколько часов.

— Зачем ты это сделала? — приятно было осознавать, что за меня волнуются и переживают, но так не хотелось умирать.

— Потому что я должна была остановить Глюка. Уж лучше я одна погибну, чем сразу и все.

Судорожный вздох Алангриэля, прошелся по нервам и замер где-то в районе моего сердца, отозвавшись в нем болью.

"Возможно все к лучшему. Умерев, я не буду постоянно мучить себя вопросом, чтобы могло быть. Мне, так или иначе, придется покинуть этот мир, а так хотя бы обо мне светлая память останется. И все же умирать не хотелось.